Но Эван чувствовал, что некое важное событие должно случится уже в ближайшие мгновенья. Он сжал ручки управления аэроциклом, и с напряжённым выражением смотрел на обзорный экран.
— Что ты? — спросила Мэрианна. — Не вздумай…
Но договорить она не успела.
Эван увидел, как поверхность «Объекта» вокруг их аэроцикла зашевелилась, взвилась пыль.
И тогда Эван понял, что медлить больше нельзя. Пусть он нарушает приказ профессора Хганса, но Хганс — за миллионы километров от этого места, и ничего толком не знает, а Эван чувствовал — надо немедленно улетать.
И вот он нажал стартовую педаль, крутанул ручки вперёд, и, одновременно — из всех сил надавил вниз.
— Не смей! — закричала Мэрианна, попыталась вцепиться в Эвана, но не успела.
Аэроцикл под большим углом рванулся вверх, а Мэрианна заскользила вниз, под накренившемуся коридору…
Из поверхности «Объекта» выдвинулись железные клешни, и, если бы Эван не развернул аэроцикл, схватили бы его.
Ещё одна клешня промелькнула возле самой кабины и, если бы не выработанная ещё на шахте реакция — Эван не успел бы развернуть аэроцикл, врезался бы…
Не прошло и десяти секунд, как поверхность «Объекта» осталась далеко в стороне.
— Что такое?! Что случилось?! Отвечайте немедленно! — кричал профессор Хганс.
— Мы здесь, у нас всё нормально, — ответил Эван, и даже попытался улыбнуться.
Хганс, не глядя на не него, продолжал выкрикивать:
— Отвечайте немедленно?! Где вы?!
Эван догадался, что вопросы относились к другим участникам экспедиции, и развернул аэроцикл, повёл его обратно к "Объекту".
Мэрианна спрашивала:
— Что ты делаешь?.. Ведь ещё неизвестно, что случилось…
— Ну а что ты прикажешь делать? — раздражённо спросил Эван.
— Ждать дальнейших инструкций…
— Дождёшься тут. Эти учёные и сами не знают, что случилось…
Он вёл аэроцикл примерно в километре от поверхности «Объекта», и видел, что там в некоторых местах ещё поднимается пыль, но, впрочем, быстро оседает.
Догадался, что именно в этих местах ещё совсем недавно на поверхности «Объекта» стояли аэроциклы. Но теперь все они были схвачены, поглощены…
Несколько минут продолжался этот полёт над поверхностью. Эван и Мэрианна глядели вниз, надеялись увидеть хотя бы один аэроцикл или же робота, бурлившего поверхность, но так никого и не увидели, а пыль уже окончательно осела…
Тут раздался голос профессора Хганса:
— Доложите о состоянии вашего аэроцикла..
Так как они до этого практически слышали Хганса, и другие, доносящиеся с Нокта голоса, то они и сами не поняли, что вопрос относится к ним.
Но вот Хганс повторил голосом, который они прежде не слышали — страх в этом голосе чувствовался:
— Немедленно доложите о состоянии вашего аэроцикла.
Тогда Мэрианна ответила:
— Все системы работают нормально. Но «ХаМа-4» остался на поверхности, и мы не заметили его следов, хотя и пролетали над местом нашей недавней посадки…
— Не удивительно, — мрачным тоном проговорил Хганс.
— Есть ли связь с другими аэроциклами? — вырвалось из Эвана.
— Сохранилась связь только с двумя аэроциклами. С вашим, и с N1, который не опускался на поверхность «Объекта» — ответил Хганс.
И снова говорил Эван:
— Я видел, как из «Объекта» высунулись клешни, они нас едва не схватили. А другие не успели улететь. И были схвачены. Сейчас они, надо думать, внутри "Объекта".
