– Сказал, что купил, – апатично отозвалась я.
– В принципе деньги немалые, хоть и занюханная страна третьего мира… Значит, динамить не станет. Да и чего бы не слетать к океану, когда тут слякоть и грязь, а там солнышко и виски халявный? Слушай, а ты не знаешь его домашнего? Может, он сотовый в машине забыл, а сам дома дрыхнет.
– Не знаю, – покачала я головой.
Хотя большей глупости придумать невозможно: я его тут жду, нам завтра в Индию лететь, а он спит дома, избавившись от мобильника!
– Что же могло случиться? Может, он в аварию попал? – не унималась Катька.
– Типун тебе на язык!
– Да не переживай, он выживет, у него в машине восемь подушек безопасности… кажется…
Катька еще побегала по комнате.
– Во сколько он должен был за тобой заехать?
– Сказал часов в шесть-семь.
– Н-да, уже девять.
Артур явился в половине одиннадцатого.
Где его мобильник, он просто не помнил, а мой номер наизусть он не знает, поэтому и не звонил.
У него трагически погиб друг, поэтому лететь со мной в Индию он не может.
– Лорочка, мне, правда, очень и очень жаль, – говорил он тихо, держа меня за руку. – Только ты пойми, мне этот друг ближе брата был. Я должен организовать его похороны. Ну не могу я никуда уехать!
Я все понимала. Даже то, что сказка про благородного принца, придуманная Катькой, не для меня. Может, этот принц и благородный, только не мой он. Не мой.
Конечно, я не настаивала ни на чем и даже пробормотала какие-то соболезнования. И потом, он же не советоваться пришел, как поступить, а всего лишь сообщить об изменившихся обстоятельствах.
– Я буду тебя ждать, – сказал Артур проникновенно. – Прости, что так вышло, ладно?
– Тебе не за что извиняться, – ответила я. – Случилась трагедия, и в этом нет твоей вины.
– Как здорово, что ты все понимаешь! А это тебе. Я хотел подарить эту побрякушку в Гоа, но не сложилось…
С этими словами он вытащил из плоской коробочки цепочку с довольно крупным кулоном. Камни заиграли всеми цветами радуги. Красивая вещь. Но на мой вкус чересчур вычурная и крикливая.
– Ну, как? – спросил он.
Я немного растерялась, не зная, как на это реагировать. Отнекиваться, мол, слишком дорогой подарок? А если это просто бижутерия, я же ничего в камнях не понимаю! Впрочем, такие булыжники просто не могут быть натуральными!
– Тебе нравится?
– Очень! – улыбнулась я. – Только это, наверное, дорого…
– Не дороже денег, – усмехнулся он в ответ.
И надел украшение мне на шею.
– Не снимай его, ладно? Пусть это будет нашим с тобой талисманом.
«Да он же весит пять кило!» – мысленно охнула я. Но вслух пообещала даже спать с его подарком на шее. После чего он заспешил на выход.
– Артур, давай хотя бы поужинаешь с нами, – предложила Катька, высунувшись из кухни, где она скрывалась во время наших объяснений.
– Спасибо, девчонки, но нет, – покачал он головой. – Мне надо ехать, да и поздно уже для ужина.
Он развернулся ко мне, обнял. Поцеловал.
– Я буду скучать. Береги себя.
– Не переживай, я скоро вернусь, – пообещала я.
Классическая сцена из мыльной оперы. И они разошлись как в море корабли… Нет, и они слились в немых объятиях, и их сердца, надломленные вынужденным расставанием, бились в унисон…
Мы в объятиях сливаться не стали, и сердца наши не пели хором: «Прощай, любить не обязуйся». Он просто вышел за дверь, даже не предложив отвезти меня утром в аэропорт.
Я была полностью деморализована. А Катька тут же простила Артуру его вероломное отступничество.
– Что он тебе подарил, покажи! – привязалась она.
Я ткнула ей под нос цепь с подвеской.
– Ничего себе! – ахнула Катька. – Неужели настоящие?
– Конечно, держи карман шире! Это ж целое состояние, получается.
– Слушай, красота какая! Но ты, наверное, права, они такие огромные, не может быть, чтобы это были натуральные бриллианты!
