— Еще бы, он без обеда не доживет до конца дня.

Алексей устал и передумал замерзать в снегах Подмосковья. Заняв свое место в караване, он потащился следом за довольной прогулкой компанией.

Когда они вышли из леса, Барышев уже успел снять лыжи, отряхнуть себя и амуницию и даже изрядно подмерзнуть.

— г- Где вы там ходите? На обед опоздаем.

Они сдали инвентарь и отправились переодеваться.

Алексей решил хоть немного полежать, дать отдых мышцам и голове, которая гудела от избытка кислорода. Когда до обеда осталось полчаса, в комнату Леонидовых тихонько кто-то поскребся.

— Войдите! — крикнула Саша.

В дверь боком протиснулась высокая толстая девушка с пробивающимися на макушке сквозь блондинистую окраску темными волосами.

— Елизавета, вы что хотели? — заранее вздрогнув, зловеще прошелестел Леонидов.

— Я к вам, — шепнула она.

— Признателен: А в чем дело?

— Мне надо с вами поговорить.

«Я сейчас завизжу. Хочу кусаться, — подумал Алексей. — Знать бы, кто пишет сценарии сериалов, убил бы голыми руками мерзавцев. Это там самая популярная фраза».

— Лиза, пора идти на обед. Понимаете?

— Я не задержу вас. Мне только два слова.

— Да знаю я эти ваши два слова: я видела, как Павла Сергеева убил Валерий Валентинович Иванов. Это все?

Лиза неожиданно заплакала, размазывая слезы по толстому, почти детскому лицу.

— Я только вам.

— Александра, выйди.

Саша вздохнула, взяла Сережку за руку и пошла в столовую. Когда за ней закрылась дверь, Леонидов обратился к Лизе:

— Ну кто вас надоумил прийти сюда с подобным сообщением?

Лиза захлюпала еще сильнее.

— Он все равно хотел меня уволить. Вместо жены. А кто меня на работу возьмет? Я же не фотомодель.

«Да уж», — вздохнул Алексей, оглядывая большую грудь, складки на жирном животе и огромные мясистые ноги.

Лиза продолжала вытирать слезы:

— Мне скучно дома, там все время мама и собака. Им и без меня хорошо. Мама ругается, что я много ем, и заставляет белье гладить и ковры пылесосить.

— Простите, а сколько вам лет?

— Мне? Двадцать два.

— Ну, в таком возрасте можно поучиться и домашнему хозяйству. Замуж-то вы собираетесь рано или поздно?

— Не знаю.

— Лиза, хватит мне голову морочить. Кто вас надоумил прийти и заявить на управляющего?

— Я сама.

— Сами все сочинили?

— Я не сочиняла. Я подслушивала. Ведь интересно.

— И что же вы услышали?

— Валерий Валентинович поругался с женой и ушел. Я слышала, как Павел Петрович потом ему сказал: «Пойдем, Валера, поговорим». Они и пошли..

— А что, ваша соседка по комнате поощряла вас на общение с замочной скважиной?

— Так Эльзы не было.

— Как не было? А где же ее носило?

— У нее любовь.

— С кем?

— Это секрет. Скоро все узнают. Да и заметно будет. Она же беременная. Ой, что это я? Эльза просила пока никому об этом не говорить.

— Все равно уже сказали «а», говорите и «б». Кто отец ребенка? Покойный коммерческий директор?

— Ой, мы на обед опоздаем. А про Эльзу я все равно не скажу. Ляпну что-нибудь не то, а потом окажется, что ребенок от другого.

— Это как же может быть?

— Очень просто: они еще не решили.

— Лиза, кончайте мне говорить глупости.

— Я не глупости. Если Валерия Валентиновича обвинят в убийстве, он ведь не будет больше управляющим?

— Это единственное, что вас беспокоит?

— Я не хочу, чтобы меня уволили. — Лиза снова начала хлюпать носом.

— Ладно, хватит, я сыт по горло. Пойдемте, Елизавета, лучше перекусим, меня уже жена заждалась.

— А мне не вредно?

— Почем мне знать!

— Я должна, я на диете… — Она почти плакала. — Я очень толстая?

— У вас еще все впереди, — утешил ее Алексей. — Не надо расстраиваться, — добавил он и подтолкнул Лизу к двери, прихватив свою куртку.

…Барышевы и Александра уже доедали второе, когда Алексей пришел в столовую.

.— Бедный Леша, нам тебя жалко, — засмеялись они хором, подвигая к Леонидову почти уже остывшие тарелки.

— Пожалел волк кобылу. Надоело мне все. Если сегодня еще кто-то придет и сообщит, что убийца — управляющий, я выпрыгну в окно.

— Там невысоко и сугробы мягкие.

— Ничего, умру от переохлаждения. Кто-нибудь хочет принести мне чай?