— Вам не надо думать, — снова буркнул Хганс. — Просто выполняйте то, что вам приказывают…
Эвана так и подмывало ответить: "Но ведь иногда ваши приказания бывают глупыми", но всё же он сдержался…
Хганс, быстро посовещавшись с кем-то, проговорил:
— Сейчас отлетите от «Объекта» на сто километров и продолжайте сопроводительный полёт. Ждите дальнейших указаний…
В течении следующих двух дней никаких приказаний с Нокта не поступало; а предпринимать какие-либо самостоятельные действия экипажам двух оставшихся аэроциклов строго-настрого запрещалось…
В эти дни аэроциклы сопровождали «Объект», выделывали вокруг него громадные круги, а экипажи аэроциклов томились от бездействия, наблюдали, как «Объект» заглатывает новые миры, и спустя некоторое время выпускает их…
Тут с Нокта подоспело ещё одно запрещающее указание: нельзя было высаживаться на поверхности оставленных «Объектом» миром, нельзя было исследовать их. Такое решение ничем не объяснялось, но приходилось мириться с ним, ждать…
На одном из миров, к которому приближался «Объект» стояли островерхие и высокие, с большого расстояния похожие на иглы, башни. Эти башни были выстроены как и на тёмной, так и на светлой стороне мира. И когда «Объект» приблизился к тёмной половине, из верхушек стоявших там башен начали стрелять. Зарядами служили разноцветные, стремительно летящие шары. Они врезались в поверхность «Объекта», лопались, растекались по ней яркими пятнами, но никакого вреда не приносили. И этот мир был поглощён также, как и многие другие миры, а затем, через короткое время — выпущен. И уже из башен, стоявших на его светлой стороне тоже начали стрелять. Опять-таки разноцветные шары попадали в «Объект», но не причиняли ему никакого вреда…
Однажды Мэрианна говорила Эвану, что ни одну из половинок профессора Хганса они больше никогда не увидят.
— Это ещё почему? — удивился Эван.
— Ну, я знаю, все эти законы. Сама ведь ни один год служила среди законников. Профессор Хганс был ответственным за экспедицию, и пусть он частенько передавал нам указания вышестоящих чиновников, но ответственность всё равно на нём. Восемнадцать дорогостоящих аэроциклов пропали вместе с экипажами, теперь и вся наша экспедиция под опасностью срыва. А в определённых кругах на «Нокте» очень бояться приближения «Объекта»… В общем, нужно найти виноватого, и таким виноватым, конечно же, является профессор Хганс… В официальном документе непременно будет такая фраза "В результате преступной халатности…"
— Его отправят на рудники? — спросил Эван.
— Конечно же, нет. Ведь он же владеет секретной информацией. Или ты забыл, что простые жители Нокта и не подозревают о существовании "Объекта"?
— Неужели его убьют?..
— Ну что ты. Ведь секретные службы не преступники. Вовсе нет. Просто профессор Хганс будет изолирован. У него будет комфортная камера, ему будут подавать отличную еду с особыми приправками. И очень скоро от этих особых приправок у него случится сердечный приступ. Увы, но две половинки профессора Хганса перестанут существовать, два сердца перестанут биться.
— И ты говоришь об этом так спокойно?! — вспыхнул Эван. — Всё защищаешь правительство, законников, а ведь они и есть преступники!
Мэрианна внимательно посмотрела на Эвана, и улыбнулась. Проговорила:
— Все твои порывы, конечно, предсказуемы. Но ты помни, что Сопротивление славно ещё более преступными деяниями. Попади сведения об «Объекта» к агентам Сопротивления, и они уж обязательно воспользуются ими. Усиление террора, массовые беспорядки, паники, убийства, кровь… Ты этого хочешь?..
— Конечно, нет!
— Ну вот тогда пойми, что Хганса убирают для того, чтобы уберечь массы от террора.
— И чтобы свалить свою вину на него.
— И это тоже. Но всё же эта правительственная сила — лучшая.
— Я не хочу зависеть от других сил. Я хочу быть сам по себе. А всякая власть — это зло. Какое они имеют право распоряжаться чужими жизнями?..
— Однако ж, сам по себе ты существовать не мог. Из тихого захолустья стремился на Нокт…
— И разочаровался в Нокте.
— Однако ж, зависишь от Ноктских технологий. Путешествие между мирами — всё это от Нокта идёт. А на чайках далеко не улетишь.
— Изобретают учёные, а правители ограничивают.
— Помимо учёных и правителей, есть ещё и людская масса, от которой надо ограничивать. Впрочем, мы уже говорили на эту тему…
На третьей день после исчезновения 18 аэроциклов «Мысль-5», состоялся сеанс связи с Ноктом.
