Литмир - Электронная Библиотека

Раздались стоны и жалобные вопли толпы.

Кинг наклонился к микрофонам.

– Я видел сон! – нараспев произнес он.

– О Господи! – воскликнули голоса в ответ. – Господи! Пола собралась с духом, чтобы выстрелить из охотничьего лука. Краем глаза Герни видел, как она взяла стрелу и натянула тетиву.

– Я видел сон! – рефреном пропел Мартин Лютер Кинг, и ответом ему стал лес поднятых рук.

Герни услышал свист рассекаемого воздуха и проводил взглядом пущенную стрелу, следя за ее рыскающим полетом, в котором она, как самонаводящаяся ракета, искала свою жертву. Герни видел все так, словно совершал полет вместе со стрелой. Когда она достигла своей цели, он, оказавшись в непосредственной близости от места происшествия, не понял, что произошло.

Он снова перенесся в самую гущу толпы и посмотрел на экран. Пола держалась рядом с ним. Он хотел было повернуться, чтобы взглянуть на нее, но сон не дал ему этого сделать. Стоя плечом к плечу, они следили за тем, как мелькали на экране, сменяя друг друга, лица и места событий. Герни понимал, что Пола хотела среди них что-то спрятать, поэтому он сосредоточился, стараясь замедлить мелькание образов, и это ему удалось. Пола задрожала, она вскрикнула, как от полученного удара, и картинка на экране замерла, запечатлев черный лимузин с откидным верхом и людей. Потом машина на большой скорости тронулась с места, оторвавшись от сопровождавших ее мотоциклистов. С заднего сиденья с трудом поднялась женщина, словно пытаясь поймать что-то. Сбоку на машину прыгнула охрана, и камера крупным планом показала перекошенное лицо Кеннеди, его распростертое тело, забрызганные кровью пиджак, обивку салона и розовый костюм жены.

Пола опустила винтовку. На экране появился Джордж Бакройд с плакатом, на котором было написано: «Совершено покушение на президента Кеннеди». Когда он убрал плакат, Герни увидел на экране собственное лицо. Всматриваясь в толпу, он искал глазами Полу, а найдя, пробрался к ней, чтобы быть рядом. Они смотрели на преувеличенно большое изображение, пока черты лица не стали расплываться и деформироваться: нос укоротился, волосы потемнели, лицо расширилось.

Пола задрожала, ее трясло так, словно к ней притронулись оголенным проводом. Охваченная паникой, она испытала новый прилив сил, неистово перемешав и превратив в беспорядочный набор зубы, глаза, скулы. Герни противодействовал ей, пытаясь воссоздать их и складывая по частям подбородок, нос, лоб. Когда он наполовину справился с задачей, ему померещилось, что он узнает эти черты, но Пола в припадке ярости разбила изображение, расшвыряв все его фрагменты.

Герни сдался и перестал смотреть на экран, переключив все свое внимание на Полу. Это занятие походило на засаду. Он увидел ее лицо, перекошенное от напряжения, и широко распахнутые глаза. Он хотел вытянуть из нее имя, имя того человека, чье лицо она не позволила ему увидеть на экране. В какой-то миг он одолел ее и услышал, как она произнесла это имя, утаив, однако, другое.

Он повернулся к экрану, на котором снова возникло его лицо, которое он тут же стер, и на его месте появилась другая картинка. Он знал, что Пола тоже видит ее. Он услышал ее отчаянный шепот. Обессиленная борьбой с ним, она, как выдохшийся на дистанции бегун, не могла больше вмешиваться в дальнейший ход событий.

Камера вернула их в прошлое: вот мужчина подстригает живую изгородь в саду, его молодое лицо напряжено. Герни видел, как Пола наклонилась и подняла шнур секатора, который в ее руке вдруг превратился в змею – шипящую и извивающуюся. Она замахнулась и швырнула ее. Змея полетела в мужчину, который поймал ее, но она, вырвавшись из тисков сжимавших ее рук и сверкнув ядовитым зубом, нанесла ему разящий удар по лицу и в шею.

Глава 31

Человек, похожий на банкира, встал в восемь утра. Он принял душ, побрился и выбрал костюм, после чего позвонил в «Пан-Америкэн», чтобы проверить, забронирован ли ему билет. Ему подтвердили, что место зарезервировано на рейс номер 106 из аэропорта Даллеса в восемнадцать пятнадцать.

