— Куда мы тогда пойдем, вместо них? — спросил я.

— Мы будем бежать, — сказал вампир просто. — Или прихрамывать, в зависимости от обстоятельств. Мы постараемся избежать полиции, найти где-нибудь укрытие, и ждать ночи.

— Это будет не легко, — отметил я.

Мистер Крэпсли пожал плечами.

— Если бы ты совершил свой побег после захода солнца, то было бы легче. Ты этого не сделал, поэтому мы должны сделать лучшую из вещей. Ну, — сказал он, поворачиваясь спиной к люку. — Давайте спрячемся.

Я остановился, чтобы горько плюнуть в ямку, затем взлетел после мистера Крэпсли и Харката, отбросив разочарование от заблокированного туннеля позади, сосредотачиваясь на полете вперед.

Меньше чем через три минуты спустя, полицейские шли по нашим горячим следам.

Мы услышали их выходившими из метро, кричавшими друг на друга, нагромоздившимися в автомобили, с сигнальными рожками, выворачивающими рев сирен по-полной. Мы двигались устойчиво, но не дрейфовали далеко от метро — мы старались избегать главные улицы, придерживаясь глухих переулков, у которых была раздражающая привычка к загибанию на себя. Мы бы шил по крышам, если бы это не означало подвергать мистера Крэпсли полным лучам солнца.

— Это бесполезно, — сказал вампир, когда мы остановились около здания, с видом на оживленную улицу с магазинами.

— Мы не делаем успехов. Мы должны подняться.

— Но солнце… — сказал я.

— Забудь об этом, — щелкнул он. — Если я сгорю, то я сгорю. Оно не убьет меня сразу — но полиция может, если они догонят!

Кивнув, я стал выискивать путь на крыши. Потом меня поразила мысль. Я пристально оглядел изобилующую улицу, потом изучил мою одежду. Я был растрепанным и грязным, но не выглядел намного хуже, чем любой среднестатистический подросток, проходящий через гранж или фазу хэви-метала.

— У нас есть деньги? — спросил я, вытирая худшую грязь с лица и сглаживая назад волосы горсткой слюны. Потом я заправил цепи в манжеты на концах рубашки и в штанины, маскируя их из виду.

— Ну и время он выбрал, чтобы пройтись по магазинам! — застонал Харкат.

— Я знаю, что я делаю, — улыбнулся я. — Есть у нас деньги или нет?

— У меня было несколько нот, но полиция забрала их, — сказал мистер Крэпсли. — Я…как делают люди, помещают их…под кожей?

— Кожа, — я засмеялся. — Не важно. Я обойдусь.

— Подожди! — сказал Харкат, когда я двинулся вперед. — Куда ты идешь? Мы не можем разделиться… теперь. Мы должны остаться вместе.

— Я не буду долго, — сказал я. — И я не буду рисковать. Ждите меня здесь. Если я не вернусь через пять минут, уходите без меня, и я догоню вас позже, в туннелях.

— Куда же ты… — начал мистер Крэпсли, но у меня не было времени для обсуждения, поэтому я выскользнул из переулка прежде, чем он закончил и пошел стремительно вдоль улицы, ища минимаркет.

Я бдительно высматривал полицию или солдат, но не было, ни кого. После нескольких секунд я увидел магазин через улицу, подождал, пока загорится зеленый свет, затем перешел дорогу и зашел туда. Средних лет женщина и молодой человек с длинными волосами стояли за прилавком. Магазин был весьма занят — было шесть или семь клиентов — что было хорошо. Это означало, что я не буду здесь торчать. Телевизор слева от двери был настроен на канал новостей, но звук был тихим. Выше телевизора была камера безопасности, просматривающая и делающая запись, но это не беспокоило меня — учитывая в скольких преступлениях я был обвинен, я не собирался беспокоиться о том, что меня накажут за мелкое воровство!

Я медленно шел вверх и вниз по проходам, ища солнцезащитные предметы. Это было не лучшее время года для темных очков и шляп от солнца, но я был уверен, что у них есть несколько безделушек, лежащих где-то здесь.