– Катька, кто я ему такая, чтобы такие безумные подарки делать? Невеста, что ли? Так невест не посылают в романтическое путешествие в одиночку.
– Вот ты вредная, он же не специально! У него же близкий друг погиб! Ты сама подумай, он же путевку купил, считай, деньги кошке под хвост, сам небось жалеет, что не может поехать.
– Слушай, ты любое оправдание для него найдешь! Может, это любовь?
Я была так расстроена, что не знала, как собрать в кучу свои эмоции. С одной стороны, Артур действительно не виноват в этом трагическом стечении обстоятельств, но, с другой стороны, в самый последний момент я вновь оказалась одна-одинешенька. И Индия снова стала для меня дикой, враждебной страной, где на каждом шагу путешественников поджидают опасности от анаконды до тифа.
Катька же с ее непреодолимой тягой рисовать Артура в выгодном свете была прекрасным объектом для того, чтобы сорвать свою злость.
– Меня запарил этот тип! – возмущалась я. – И плевать на его деньги и социальное положение! Он всех и вся покупает. Бросил меня без поддержки, но припер финтифлюшку: я поехать не могу, на, деточка, поиграй. Обещал рай на земле, а сам в кусты! А ты его выгораживаешь!
– Да тихо ты, ночь ведь уже! – шикнула на меня Катька. – И потом, ничего тут не попишешь! Тебе мужик толком объяснил – горе у него. Ты чего хотела, чтобы он с тобой поехал, а там бы ходил чернее тучи и на тебя злился?
– За что это, интересно?
– За то, что из-за тебя не смог отдать последний долг другу!
Да, Катька прирожденный адвокат. Только в данном случае она подвизалась в адвокаты к дьяволу. Я махнула рукой и побрела в спальню.
– Все, нужно срочно ложиться спать, потому что завтра я просплю и тоже никуда не смогу поехать, – сказала я.
Катька почему-то тоже не захотела дальше воевать, пошла стелить себе на диване. Она не поехала домой, потому что пообещала отвезти меня в аэропорт.
Будильника мы почему-то не услышали и действительно едва не пропустили регистрацию. Когда мы, взъерошенные, ненакрашенные, в куртках нараспашку, влетели в здание аэропорта, то первым, на кого я наткнулась, оказался Стас.
– Где вас носит? – нервно поинтересовался он вместо приветствия.
– Где тут ей надо регистрироваться? – спросила у него Катька, вращая башкой.
– Там, – указал он.
И, выдернув у нас багаж, рванул куда-то влево.
– Ты как здесь оказался? – спросила я у него на бегу.
– Не мог позволить тебе улететь без примирения, – улыбнулся он.
«Хорошенькое бы примирение получилось, если бы мы сейчас с Артуром тут бежали!» – подумала я.
– Прости меня, а? – попросил Стас. – Я вел себя как болван!
– Не извиняйся, – пропыхтела я. – Все нормально.
У нужной нам стойки топталось три человека.
– Вот тебе координаты моего друга. Он работает в Панаджи, в столице Гоа, это где-то в паре часов от твоего отеля. Но по первому твоему свисту поклялся примчаться на зов.
– Спасибо, – кивнула я.
– Это карта Гоа, – сунул он мне в руки какой-то лист. – У тебя будет роуминг?
– Недолго, – пожала я плечами. – Там столько денег надо, чтобы оставаться на связи!
– Ерунда, я тебе брошу на счет пару тысяч. И вообще проконтролирую этот вопрос.
– Аукцион небывалой щедрости! – хохотнула Катька.
Она и так слишком долго молчала. Я зыркнула на нее самым грозным взглядом – попридержи язык! Она скорчила мне рожу.
– В отеле наверняка будут русские, – напутствовал меня, как ни в чем не бывало, Стас. – Постарайся познакомиться с народом. Сама никуда не езди, мало ли… И не пользуйся общественным транспортом, лучше бери такси. И еще… – Он полез в нагрудный карман и вытащил конверт. – Пожалуйста, прошу тебя, не спорь. Это будет НЗ. Не понадобится – привезешь назад и отдашь. А так мне будет спокойнее.
Спорить я не стала, поблагодарила и сунула конверт в сумочку. А Катька впервые взглянула на парня уважительно. Любые материальные знаки внимания она воспринимала очень серьезно.
