Шони и Эрин оказались правы — за все нужно платить.

Больше за всю дорогу они не сказали мне ни слова. Когда мы подошли к крыльцу, к нам подбежал Джек. Разумеется, он тоже включился в общую игру и даже не смотрел в мою сторону. Мы сели вместе, но со мной никто не разговаривал. Никто. Близняшки, как всегда, щебетали, не закрывая ртов, и выискивали в толпе Коула и Ти-Джея, которые первыми заметили их и подсели рядом.

Дальше начался безудержный флирт, но меня так тошнило от всех этих заигрываний, что я готова была поклясться никогда ни с кем не встречаться. Ну да можно подумать, мне кто-то предлагал!

Поскольку в зал я вошла последней, место мне досталось с самого края. Все остальные расселись впереди. Я отлично слышала, как Дэмьен горячим шепотом посвящает Джека во все подробности того, что произошло со Стиви Рей и Афродитой. Со мной же никто не заговаривал, никто даже ни разу не обернулся в мою сторону!

Тем временем ожидание затягивалось, и в зале нарастало беспокойство. Интересно, что задумала Неферет? Зачем созвала это собрание? В зале собралась вся школа, и только я чувствовала себя в полном одиночестве.

Я поискала глазами Эрика, готовясь встретить его полный ненависти взгляд, однако его нигде не было. Бедняга Ян Боузер сидел в первом ряду. Глаза у него были красные, лицо осунулось, выглядел он так, будто потерял все в жизни. Что ж, я его понимала.

Наконец по залу прокатился шепот, и появилась Неферет. За ней следовало несколько преподавателей, в том числе Дракон Ланкфорд и Ленобия. В плотном кольце сынов Эреба Неферет царственно взошла на сцену.

В тот же миг перешептывания в зале смолкли, и воцарилась мертвая тишина.

Неферет не стала тратить время и сразу перешла к делу.

— Долгое время мы жили в мире с людьми, забыв о том, что они десятилетиями преследовали и отвергали наш народ. Они завидовали нашим талантам и нашей красоте, нашей славе и нашему богатству. И эта ядовитая зависть со временем переросла в ненависть. Теперь эта ненависть вылилась в кровавую бойню, развязанную против нас теми из них, кто называет себя «чистыми» и «праведными». — Смех ее был холоден и прекрасен, как вода в чистом ручье. — Какая гнусность!

Надо сказать, она была хороша. Неферет умела подчинять себе аудиторию. Не будь она Верховной жрицей, непременно покорила бы мир своими актерскими талантами!

— Мы знаем, что людей гораздо больше, чем вампиров, и нашу малочисленность многие принимают за слабость. Жестокое заблуждение! Обещаю вам: если еще кто-нибудь из наших братьев или сестер падет от руки людей, я объявлю войну всему людскому роду! — Тут Неферет пришлось замолчать и выждать, пока смолкнут радостные крики воинов, но судя по ее лицу, эта пауза пришлась ей по душе. — Пусть эта война не будет открытой, она ужаснет мир своей…

Двери зала распахнулись, и в зал вбежал Дарий в сопровождении еще двоих воинов.

Неферет замолчала и, вместе со всем оцепеневшим залом, смотрела, как огромный воин с мрачным лицом приближается к ней от дверей. Холодок пробежал у меня по спине. Дарий выглядел очень странно. Не просто бледный, а словно гипсовый. Лицо его превратилось в живую маску.

Неферет отошла от микрофона и наклонилась к Дарию, который тихо сообщил ей о чем-то. Когда воин закончил, Неферет выпрямилась и застыла, как натянутая струна. Казалось, только это страшное напряжение не дает ей рухнуть на сцену. Пошатнувшись, она схватилась рукой за горло. Дракон сорвался с места, чтобы поддержать ее, но Верховная жрица отвергла его помощь.

Медленно, словно во сне, она вернулась к микрофону и бесцветным, как сама смерть, голосом объявила:

— Только что было найдено тело Лорена Блейка, нашего всеми любимого поэта-лауреата. Его распяли на главных воротах нашей школы.

Дэмьен и Близняшки разом обернулись ко мне, но сейчас мне было не до них. Я зажимала ладонью рот, чтобы не разрыдаться от ужаса — совсем как тогда, когда обнаружила Лорена с Неферет…

— Так вот что с тобой было, — одними губами прошептал посеревший от ужаса Дэмьен. — У вас с ним было Запечатление, да?