В следующем ряду продуктов по уходу за младенцем, я нашел их — несколько бутылок лосьона от загара, стоящих на несчастной избитой старой полке. Выбор был не большим, но он был. Я быстро прочитал этикетки, ища самый сильный блок от солнца, который я мог найти. Фактор десять… двенадцать… пятнадцать. Я выбрал бутылку с самым высоким числом (это было для светлокожих младенцев, но я не буду говорить это мистеру Крэпсли!), потом неуверенно стоял с ней в руке, раздумывая, что делать дальше.

Я не был опытным магазинным вором. Я украл несколько конфет с друзьями, когда я был очень молод, и однажды унес груз мячей для гольфа с моим кузеном, но я никогда не наслаждался этим и не делал этого больше. Я был уверен, что мое лицо выдало бы меня, если бы я засунул бутылку в карман и попытался выйти прямо из магазина.

Я думал об этом в течение нескольких секунд, затем хитро подсунул бутылку в талию моих брюк, задрапировав ее кромкой моей рубашки, схватил другую бутылку, повернулся и подошел к прилавку.

— Извините, — сказал я помощнице, пока она обслуживала одного за другим клиентов, — но есть ли у вас лосьон Саннида? — Я составил название, и надеялся, что не было доступной реальной марки с таким названием.

— Только, то, что есть на полках, — отрезала женщина раздраженно.

— Ах, — я улыбнулся. — Все в порядке. Спасибо. Я положу это обратно.

Я поворачивался, когда молодой, длинноволосый человек сказал:

— Эй! Подождите! — мой желудок застыл, я оглянулся назад вопросительно, готовясь бежать. — Это не был Саннидан, который вы хотели, не так ли? — спросил он. — У нас есть ящик где-то позади. Я могу найти бутылку, если вы…

— Нет, — перебил я, расслабляясь. — Мне нужен только Саннидан. Моя мама не будет использовать ничто другое.

— Как хотите, — он пожал плечами, не заинтересованный, поворачиваясь, чтобы иметь дело с другим клиентом.

Я пошел назад к полке, положил бутылку на место и пошел к двери так небрежно, как я мог. Я кивнул дружелюбно молодому человеку, когда проходил мимо, и он полумахнул мне в ответ. Я уже был одной ногой в дверях, восторгаясь собой, когда я заметил знакомое лицо по телевизору и остановился в тупом ударе. Это был я!

Фотография, должно быть, была сделана этим утром, когда меня арестовали. Я выглядел бледным, измученным и напуганным, руки в наручниках, осторожные глаза, полицейские с обеих сторон от меня.

Отойдя в магазин, я протянул руку и прибавил громкость.

— Эй! — проворчал дежурный мужчина. — Вы не можете…

Я проигнорировал его и сконцентрировался на том, что говорил диктор.

— …может показаться безобидным, но полицейские призывают общественность не быть обманутыми его внешностью. Даррен Шэн — или Даррен Хорстон, имя, под которым он также известен — является подростком, но он общается со зверскими убийцами, и может быть убийца сам.

Моя фотография исчезла, замененная диктором женского пола с мрачным выражением. После нескольких секунд, моя фотография появилась снова, меньше на сей раз, в верхнем правом углу экрана. Харкат появился в левом, и на картинах точного художника, мистер Крэпсли и Ванша Марч между нами.

— Повторяю нашу невероятную историю нарушений, — сказала диктор. — Четыре предполагаемых члена банды убийц, известные как вампиры, были загнаны в угол полицией этим утром. Один из них, Ванша Марч… — линии вокруг рисунка Ванши, засветились, — …убежал, беря в заложники старшего инспектора Элис Берджес.

Трое других были арестованы и задержаны для допроса, но совершили побег меньше чем двадцать минут назад, убив или серьезно ранив неконкретное количество офицеров и медсестер. Они считаются вооруженными и чрезвычайно опасными. Если вы их увидите, к ним нельзя приближаться. Вместо этого позвоните по одному из следующих номеров…

Я отвернулся от телевизора, ошеломленный. Я должен был знать, что СМИ будут биться с этой историей много, но я невинно предположил, что у нас были только полиция и армия, чтобы волноваться. Я никогда не задумывался об общегородском оповещении и как они влияют на нас.

Пока я стоял, переваривая этот новый поворот событий, размышляя о новостях, что мы были обвинены в убийствах Стива в участке, леди средних лет позади прилавка указала на меня и ахнула высоким голосом: