Примирительная партия тянулась медленно. Влад специально не сосредотачивался, давая пижону поостыть, подумать и, в конце концов, вернуть испорченное проигрышем настроение. Ленивый ход игры позволил маркеру задуматься над тем, каким странным вывертом судьбы он оказался в этой роли «сынка» или «мальчика» у бильярдных столов. Кстати, папиками он стал называть своих клиентов про себя в отместку за их просто массовое желание называть его сынком.
А началось все больше трех лет назад, когда он еще заканчивал первый курс медицинского института и планировал специализироваться на психотерапевта. Была у Влада тогда пара приятелей, которые время от времени таскали его по бильярдным. Но, благодаря своей спокойной натуре, он все никак не мог увлечься и подсесть ни на какую азартную игру.
Бильярд, в отличие от карт или рулеток, очень его привлекал возможностью наблюдать за игроками и зрителями – ведь за этой игрой можно было неназойливо подсматривать «не присаживаясь к столу». Так и получилось, что хорошего игрока из него не получилось, зато вышло нечто другое…
Тогда они с приятелем закатили в особо дорогую бильярдную, совмещенную с ночным клубом, рестораном и казино. Сообразив, что зарулили в какую-то ВИП зону, ребята не нашли ничего другого, как разыграть партию-другую между собой. Затем приятель нашел себе другого, более достойного соперника, а Влад занялся самым приятным для себя делом: подсматривать за игровыми столами и страстями, кипевшими вокруг них. За этим занятием его и застал один дедок, представившийся свободным маркером по имени Михаил Семенович, а проще – Семеныч.
- Позволю себе поинтересоваться, молодой человек: вот уже раз третий Вас в бильярдных встречаю, но что-то не замечаю, чтобы Вы рвались в бой, если можно так выразиться, - хитро прищурившись, подкинул тему для разговора старичок.
- Обращайтесь, ко мне Влад и на «ты», пожалуйста, - сразу попросил студент. – А с игрой, Вы правильно подметили – не хватает у меня азарта. Вот за людьми наблюдать люблю. Кстати, я помню, что встречал Вас только раз…
- Хм… цепкий у тебя глаз, - довольно заметил Семеныч. – Да только еще один раз я тебя видел, а ты меня нет.
- А! Это значит, в «Столичном» - там ВИП зона темным стеклом отгорожена.
- Опять верно! – усмехнулся дедок. – Нравишься ты мне чем-то… Похоже, как и я, не спешишь за кий хвататься, да за стол бросаться... Кстати, не позволишь угостить тебя «бурбончиком» или чем послабее?
- Спасибо, мне еще за руль надо… - и спохватившись, что неудобно отказываться, Влад добавил. – Только не подумайте, что я жлоб какой – хоть и не умею пить помногу, но от рюмки не отказался бы. К сожалению, нужно ещё своих друзей по домам развозить.
У Влада на парковке стоял видавший виды Жигуль. К тому же в бильярдную еще обещались подъехать пара приятелей, так что ночью нужно поработать таксистом.
- Ага, - как бы просчитывая что-то в уме, произнес старик. – Тогда пойдем, я тебе кое-что про игру в бильярд покажу да расскажу…
Как оказалось, Семеныч не просто так подошел к Владу в тот вечер. Свободный маркер присматривал себе помощника и приемника, которого у него не было. Как потом признался старик, он пытался отыскать в бильярдных подобного себе, только молодого. А как найти в игровой зоне совершенно неазартного человека – вопрос был нелегкий. Профессиональные маркеры, которые обслуживали столы в бильярдных, его тоже не устраивали, хотя и ходили все у него в друзьях. Они были людьми заведений, и в их психологию без ломки нельзя было загнать чувство независимости.
Влад подошел в ученики по всем критериям. В нем сочеталась абсолютное спокойствие, хорошая наблюдательность, почти полное отсутствие азарта и коммуникабельность. А если еще учесть его аналитический склад ума и почти профессиональный психологический подход к людям, то о других кандидатурах речь просто и не шла.
Можно было сказать, что они с Семенычем нашли друг друга, так как удача улыбнулась не только старику. Влад тоже мечтал о чем-нибудь этаком, «непыльном», но обеспечивающем хороший достаток. Разговоры родителей о честной службе на благо людей, как-то не вязались с современной жизнью, и в медицинский Влад пошел лишь с подачи отца, да и то, сориентировавшись на возможную хлебную стезю психотерапевта.
