«Фигаро»: Как и «Русский дом» Джона Ле Карре ваш «Инженер Горенков»* — настоящий защитник перестройки.

Юлиан Семенов: Этот роман — продолжение моей первой детективной книги «Петровка, 38». Я написал его именно потому, что являюсь сторонником Горбачева и вижу опасность фашизма в Советском Союзе. Все мои детективные романы были средством «донести мысль».

Вы, конечно, поняли, что в книге я пишу об антисемитской организации «Память», которая приговорила меня к смерти еще два года назад, но так меня и не прикончила!

Я говорю в романе и о мафии, существующей у нас в самых высоких эшелонах власти, и о коррупции. Эта проблема, с тех пор как о ней стали писать, несколько уменьшилась.

«Фигаро»: Коррупция, взятки, экстремистские движения... Советские знают обо всем этом. Зачем им об этом рассказывать?

Юлиан Семенов: Одно дело, когда об этом говорят, другое — когда этот разговор распечатан миллионами экземпляров. В последнем случае это становится фактом истории. Этой книгой я хотел привлечь внимание читателей на опасность фашизма и ультраконсерватизма...

И поверьте мне, эти консерваторы не будут походить на тех, что подле Маргарет Тэтчер, это будут консерваторы русские, страшные!

«Фигаро»: Как была принята книга критикой?

Юлиан Семенов: Не было ни одной статьи в прессе, хотя книга, выпущенная тиражом в 1 100 000, разошлась в магазинах за два часа! В магазине она стоила 5 рублей, спекулянты перепродавали ее в десять раз дороже.

«Фигаро»: Персонажи вашей книги — полицейские, мафиози, заили противоперестроечные аппаратчики — много говорят о прошлом, о Сталине, о Гитлере и особенно часто о Ленине, цитаты которого вы приводите...

Юлиан Семенов: В статье, которую «Новый мир» отказался опубликовать, я задавал вопрос: «Нужен ли марксизм-ленинизм перестройке?». Ответ был: «Нет», потому что марксизм-ленинизм — это открытие Сталина. Мы не можем использовать марксизм сегодня, потому что Маркс не знал, что такое реактивный самолет.

Он не знал Эйнштейна и Сахарова. Использовать сегодня рецепты прошлого века равносильно лечению больного раком лекарствами от насморка!

Но если мы внимательно прочтем работы Ленина 1922—1923 годов и если мы их применим на практике, несмотря на сопротивление консерваторов, экономическая ситуация в стране через год изменится.

Ленин, долгое время проживший в Европе, желал Европы для России, желал индивидуальной деятельности и, главное, желал избавиться от Сталина!

«Фигаро»: Шовинизм, описанный вами в книге, эти члены общества «Добрая старина» жутки.

Юлиан Семенов: Американский журналист, приехавший в Москву меня интервьюировать, тоже был напуган захватившими Дом литераторов фашистскими коммандос. Но что поделаешь? На мой взгляд, надо писать книги, как «Репортер».

«Фигаро»: В книгах вы осуждаете Брежнева и Сталина, а ваши отношения с шефом КГБ тех лет были дружескими...

Юлиан Семенов: Я горжусь тем, что Андропов любил мои книги и спас три из них от запрета цензуры. Никто на Западе не знает, что первым делом сделал Андропов, когда он сменил Брежнева.

Я вам скажу. Он пригласил ученых, историков и попросил их как можно быстрее подобрать все документы о НЭПе.

Ему не удалось преодолеть сопротивление бюрократии, но Горбачев сейчас это делает.

«Фигаро»: С одной стороны, люди, считающие, что перестройка идет слишком медленно, с другой — те, кто ее полностью отрицает, и народ, предпочитающий словам полные прилавки. Есть ли в такой ситуации у Горбачева шанс выиграть?

Юлиан Семенов: Нельзя отделять Горбачева от людей, верящих в него. Мы — вместе. Если ему не удастся, значит нам не удастся.

Если у него ничего не получится — организуйте кампанию по освобождению меня из тюрьмы! Но я — оптимист. 4 февраля этого года 250 000 людей вышли на улицы, чтобы поддержать перестройку, демократизацию и плюрализм.

Я оптимист в отношении Горбачева, поскольку я оптимист в отношении меня самого! Все, что я сделал в жизни, основанные мной журналы и газета, все это, созданное для миллионов людей, должно будет исчезнуть? Это невозможно!

«Фигаро»: Почему вы доверяете Горбачеву?

Юлиан Семенов: Я был в Женеве в 1985 году во время встречи Горбачева с Рейганом. Во время пресс-конференции, последовавшей за встречей, я оказался за столом рядом с Раисой Горбачевой, которая, как и я, член Советского фонда культуры.

Конференцию вел Замятин, занимавшийся тогда делами информации в ЦК. Я поднял руку, чтобы задать вопрос Горбачеву; Замятин меня не заметил. Я поднимал руку еще дважды, но он всякий раз давал слово американцам и англичанам. Затем он объявил, что конференция закончена.

Я поднялся и сказал: «Минуту, пожалуйста. Я три раза просил разрешения задать вопрос Михаилу Горбачеву». Замятин повторил, что конференция закончена.

В этот момент Горбачев, с которым я познакомился в 1973 году в Ставрополе, сказал: «Я знаю писателя Семенова и уважаю его. Я отвечу на его вопрос».

Пассаж Горбачева, в котором он говорил, что он меня уважает, был просто-напросто вырезан во время показа пресс-конференции по телевидению. Вот вам пример официального антисемитизма!

«Фигаро»: И несмотря на это, вы остаетесь оптимистом?

Юлиан Семенов: Да, но при этом я процитирую вам фразу большого американского писателя Марка Твена: «Нет зрелища грустнее, чем молодой пессимист, за исключением зрелища старого оптимиста».

* .