1981 год
на киностудию им. Горького
Дорогие товарищи!
Впервые просмотрев материал *, собранный воедино и осмыслен-
ный режиссером-постановщиком концепционно, я должен с грустью
констатировать, что Борис Григорьев, видимо, не смог понять специфику многосерийного
политического телефильма; материал говорит о том, что режиссер тянет группу к созданию кинофильмов, а
отнюдь не телеполотна.
По пунктам:
1. В картине очень мало крупных планов; такие актеры, как Тихонов, Губенко,
Ледогоров, Петренко, Глузский, лишены воздуха, они
вынуждены торопиться, вместо того чтобы осмыслить, смотреть
вокруг себя, в работающий телевизор, в окно.
2. Боязнь режиссера «кабинета» приводит к тому, что сцена беседы Тихонова и Глузского о заговоре
против республики происходит почему-то в заросшем парке, внимание телезрителя расковано,
нет пристальности, нет осмысления важности, глобальности
стоящей перед ЧК проблемы.
3. Сцена на мосту также не решена: третий там — лишний совершенно: сцену надо снимать в кабинете,
с макетом, с кадрами, на котором мост живет своей жизнью, с возможностью остановить кадр,
продумать, где строить бензоколонку, куда подгонять кран и т.д. и т.п.
— об этом многажды говорили консультанты, но к их словам не
прислушался наш режиссер.
4. Почему в сцене больницы герои движутся?! Это ж мешает главному — узнаванию того,
что Винтер не была отправлена на вскрытие.
Все это трепыхание в кадре мешает телепроизведению, показывает
неверие режиссера в слова автора и глаза наших великолепных
артистов, а успех телефильма — это именно слово и лицо, глаза
артистов, особенно таких замечательных, как наши.
5. Отчего в сцене в тюрьме не подложен кадр знойного неба?!
Отчего актеру не дана задача томиться от зноя? Отчего он выборочно
потен, а не сплошь? Отчего он не оброс бородой, отчего рубаха не
порвана, отчего под глазом нет фингала?! Почему под глазами не
набрякли отеки?! Его же пытают в жаркой камере!
Отчего нет ни
одного крупного плана в этой тюремной сцене? Почему я не вижу
глаз? Почему негритянский актер тарабанит слова? Дайте ему
хоть послушать Губенко, коли он играть не может! Пусть слушает!
6. Почему сцена Дик-Славин-Глэбб снята с неверием в нее?! Зачем надо рвать
эту сцену кадрами похорон?! Этот монтаж — как теперь стало ясно на экране — категорически неприемлем в сложном
телефильме.
Есть иные монтажные стыки: опять-таки, крупные планы, запись
беседы с Лоренсом, наблюдение в бинокль за номером Славина во
время этой их беседы.
Я не понимаю, отчего чуть ли не за год съемок ни разу не попробовать прием шифровок?!
Почему бы не дать перед встречей Славина с Диком крупный план Тихонова и на нем текст:
«Найдите возможность установить контакт с Глэббом. Попробуйте выяснить все,
что можно о Кармен — Пилар Фернандес. Соблюдайте максимум
осторожности. По нашим сведениям, Пол Дик не связан с ЦРУ и его
отношения с Глэббом носят чисто приятельский характер. Центр».
Почему это не сделано?! Лень? Или нежелание понять ленту?
Нежелание пробовать, искать? За последние месяцы режиссер
вообще перестал звонить и консультироваться — полная глухота.
Отчего? Все ему ясно? Не думаю. Не убежден.
7. Почему до сих пор актерам и съемочной группе не были пока
заны сцены хроники нашего акта № 3?! Ведь художник будет совер
шенно иначе себя ощущать, если он поймет, с чем он сопряжен!
В какие события задействован!
Я бы хотел выслушать мнение Б. Григорьева — как он относится к
моим соображениям.
Лишь это даст возможность внести ряд конкретных предложений
по укрупнению смысла нашей телеленты.
205Пока я просил бы администрацию нашей картины подобрать следующие подробные сюжеты:
а) агрессия ЦРУ в Гватемале, 1953 год;
б) агрессия израильтян в
Ливане в 1956 году;
в) агрессия Израиля, Англии и Франции против
Египта в 1956 году;
г) убийство Лумумбы;
д) война во Вьетнаме,
переворот против Нго Динь Дьема;
е) убийство Альенде; ж) убийство
Омара Торрихоса;
з) убийство Садата;
и) убийство агентами ЦРУ и
израильской секретной службы, внедренными в ряды арабского
освободительного движения, спортсменов Израиля в Мюнхене.
Эти кадры, — как и реакция на них в ООН, в столицах мира,
персоналиями, — позволят Константинову сюжетно вести поиск
связей Глэбба — Шанца, укрепляя таким образом позиции Славина.
В повести, легшей в основу сценария, доказательно и понятно
расставлены все акценты — прошу простить меня за такое утверждение,
я был бы рад сказать, что акценты более точны в отснятом
материале, но этого сказать я не вправе.
Предложенный режиссером монтаж в нынешнем рваном виде я не
принимаю, прошу собрать сцены в сцены, а не в дивертисмент! Готов
предложить свои услуги и собрать тот монтаж, который бы
соответствовал политическому звучанию ленты; хочу надеяться, что
Борис Григорьев примет мое предложение.
В случае же его отказа —
я намерен защищать свое авторское право, ибо ответственность на
нас лежит слишком высокая, и мы не вправе подводить тех, кто нам
поверил и кто нам доверил эту работу.
С уважением, Юлиан Семенов.
* Речь идет о кинофильме «ТАСС уполномочен заявить».
1982 год
Письмо Сержу Лифарю
Уважаемый Сергей Михайлович!
Сердце мое разрывалось от боли, когда я видел, как русская культура расходилась по миру в Лондоне.