— Я, — вызвалась Александра. — Все-таки муж..

— Ну, спасибо.

Леонидов увидел, как у подноса с чайниками жена столкнулась с Эльзой, и Эльза посмотрела в его сторону.

«Нет, только не это! Не хочу больше никаких признаний. Не надо ко мне подходить!»

Эльза налила чай и прошла к своему столу. Алексей с облегчением вздохнул.

«Похоже, обошлось. Интересно, неужели покойный Павел Петрович все-таки ответил взаимностью бедной немочке? Черт с ними со всеми, пойти поспать, что ли, после обильных физических нагрузок?»

Приятную мысль жестоко оборвал Барышев:

— Леонидов, не вздумай уснуть. Народ на волейбол собирается, я беру тебя в свою команду.

— Серега, я безнадежен. Дай мне поспать, а?

Но Барышев не собирался отвязываться и в три часа настырно сбросил задремавшего Алексея с кровати.

— Когда, ну когда я буду делать то, что нравится мне, а не то, что решили за меня окружающие?

— Половину своей жизни человек тратит на сон. Разве тебе не жаль лет, лишенных активного двигательного удовольствия?

— Если бы ты не был таким огромным, Барышев, я бы тебя избил. Это насилие над личностью.

— Ты кеды положил, личность? Топай к дверям, женщины ждут.

В спортзале народ вяло разминался в углу, где были расставлены. тренажеры. Валера Иванов, с трудом затолкав в спортивный костюм жирное брюхо, пытался поднимать штангу. Подтянутый молодой человек по имени Юра, раздевшись до пояса, демонстрировал жидкие мышцы, пытаясь отжимать на себя какие-то рычаги. Барышев, подталкивая впереди себя Алексея, пружинисто прошагал к тренажерам, разделся до майки и спортивных трусов и схватился за рукоятки какого-то агрегата. Агрегат взвыл и застонал, почувствовав могучие лапищи Сереги.

Леонидов с завистью смотрел, как работают у Ба-рышева мощные мышцы. Да, Серега был хорош. Великолепная мускулатура, не прикрытая излишней растительностью, давала повод окружающим уважать человека как венец Божьего творения. Впрочем, не один Алексей получал удовольствие, разглядывая это чудо природы: разминающиеся возле гимнастической стенки женщины с вожделением уставились на роскошный мужской экземпляр.

— Леонидов, чего стоишь? — хрипло выдохнул Барышев.

— Затерялся в твоей могучей тени.

— А ты не тушуйся. Давай поработай, женщины на тебя смотрят.

— Ну, женщинам сейчас есть куда посмотреть, — сказал Алексей, снимая спортивную куртку и футболку.

Серега одобрительно взглянул на его плотный пресс и бугристые плечи: — А прибедняешься.

— Я не прибедняюсь, просто хочу, чтобы ты поскорее отсюда убрался и оставил мне хоть малую толику внимания дам.

Алексей сел за соседний тренажер, определил доступный для себя уровень сопротивления и начал работать. Краем глаза он засек, как в дверях спортзала появился озирающийся Манцев.

«Тот, который спал. Удачно он там прилег, очень удачно, — усмехнулся Леонидов. — Вот с этим товарищем я бы побеседовал».

Появлялись новые лица: Татьяна Иванова с надмен-'ным лицом прошла к деревянной скамейке для болельщиков. Туда же прошмыгнула Елизавета. Ольга Минаева на пару с Мариной достали ракетки для игры в бадминтон, Наташа Акимцева в гимнастическом купальнике пошла демонстрировать к стенке балетную растяжку. Барышев, наконец разогревшись, погнал Алексея натягивать сетку.

Для равновесия они взяли к себе в команду трех женщин, из тех что потолще, и непонятного мальчика Колю. На противоположной стороне обосновались Манцев, красивый Юра, измученный Глебов, малознакомый Липатов и Ольга Минаева с Мариной. Мальчик Коля оказался вполне приличным для любителя волейболистом, Леонидов почти приличным, Барышев просто чемпионом, как и во всех существующих видах спорта. Кроме шахмат. После трех сыгранных партий, в ходе которых Сергей буквально подавил противника внушительным количеством нападающих ударов, нашлись желающие из публики составить волейбольную команду. Представители «Алексера» тоже немного перетасовались, добавили к первоначальному составу трех крепких мужчин вместо почти бесполезных женщин, и игра пошла жесткая и напряженная. На скамейке для болельщиков наблюдающие повизгивали, аплодируя наиболее удачным ударам. Мокрые мужики вошли в азарт, вспомнив молодые годы. Леонидов бог знает сколько не играл в волейбол и теперь с трудом восстанавливал прежние навыки. Сборной команде чужих отдыхающих они в итоге, конечно, «навешали», но Алексей почувствовал, что после столь насыщенного спортивного дня хочется только одного — лечь и уснуть.