Я с трудом кивнула, боясь пропустить хоть слово из того, что говорила Неферет.

— Лорена зверски истерзали ножами, вынули из его тела внутренности и отрезали голову. Как и в прошлый раз, на теле было оставлено омерзительное послание. На этот раз из книги Иезекииля. Там сказано: «И придут туда, и извергнут из нее все гнусности и все мерзости ее. РАСКАЙТЕСЯ!»

Неферет замолчала и склонила голову, словно молилась, собираясь с духом. Когда она выпрямилась и снова подняла лицо, оно пылало таким грозным и ослепительным гневом, что даже у меня сердце пустилось вскачь.

— Перед тем, как нам принесли эту ужасную новость, я говорила о том, что наша война не будет открытой, однако будет смертельной и победоносной. Что ж, быть посему! Вампирам пора сбросить людское ярмо и занять подобающее место в этом мире!

Я почувствовала, что меня сейчас вырвет, поэтому вскочила и бросилась вон из зала, благо место мое находилось рядом с выходом. Я знала, что на этот раз никто не побежит за мной следом. Друзья останутся внутри, будут ликовать и аплодировать вместе со всеми. А я, снаружи, буду выворачиваться наизнанку, потому что всем своим существом понимаю — эта война с людьми неправедная! Ее не должно быть. Никс ее не хочет!

Задыхаясь, я ловила ртом воздух и пыталась успокоиться.

Ладно, попробуем думать головой. Допустим, война с людьми противоречит воле Никс, но я-то что могу с этим поделать? Я всего лишь девчонка — и как показали последние события — не слишком умная. Представляю, как сердится на меня Никс! Она мне доверяла, положилась на меня, а я…

И тут я вдруг вспомнила знакомую боль, которую испытала в кругу. Воровато оглядевшись по сторонам, я убедилась, что меня никто не видит, и задрала подол платья до самых подмышек. Всесильная Богиня! Волшебное кружево Меток теперь опоясывало мою талию. Я поспешно опустила платье, закрыла глаза и молча взмолилась милосердной Богине.

«Спасибо тебе, Никс. Спасибо, что не оставила меня».

Потом привалилась к стене и заплакала.

Я оплакивала Афродиту, Хита, Эрика и Стиви Рей. Я оплакивала Лорена. Да-да, по нему я плакала сильнее всего. Его смерть потрясла меня. Умом я прекрасно понимала, что он меня никогда не любил, а только использовал по просьбе Неферет, но разве душе это объяснишь? Я оплакивала его так, будто у меня самой вырвали сердце. И еще я чувствовала, что в его смерти что-то чудовищно не так. И дело не только в самом ужасе ее смерти, и не в том, что его убили сумасшедшие религиозные фанатики. И даже не в том, что среди этих безумцев мог быть мой злотчим…

Лорен… Смерть Лорена…

Какие ужасные слова! Они просто убивали меня. Не знаю, сколько я так простояла у школьной стены, задыхаясь от рыданий. Я оплакивала Лорена и ту наивную девочку, которой была еще совсем недавно.

— Это твоя вина!

Голос Неферет пронзил меня, как удар ножа. Я подняла голову, вытерла рукавом лицо и увидела ее. Она стояла передо мной, и глаза у нее тоже были красные, хотя она не плакала.

Меня снова затошнило.

— Все думают, что вы не плачете, потому что сильная и храбрая, — тихо сказала я. — Но я-то знаю, что вы просто бессердечная. Вы не способны любить, поэтому и плакать не можете.

— Ошибаешься. Я любила Лорена, а он боготворил меня. Впрочем, кому я об этом рассказываю! Ты же все видела, правда? Подглядывала за нами в шелку, маленькая ищейка, — усмехнулась она.

Потом быстро посмотрела через плечо на дверь и подняла палец, словно просила подождать ее секундочку. Один из воинов, уже готовый шагнуть к нам, замер и повернулся спиной к входу; видимо, ему было приказано позаботиться о том, чтобы нам никто не помешал. Затем Неферет снова повернулась ко мне.

— Смерть Лорена — на твоей совести. Он чувствовал, как ты убиваешься, и когда узнал о прорыве защитного покрова, то решил, будто это ты бросилась прочь из школы, потеряв голову после подстроенного мною объяснения с несчастным, обманутым Эриком, — жесткая усмешка исказила прекрасное лицо Неферет. — Лорен побежал искать тебя. И за это его убили.