— Говорят, когда верят... Ты дверную ручку вытерла платком?

Ольга всхлипнула:

— Нет...

Дин хмуро усмехнулся:

— Старик видел, как ты уходила?

— Я на цыпочках... Он не видел...

К особняку Роу подъехал автомобиль, шофер в форме позвонил в дверь, открыл мажордом, как всегда, учтиво, с молчаливым полупоклоном...

— Сэр, я привез цветы вашему хозяину, корзина роз, помогите мне, пожалуйста, это от мистера Ричарда...

Мажордом пошел за шофером, тот распахнул заднюю дверцу, первое, что мажордом увидел, была огромная корзина с розами, и только потом он обратил внимание на человека, которой втащил его в салон, прижав к лицу вату с хлороформом; шофер быстро вернулся к особняку, прикрыл дверь, вернулся в машину и, дав «по газам», стащил с себя форменную фуражку с париком и маской, — за рулем сидел Дин.

— Когда старик придет в себя, — сказал он спутнику, — извинись перед ним, успокой и скажи, что завтра утром он вернется домой...

Взяв «воки-токи», коротко бросил:

— Открыто!

Человек вошел в особняк Роу, быстро поднялся на второй этаж, затворил за собой дверь и начал фотографировать место происшествия; затем, крадучись, снял отпечатки пальцев со всех предметов, открыв перчатки, вскрыл стол, сгреб в чемоданчик все документы, после этого внимательно осмотрел тело Роу: ран нет; инфаркт? Медленно, дюйм за дюймом, он осмотрел тело, потом впился глазами в маленький след от укола на шее; сделал еще одно фото, достал из чемоданчика стеклянное зеркальце, приложил его к месту укола, спрятал зеркальце в специальную коробочку, снял пробы с кресел «на запах» и только после этого устроился на деревянной качалке.

Лондон.

Тот высокий джентльмен, который провожал Грэйва в Москву, поднялся ему навстречу, провел в угол своего громадного кабинета, усадил к столику, где было накрыто кофе и печенье, и сказал:

— Я так благодарен вам, Честер, что вы смогли вырваться ко мне... Я знаю вашу ситуацию и ценю ваше внимание ко мне... Я бы хотел рассказать вам о том, что «Роу» и «Фуд индастри» — суть одна и та же фирма... Наша служба смогла провести кое-какие исследования в банках... Чек за тoвар пришел от «Фуд индастри», не от «Роу»...

— Мы это знаем, сэр...

— Вам известно, что «Фуд» хранит в сейфе двенадцать миллионов фунтов и на счету — семь, не проводя никаких операций?

— Да, сэр, нам это известно...

— Вы смогли установить все контакты мистера Ричарда?

— Русские передали мне все его связи в Москве.

— Это делает им честь, но меня интересует Лондон... Мистер Ричард смог оторваться от нашей службы два раза...

— От нашей — один, сэр.

— Где же он был?

— В сауне. Потом принимал массаж.

— Вы имеете фотографии всех тех, кто был тогда в сауне?

— Да, сэр.

— Не сочтите за труд познакомить моих коллег с этими материалами...

— Конечно, сэр.

— У ваших людей нет никаких соображений по поводу возможных контактов Ричарда в сауне?

— Там бывают люди разведки, Скотленд-Ярда, министерства иностранных дел, всего сто семьдесят клиентов.

— Наши техники смогли перехватить одну фразу, которая может вас заинтересовать... Судя по всему, это был голос Ричарда... Он сказал: «Ганс будет лишним, я попрощаюсь с ним»... Не считаете возможным войти в контакт с Гансом?

— Нет, сэр... Ричард его любовник, гомосексуальные отношения носят особый характер, они так привязаны друг к другу... Ганс не поверит...

— Если что-нибудь получите — звоните мне домой... Наши службы за кордоном повторяют, что кто-то здесь, дома, из боссов страхует переброску наркотиков, Честер... Только поэтому я посмел вас потревожить... Мои люди сказали, что у вас есть интересный материал по русскому боссу Романенко?

— Кассета? Да. Она у меня.

— Я был бы вам очень благодарен, окажись она у меня, агент такого уровня в Москве интересует моих молодых коллег...

— Конечно, сэр... Я пришлю вам копию.

— Я бы хотел иметь подлинник у себя в сейфе, Честер... Будучи уверенным в том, что копий не осталось...

— Да, сэр. Но лишь в том случае, если вы пригласите своего доверенного патологоанатома и мы вместе поедем по крайне срочному делу... Речь идет о том, чтобы пресса сработала так, как это нужно нам, то есть нашим врагам, Ричарду...

— О чем вы, Честер?

— Сэр, мы опаздываем... Я изложу подробности в дороге...

— Это инфаркт, — сказал патологоанатом, подняв глаза на Грэйва и его высокого спутника.

— Нет, — скрипуче возразил тот человек, что вошел в дом Роу по приказу Дина. — Это индийский яд «дастумаре». Возьмете на содержание в сердце... Моментально-парализующее действие.

...После долгой паузы высокий джентльмен, не отрывая немигающих глаз от Грэйва, задумчиво сказал:

— Нет, господа... Никакого яда... Мистер Роу умер от инфаркта миокарда...

— Я не знаю, как вас там, — раздраженно откликнулся человек Дина, — но должен повторить: Роу умер от яда... Царапинка на шее...

— Меня зовут мистер «Н», сэр, — учтиво ответил высокий спутник Грэйва. — Я представляю службу разведки Еe Величества. И если я сейчас говорю, что мистер Роу скончался от инфаркта, то, значит, это угодно интересам Британского содружества наций. Не так ли, Честер? — не поворачивая головы к Грэйву, осведомился мистер «Н».

— Да, сэр, — кивнул Грэйв. — В интересах операции мы обязаны пойти на ложь.

— Вы поняли? — спросил «Н», резко нагнувшись над человеком Дина, по-прежнему сидевшим в качалке. — Или нет?

— Понял, — буркнул тот. — Хотя терпеть не могу вашу службу.

— Любой интеллигент ответил бы как вы, — учтиво улыбнулся «Н». — Грэйв, продумайте версию открытой двери особняка... Пусть соседи звонят в полицию... Первыми приедут мои люди... Они увезут тело... Репортерам, прокуратуре, криминальной полиции и агентству по борьбе с наркотиками всучите, — неожиданно грубо закончил «Н», — версию смерти от застарелой болезни сердца... И намекните, что покойник, возможно, был связан с кем-то из восточного блока, поэтому его тело забрали мы...