Он злился, что его вызвали в Вашингтон, поселили в этой гостинице, а теперь еще нужно было как-то убить целый день. Мало того что были пропущены концерт в «Карнеги-Холл» и обед в дорогом ресторане «Времена года», к тому же он лишился удовольствия провести вечер и ночь с одной очаровательной особой. Прентиссу не терпелось поговорить с ним лично и, конечно, не по телефону, поскольку, как подозревал Колдуэлл, кое-кто из сотрудников мог подслушивать их. Он понимал, что руководство данной операцией осуществлялось из-за наглухо закрытых дверей.

Джеффриз был не очень симпатичен Колдуэллу, но он несколько раз подбрасывал ему работенку. Прентисс – птица совершенно иного полета: он вел игру покрупнее, да и ставки у него были значительно выше, что служило Колдуэллу небольшим утешением за неожиданный вызов и вынужденную необходимость провести скучный день.

Вздохнув, Колдуэлл взял фотографии Рейчел и Герни. Рассматривая изображение Герни, он понял, что в его лице он встретит сильного противника, что, впрочем, всегда было интересно. Продолжая изучать снимки, он снял трубку, заказал сок, кофе и тост, затем опустил их в дорожную сумку и включил телевизор.

* * *

Рейчел долго стояла под душем, как будто никак не могла смыть грязь последних двадцати четырех часов. Наконец она выключила воду и несколько минут энергично вытирала волосы, наклонив голову вперед. Она завернулась в сухое полотенце, закрепив свободный конец под мышкой, и неожиданно остановилась от пришедшей в голову мысли, которая заставила ее содрогнуться.

Выйдя из ванной, она увидела Герни, который вот уже битый час лежал на кровати, уставившись в пространство.

– Ты бы занялся своей рукой.

Пока она одевалась, он развязывал узлы на лоскутах от рубашки Паскини, которую разорвала Стелла. Ткань присохла к ране, поэтому он разделся и пошел в душ, откуда вернулся через пять минут со снятыми повязками, но рана снова кровоточила. Ближе к локтю она немного затянулась и по форме напоминала криво улыбающиеся узкие губы.

– Ну как? – спросила Рейчел.

– Болит, но не очень.

Рейчел обработала рану антисептиком и перевязала ее, стараясь стянуть руку, но не слишком туго. Он неподвижно стоял, послушный, как объезженный жеребец.

– Этого недостаточно, – заметила она.

– Придется обойтись твоей помощью.

Она оторвала бинт и завязала его.

– Что ты собираешься делать?

Увиденный им накануне сон не давал ему покоя. Отчетливые цветные картины стояли перед глазами, а шум голосов по-прежнему звучал в ушах. Он видел, как неторопливо рыскала в поисках жертвы стрела, и слышал свист ветра в ее хвостовом оперении. Он видел змею, извивающуюся в воздухе, и ее ядовитый зуб, острый, как стальной шип, прокусывающий человеческую плоть. Он мучился над разгадкой того, что могла значить эта вереница образов: Мартин Лютер Кинг, Кеннеди, мрачный молодой человек, работающий в саду, и Пола, пытающаяся скрыться в толпе после очередного покушения.

Рейчел повторила свой вопрос.

– Ведь теперь они возьмут под наблюдение и Чейни-Уок, и Хэмпстед.

Герни не прочь был узнать, какую версию разрабатывала полиция, возможно, версию разборки между преступными группировками. Если Коул до сих пор оставалась на Уиндмил-Хилл, то полицейских и близко не подпустят к этому дому, а прессу постараются нейтрализовать. Перестрелка в восточном Лондоне, четверо убитых в Челси. Достаточно одного любопытного прохожего или ревностного блюстителя порядка, чтобы об этом узнал весь город. Он посмотрел на часы и включил телевизор.

– Если я хочу выманить их, – заключил он, – то надо отправляться в Хэмпстед. Ты права. Они могут выставить полицейские патрули на Чейни-Уок и близлежащих улицах, а вот к Коул они приблизиться не могут, рискуя засветить ее.

– Ты думаешь, она до сих пор там?

– Возможно, нет. Скорее всего, нет. Это зависит от того, насколько хорошо они организованы. У них могут быть и другие явки, они могут поселить ее в гостинице, но это опаснее.

80
{"b":"13951","o":1}