Отец был человеком твердых убеждений, честным и принципиальным. Как-то с одним из сотрудников редакции газеты он поехал на охоту. На привале зашел разговор о злодейском убийстве С. М. Кирова. На предложение отца почтить, память Сергея Мироновича оружейным салютом последовал непристойный ответ сослуживца. Тогда отец, разгневанный его кощунственным поведением, вспылил и едва не застрелил негодяя. По возвращении в редакцию он пытался устроить разбирательство. К сожалению, его обвинили как склочника и уволили из редакции. Человек по натуре гордый, не сломленный в тюремных застенках, отец тяжело переживал конфликт. Случившееся усугубило и без того пошатнувшееся здоровье, в 1935 году он тяжело заболел. Отец был добр, требователен и справедлив. Когда был здоровым, заботился о достатке семьи. К нам и к матери относился хорошо. Шалости прощал, за нарушения наказывал. Правда, крайне редко, но так, что запоминалось. Конечно, Володе попадало чаще, как старшему. Изредка вечерами, когда семья была в сборе, отец пел нам песни. Пел и по-польски. Примерно так: «Аж будэ девица, аж будэ певица. Нэ-пэ-де аж рано, аж будэ свидяно, нэ-пэ-де аж рано, аж будэ» и т. д. Неплохо музицировал на скрипке. Научил нас и охотно играл с нами в шашки и шахматы. По-моему, отношения в семье были нормальными. И нам было приятно просто подойти к отцу, прикоснуться к его руке, потереться о нее щекой. Мы откровенно делились с ним новостями, планами, впечатлениями».

Чтобы быть поближе к своим родственникам, мать решает вернуться в Пермь. Там она устраивается на работу в швейную мастерскую, и вся семья живет на скромный заработок портнихи, а дети учатся в средней школе № 11.

Володя рос непоседой. Для него не составляло труда забраться на высокое дерево, на крышу дома. Он рано самостоятельно научился хорошо плавать и купался в Каме, где глубже. Зимой часто катался на лыжах с гор, благо окрестности города ими богаты. Причем стремился съехать с самой высокой горы, с которой не рискнет и взрослый. Мать, узнав о его «художествах», переживала и порой строго спрашивала: «Как ты смеешь, озорник, кататься с таких гор? Придется лыжи убрать».

А Володя посмотрит на мать с состраданием и сочувствием и пояснит: «Мама! Ну что за интерес кататься по дороге? А тут, когда катишься — даже дух захватывает!» Еще будучи ребенком, он был смелым и отчаянным пареньком, умел побороть в себе чувство страха. Любил с компанией таких же сверстников-сорванцов гоняться по гулкому мосту на своих предполагаемых лошадках. Еще после такого набега скрипел мост, а их уже и след простыл.

Мать порой смотрела на эти мальчишеские забавы своего худенького, но чересчур непоседливого сына и со вздохом задумывалась: «Что будет из него, как он вырастет?» Позовет его и пожурит: «Вовочка, как тебе не стыдно? Ты стал уже большой мальчик, а мчишься так, словно за тобой кто гонится. Недолго и до беды! Ногу сломаешь!» А Володя успокаивает: «Не бойся, мама. Как вырасту, пойду служить в кавалерию, а там нужны крепкие ноги».

Так и рос он смелым, настойчивым и терпеливым. За озорство приходилось материи наказывать шалуна — ставить в угол, где он терпеливо отбывал наказание. В его характере была хорошая черта — он никогда не лгал, всегда сознавался в своих шалостях. Шли годы. Опасения матери постепенно сглаживались. С 14 лет Володя изменился внешне и внутренне. Вытянулся. Угловато торчали из-под рубашки плечи. Шалости его теперь интересовали все меньше и меньше. Он становился серьезным, вдумчивым. В этом довольно суровом краю, где Урал соседствует с Сибирью, и прошли его детские и юношеские годы. Знать, сама здешняя природа наложила свой отпечаток, исподволь, с детства закаляла его характер.

Теперь они жили по соседству со стадионом «Динамо», и Володя приобщился к спорту. Как и все мальчишки, летом увлекался волейболом, футболом. Особенно пристрастился он к шахматам. Участвует в городских турнирах. Был однажды чемпионом города среди учащихся и удостоен приза — гитары. Награда да и само участие в ответственных турнирах вселяли в парнишку уверенность в своих силах. Тренировался он много, отличаясь завидным упорством, переходившим иногда в упрямство, когда дело касалось лидерства среди сверстников. Спорт дал ему не только упругость мускулов и ловкость, но и умение настроиться на победу.