С точки зрения родителей, ориентировка сына на сладкую жизнь выглядела циничной, но кто же из преуспевающих людей нынче не циничен? Влад считал это вопросом выживания: ты либо лох, либо циник – другого не дано. К тому же он не находил в себе ни должной жадности, ни трудолюбия заниматься реальным бизнесом. Так что со стариком ему нежданно повезло.
Скажи ему кто раньше, что существует такая хитрая профессия или, вернее, род занятий в бильярде, как свободный маркер – некий сводник, который устраивает партии богатым клиентам, он бы даже не понял, о чем речь. Понятно: каталы, профи, шпилевые – все знали о существовании скрывающихся умельцах, которых лучше обходить стороной, но вот о таком противоядии от всяких темнил, как свободный маркер, простой народ и не подозревал.
Дед был как бы противовесом всем, кто пытался нажиться на богатых лохах. По его словам выходило, что самая незавидная доля среди потенциальных игроков была у обеспеченных людей, хотевших играть на интерес, но не имеющих экстра-класса в бильярде.
- Вот представь, что ты удачливый бизнесмен с тугим кошельком, да еще сколько-то известный в своих кругах, - объяснял ситуацию старый бильярдный сводник своему ученику. – Играть любишь, аж до дрожи в поджилках, но уровень не ахти какой – времени-то на тренировки нет. Идти искать партнера, спрашивая у обычного маркера, как бедный студент – значит играть без интереса. А без интереса, сам понимаешь, все равно, что безалкогольное вино хрястать литрами. Попытаться играть на деньги – тут же на каталу напорешься, и он уж тебя на твоем же азарте догола разденет. Бильярдный долг – он, не хуже карточного, платежом красен.
Вот и мыкались бы они тут, не будь старика Семеныча. Конечно, маркеры в ВИП залах тоже помочь игроку могут – ничего не скажу, но это же значит, привязать себя к одному столу. А у меня картотека на несколько сот игроков с примерным уровнем игры и обеспеченности каждого. Один звонок с пожеланием места и времени, и я начинаю работать. Около сотни активных бойцов из списка всегда рады моему предложению сыграть с новым партнером приблизительно того же класса. Ставки на весь сет с ненадежными психически или материально клиентами оговариваем заранее. Так что никого в угол не загоняем – азарт азартом, но сохраняя человеческое лицо.
Опять-таки, что им стоит отчислить мне за это небольшой процентик от ставки? А я и столы закажу самые лучшие и администрации с маркерами отстегну. Так что все довольны: и уважаемые игроки, и хозяева клубов, ну и я не в накладе. Только каталам я поперек горла – ну да у меня тылы покрепче их будут! – усмехался дедок.
Влад стал постигать хитрую науку свободного маркера – посредника и организатора в околобильярдном пространстве. Полгода он проходил в учениках у Семеныча за десяток процентов от выручки. Старик не зря чувствовал, что ему нужен помощник. Семьдесят лет – не шутка и через полгода он стал сдавать. А Влад оцифровал все его бумажки в коммуникатор, которым он сумел разжиться за полгода работы на подхвате. К смартфону, правда, еще прилагался весьма приличный костюм (имидж в их деле был не последним фактором), а так же новый небольшой Форд и снимаемая в центре однокомнатная квартира – сейчас ему было смешно вспоминать об этих первых «серьезных» заработках.
А затем они с Семенычем стали партнерами, поделив доходы пополам. Влад постепенно отошел от своих приятелей, поддерживая с ними только дипломатические отношения – все время и интерес захватила новая работа. Ему нравилось исподволь крутить папиками, которые могли временами и норов показать, обзываясь на него пацаном и мальчишкой, но в основном безгранично доверяли ему с подачи старого Семеныча.
Вскоре он со всей очевидностью понял, что ему страшно скучно продолжать обучение на медика, и просто невозможно разгрести все «хвосты», накопившиеся в институте. Так что пришлось расстаться с медицинским, не доучившись до конца второго курса, и основная нагрузка в бильярдных легла на его плечи. Старик не мог больше вести дела и перешел на почетные десять процентов патриарха своего дела. Влад с благодарностью продолжал эти выплаты старику и по сей день, хотя тот, фактически, совсем отстранился от дел.
