САША. Отец Леонтий осматривал общественный огород. Обнаружив отсутствие одного огурца, отец ошарашился! Как стол, отец Леонтий? Гранд-отель! Вена! Берн!

ЛЕНЯ. В Берне жил один сумасшедший — он мочился стоя на руках.

САША. Не лишено смысла. Тоже вычитал у Ломброзо?

ЛЕНЯ. Нет. Следователь Семкиного батьки сказал. Очень хороший мужик. Семку жалеет.

САША. Пожалел волк кобылу...

ЛЕНЯ. Что, с ума сошел?

CAШA. Я не сошел с ума. Если он жалеет Семку — пусть даст ему свидание с отцом.

ЛЕНЯ. Так нельзя ж...

САША. А держать в тюрьме год без обвинений можно?

Входят СЕМЕН и генерал ГРЕКОВ.

СЕМЕН. Знакомьтесь, ребята: это Кирилл Андреевич Греков.

ГРЕКОВ. Добрый вечер. Очень приятно вас здесь видеть в такой торжественней день. А это что такое на стуле?

НАДЯ. Подарки жениху и невесте.

ГРЕКОВ. Мандолина? Ты давно играешь на щипковых инструментах, Семен?

СЕМЕН. Я еще не играю на щипковых инструментах.

ВИКТОР. Ничего, научишься.

ЛЕНЯ. Музыка сродни пище.

ГРЕКОВ. Вы думаете?

САША. Он редко думает.

ГРЕКОВ. Сенька, а я тебе подарка купить не успел. Вот мои часы. Старье. Не модные. Зато именные — от Реввоенсовета Восточного фронта. Держи, жених!

Звонок в дверь.

СЕМЕН. Кира!

Он уходит в переднюю.

ГРЕКОВ. Приготовились! Сейчас грянем туш!

САША. Только ты, отец Леонтий, молчи: с твоим слухом на похоронах заупокой голосить.

ЛЕНЯ. Поиздеваешься у меня!

НАДЯ. Что они там долго так? Я пойду...

ВИКТОР. Не надо туда идти, Надя... Зачем? Лучше здесь стань во фронт.

ГРЕКОВ. Сразу видно солдата. Где воевали?

ВИКТОР. На первом Белорусском, товарищ гвардии генерал...

ГРЕКОВ. Вы уж меня как-нибудь попроще, пожалуйста. Вас как зовут-то?

ВИКТОР. Виктор, товарищ гвардии... Простите, Кирилл Андреевич.

ГРЕКОВ. С Сенькой на одном фронте дрались.

ВИКТОР. Он мне говорил...

ГРЕКОВ. Я ему лично медали вручал, сорванцу. Он же тайком от отца на фронт сбежал, я уж потом все узнал... Хорошо, между прочим, дрался, честно. Ну что же он невесту не показывает? Хорошая девка?

ВИКТОР. Он ее любит.

Коридор и прихожая.

ОТЕЦ КИРЫ. Добрый вечер!

СЕМЕН. Здравствуйте, я вас совсем заждался. Где Кира? В машине? Я сейчас сбегаю за ней!

ОТЕЦ КИРЫ. Подождите минуточку.

СЕМЕН. Да вы раздевайтесь пожалуйста, раздевайтесь. А где Валентина Андреевна?

ОТЕЦ КИРЫ. Сейчас, э-э-э, сейчас и она тоже... Одну минуту...

СЕМЕН. Ну ладно, вы идите к ребятам, а я сбегаю за ними.

ОТЕЦ КИРЫ. Не надо бегать вниз.

СЕМЕН. Почему?

ОТЕЦ КИРЫ. Кирочки внизу нет. Я приехал один. Я приехал поговорить с вами как мужчина с мужчиной. Я очень хорошо отношусь к вам, но поймите, вы — сын врага народа... Если вы любите Кирочку, не делайте ее несчастной...

Комната Семена.

ГРЕКОВ. Ребята, я у вас вроде чеховского генерала на свадьбе. Анекдот бы кто рассказал.

САША. Кирилл Андреевич, у нас Леня по этому делу спец.

ЛЕНЯ. Не верьте ему, он вечно меня унижает.

НАДЯ. Может, пойдем к ним все вместе, ребята?

ВИКТОР. Не надо суетиться в лавке, Надя, — спугнешь клиентуру...

ГРЕКОВ. Один ноль в пользу мужчин! Не сердитесь, Надя, на остроумное нельзя сердиться.

НАДЯ. Это не его остроумие, это из пьесы братьев Тур.

ГРЕКОВ. Давайте пока нальем вино в бокалы и запоем приветственную...

САША. Проект приветствия утвержден?

ВИКТОР. А как это поется, Кирилл Андреевич?

ГРЕКОВ. Вы серьезно не знаете, как приветственные поют?!

ЛЕНЯ. Не знаем!

САША. Ей-богу, не знаем...

ГРЕКОВ. Ну, примерно так: к нам приехала родная, наша Кира дорогая! Выпей, выпей, Кирочка... Здесь нужна рифма... С поэзией у меня туговато, хлопцы, помогайте.

САША. Выпей, выпей, Кирочка, наша бригадирочка...

НАДЯ. Непонятно.

САША. Во: борьба за власть! Одна бригадирша другой подножку ставит...

Надя поворачивается и идет к двери. Греков берет ее за руку и привлекает к себе.

ГРЕКОВ. «Бригадирочка» — тоже рифма, запевайте, хлопцы!

Все запевают «Приветствие».

Наденька, любовь — это доброта...

НАДЯ. Вы думаете, от ревности я? Да нет же... Я не институтка, мне двадцать. Просто она не для него. И самое нелепое заключается в том, что мне этого говорить нельзя: подумают — ревную, хочу помешать...

ГРЕКОВ. Если так, то слово «подумают» — отдает подлинной.

НАДЯ. Что?!

ГРЕКОВ. Если ты убеждена в своей правоте, никогда не надо обращать внимания на то, что «подумают». Ты ведь знаешь, что произошло у Семки с батькой?

НАДЯ. Конечно.