Военные игры не любил, избегал их. Не любил больших компаний. Товарищей по играм было немного, но верность юношеской дружбе Владимир сохранил навсегда. Он никогда не отказывал товарищам в своей помощи в учебе, был со всеми вежлив. С желанием копался в саду. Был чутким, послушным сыном, примером для младшего брата. Любил ходить в кино. Много свободного времени отдавал чтению, причем любил читать матери вслух. Так, читая роман Горького «Мать», делился с ней: «Вот, мама, какие смелые есть люди!» Он восхищался мужеством революционера Павла Власова и его товарищей, огромной душевной силой матери Павла. Подойдя к Наталье Дмитриевне, обнял ее. «Видите, мама! Какие есть матери! Вот это я понимаю!» — и долго стоял, глядя в окно, погруженный в свои думы.

К книге Николая Островского «Как закалялась сталь» Володя обращался несколько раз. Мать говорила ему:

— Ты же ее читал и снова взял в руки.

— Да, мама. Прочитать такую книгу один раз — это ничего не значит. Такую книгу надо читать несколько раз, чтобы все написанное не только запомнить, а самому пережить сердцем.

Его интересовали работы В. И. Ленина и И. В. Сталина. Любил Маяковского. Когда Владимир получил паспорт, придя домой, с возвышенным чувством продекламировал: «Читайте! Завидуйте! Я — гражданин Советского Союза!»

С апреля 1938 года — он член Всесоюзного ленинского коммунистического союза молодежи. Комсомольские поручения выполнял ответственно. Особенно много внимания он уделил стенной газете, с большой охотой и ответственностью писал в нее заметки, с увлечением оформлял ее.

Любил музыку, особенно Шостаковича, и всегда внимательно слушал, когда ее транслировали по радио. В музыке он находил что-то свое, созвучное его переживаниям, волнующее…

Часто Володя ходил в читальный зал библиотеки имени Горького. Ему нравилось, найдя любимую книгу, часами сидеть в тишине большого зала, благоговея над страницами, забывая об окружающем в этом храме человеческих познаний. Вокруг тихо, много света и воздуха, все заняты своим, таким же, как и он, важным делом.

Он с удовольствием читал и газеты, живо интересовался событиями внутренней и международной жизни. Событий, тревоживших впечатлительную душ у юноши, год от года становилось все больше. То на востоке, то на западе завоеватели пытались проверить прочность и наших границ.

В 1938 году Япония нарушила рубежи Родины в районе озера Хасан, намереваясь создать здесь опорный плацдарм для последующих действий. И не успели сойти со страниц газет заметки журналистов об этих днях, как японские самураи в 1939 году снова нарушили границу дружественной нам Монголии в районе реки Халхин-Гол.

Советский Союз, верный союзническому и интернациональному долгу, пресек далеко идущие захватнические планы японских милитаристов.

И в это время Володя делится с матерью:

— Жаль, что я мал. Меня не возьмут. Так хочется помочь монголам. Знаете, мама, война скоро будет. Надо усиленно заниматься спортом, чтобы быть крепким и выносливым бойцом.

А мать, гладя его русые волосы, отговаривала:

— Вова, ты меня просто убиваешь своими словами. Ты слышишь, отец, — обращалась она к мужу, — давно ли было, когда парень-то беззаботно играл в ребячьи игры, а теперь вырос и рассуждает по-взрослому.

— Что ж, всему свое время, — одобрял отец.

— Мама и папа, — заявлял сын, — ведь это долг каждого гражданина — защищать свою Родину. Я же комсомолец.

А тревожные события нарастали, как шквал, и все острее и напряженнее становилось на наших границах. 1 сентября 1939 года войска фашистской Германии вторглись в Польшу. Потом они оккупировали одно за другим ряд государств Западной Европы. В жизни Володи закончился важный этап — пролетели школьные годы. Но навсегда остались о них самые теплые и радостные воспоминания. 8 июля 1940 года Владимир Дышинский получает аттестат об окончании средней школы. В старших классах он стал задумываться — а как быть дальше? Какую из стежек-дорожек выбрать, кем стать? Семья жила скромно. Отец часто болел и жаловался на постоянные головные боли — следствие давней полицейской расправы. Основной кормилицей в семье была мать — она кормила, одевала, обувала, воспитывала сыновей. На учете в доме была каждая копейка. Довоенный период для семьи был нелегким. Несмотря на это, дети были одеты, обуты, всегда выглядели опрятно. Конечно, обновок было маловато. Первый шерстяной костюм Володе купили, когда он учился в девятом классе, а брату — в седьмом. Мать поэтому не только советовала, а настаивала: