Думаю, что наш диалог Миша переводил не совсем точно. Глядя на меня, он умирал со смеху. Ему явно было не до точного перевода.

Все ясно! Это обычный местный прикол! Обычная шутка над вновь прибывшими. Наверняка никакой лошади не существует и в помине. И уж точно никуда ехать на ней не надо. Тем более на ночь глядя. На улице действительно уже темнело. Скорее всего «Лошадью» называется местный трактир. А «прокатиться на лошади» на местном жаргоне видимо означает просто выпить. Хорошенько выпить. Возможно, количество спиртного, которое нам предстояло осилить за ночь, как-то ассоциировалось у местных жителей с лошадиным рационом. Все начинало становиться на свои места. Ужас, охвативший меня при одном только упоминании слова «лошадь» начал постепенно улетучиваться. Я уже начал даже немного улыбаться, если конечно мою напуганную гримасу можно было назвать улыбкой. Одно оставалось для меня непонятным. Ну, ладно, пошутить пошутили. А куда мы теперь-то идём? Город был явно в другой стороне.

Мы вышли к небольшой изгороди. Возле неё стояло несколько польских офицеров. Рядом паслись лошади. На лошадях были седла. Это мне почему-то сразу же не понравилось. Один за другим офицеры запрыгивали в седла и уносились в сторону темнеющего невдалеке леса. Возможно, все они были смертниками-камикадзе.

Всё дальнейшее было похоже на сон. Нет, не на тот красивый романтический сон, который вы обычно видите на рассвете, лежа рядом с любимой девушкой. Это был обычный кошмар. Обычный, как и вся моя жизнь.

Меня подвели к удивительно красивому коню гнедой масти. Даже в сумерках было видно, как блестят его черные хвост и грива. Объяснили, что теперь он мой. И мне уже можно запрыгивать в седло. Это «уже можно» прозвучало как приговор. Миша сказал, что его кличка Лекки. Лёгкий по-польски. Это было просто замечательно! Как здорово, что мою смерть зовут Лекки. Возможно, теперь и смерть моя будет лёгкой. Это меня радовало, все остальное — нет.

Можно подумать, что вас это бы порадовало? Впереди темнел густой лес. Лекки шаловливо поглядывал в его сторону. И интуиция почему-то подсказывала мне, что кататься на этой красивой лошади мне придется не по красивой лужайке. Ну, почему моя интуиция никогда не ошибалась?! Темнело. Спускался теплый летний вечер. Только мне почему-то было совсем не тепло. Я совершенно не знал окружающую местность, не знал, что от меня требуется. Передо мною стоял совершенно незнакомый конь. И все это мне почему-то совсем не нравилось.

Да, один раз я сидел в седле. На втором курсе училища мы ездили на экскурсию в кавалерийский полк, стоявший под Калининцем. На, так называемую, базу Мосфильма. Отец моего однокурсника Вовки Барило был командиром этого полка. Мы фотографировались рядом с лошадьми и даже сидя в седлах. Я хорошо помнил, как это было страшно. Сидеть на неподвижной лошади. У меня не хватало фантазии представить, как может быть ужасно, если эта лошадь будет еще и двигаться.

Правда, в Афганистане мне частенько приходилось кататься на маленьком, но очень смышленом сером ослике. С забавной и очень неприличной кличкой Хуай Су. Его назвали так в честь одного древнекитайского художника. Сидя на его спине, я, помнится, даже пел лихую кавалерийскую песню:

При этом мои ноги постоянно цеплялись за кочки и землю. И мне было совсем не страшно. Точнее не было так страшно, как сейчас.

Я помнил, что Хуай Су не любил, когда я подходил к нему сзади. Мой учитель Шафи говорил, что, подходя к ослику, с ним надо разговаривать. Негромко и спокойно. Тогда он увидит тебя издалека и не испугается. Подходя к Лекки, я тоже что-то говорил. Тихо и спокойно. Вспоминал шайтана, нелёгкую и ещё что-то на эсперанто. Не хватало еще его напугать! Испуганный конь и до смерти напуганный всадник — это было слишком круто! Хотя едва ли это было возможно. Лекки скосил голову в мою сторону. Даже в спускающихся сумерках было видно, что глаза у него очень добрые. Но хитрющие до невозможности! Никакого страха в них не было и в помине.

Мне стало немного спокойнее. Я подошел ближе. Погладил его хитрую морду. Деловито проверил седло. Это просто Хуай Су. Только немного подросший! (но не до такой же степени!). Пока мне не стало совсем уж плохо, я вставил ногу в стремя. И вскочил в седло. Думаю, что все беременные тараканы вскакивают на препятствия так же красиво и грациозно, как я. Но это уже было совсем не важно. Я был в седле.

Ко мне подошел Кшиштоф, протянул какую-то металлическую коробочку, поисковый радиоприемник с антенной и наушниками. И какую-то карточку. Что-то сказал по-польски. Миша перевел.

— В лесу находятся два радиомаяка. Их нужно найти. Это пеленгатор. Время один час. Если не уложитесь, в следующий раз у вас будет три контрольные точки. Удачи! И не опаздывайте.

Спасибо, дорогой! Так долго ждать вам не придется. Моя смерть наступит гораздо быстрее. Глядя на то, как радостно бьет об землю копытом Лекки, я в этом даже и не сомневался. И все-таки из чувства гуманизма или хотя бы сострадания, на месте Кшиштофа, я принес бы не пеленгатор, а пистолет с одним патроном. Интересно, а что находится в этой металлической коробочке? Может быть, пистолет лежит именно там? Хотя едва ли. Слишком она маленькая даже для маленького пистолета. Кшиштоф ничего не сказал о предназначении этой коробки. Ну и ладно! Не очень-то хотелось и знать. Наверняка ничего хорошего. Я положил её в карман куртки. И сразу же забыл о её существовании.

Кшиштоф посмотрел на часы. Откуда-то из темноты раздался чей-то незнакомый голос. Миша подошел ближе.

— Вам пора. Удачи! — И чуть слышно добавил. — Не бойтесь, Лекки хорошо чувствует габариты.

Я пришпорил коня и поскакал в сторону леса. Правда, на всякий случай, позволил себе немного усомниться насчет сказанного Мишей и прижался поплотнее к холке Лекки. Возможно, он действительно хорошо чувствовал габариты. Но наверняка только свои. Первая же толстенная ветка, просвистевшая над моей головой, подтвердила мою догадку. Лекки хорошо чувствовал только свои габариты.

С самого начала мне стало ясно, что две контрольные точки явно не могут быть экзаменационными. Скорее всего, это и есть ознакомительное занятие. Простенькое и со вкусом. Нужно только запеленговать работающие радиомаячки, выдержать необходимое направление, быстренько прокатиться до контрольных точек на своей славной лошадке. И, конечно же, вернуться в указанное время назад. Элементарно, Ватсон!

Когда-то давным-давно в детстве я читал у Валентина Пикуля о парфорсной охоте. Парфорсная охота в России до революции входила в обязательную программу обучения не только кавалерийских офицеров, но и офицеров Генштаба. Элиту российской разведки. Умение держаться в седле при преследовании зверя ценилось высоко. Но еще выше ценилось умение преодолевать разнообразные препятствия. Считалось, что охотничьи собаки в азарте погони не признают ни лесов, ни болот, ни оврагов. Ни озер, ни оград. Это было не совсем так. Не каждый дикий зверь сможет преодолеть двухметровую ограду. Заяц не бросится спасаться от собак в озеро. Кабан не перелетит через большую яму или овраг. А значит, и охотничьим собакам там делать было не чего. Другими словами, дикие звери были довольно гуманны по отношению к охотникам. Они не выбирали препятствий, с которыми последние не могли бы справиться. Хотя это ничуть не уменьшало опасности и риска при проведении парфорсной охоты для наездников. Оставшихся препятствий им с лихвой хватало чтобы ломать руки и ноги, сворачивать шеи. А говорят, что Аллах никогда не посылает человеку испытаний, с которыми он не мог бы справиться?! Справиться-то он справиться, но может при этом свернуть себе и шею.

Позднее охоту упростили. Чтобы оставлять след дикого зверя, егеря таскали на длинных веревках куски сырого мяса, пропитанные лисьим помётом. При этом выбирали для себя путь попроще, с минимальным количеством препятствий. После революции парфорсная охота в России больше не практиковалась. Зато через несколько десятков лет в арсенале военно-спортивных игр появилась, так называемая, «охота на лис». Где-то в лесу выставлялись контрольные точки с включенными радиомаяками. Спортсмены с помощью радиопеленгаторов должны были найти эти контрольные точки, отметиться на них. И вернуться на финиш. Побеждал тот, кто находил все контрольные точки и возвращался первым. При этом некоторые из контрольных точек выставлялись за препятствиями, которые можно было обойти, но быстрее было преодолеть. Это были реки и озера, овраги и ограды. Довольно занимательная игра!