Что тут увидел я! Из подвальной тьмы на свет разом выперли черные бока огромных деревянных бочек в два человеческих роста как минимум. Их было много, очень много. Десятки пузатых мамонтов рядами уходили в перспективу и терялись во мраке. И я, завороженный, пошел вдоль деревянных шеренг.

Они были пустыми и, скорее всего, принадлежали купцу, который выстроил дом. Стало быть, этот купец – этот умница, имевший вкус и дерзость устроить итальянское патио в центре Москвы, – занимался виноторговлей. Тут, в подвале, бочки и «собрали», поскольку целиком такую в дом не затащишь. И тут же хранили – вино, мадеру?

Я дошел до задней стены и увидел другие бочки – небольшие, в обхват. Штук десять, не больше: деревянные обручи. Цифры с буквами мелом еще можно было разобрать на боках. Но что значили эти цифры и буквы?

Сейчас, побывав в коньячных подвалах «Готье» и «Хайна», «Фрапэна» и «Полиньяка», я понимаю – ну конечно же! – это были самые настоящие коньячные бочки, доставленные из Коньяка на продажу в России. Те самые early landed, но только на русский манер и образ.

Сколько лет этим бочкам? И какой дом их поставлял в Трубники? Кино про Фандорина сняли, ворота наглухо задраили. И мне ничего не остается, как вспоминать о чудесах, которые нам иногда подкидывает Москва.

Правда, все реже.

Самое веселое место в Коньяке – это фабрика, где делают бочки.

После помпезных офисов и званых ужинов – после глубокомысленных дегустаций с многозначительным выражением лица – этот фабричный гвалт, этот ритм и, главное, этот запах свежих обожженных бочек, которые стоят, как матрешки, рядами, – вот настоящий карнавал в предбаннике адской кухни.

Если подбирать настоящий символ коньяку, это будет, конечно же, бочка. На коньячных этикетках встречаются пчелы и петухи, лошади и олени, минотавры, чайки и пантеры: то есть «люди, львы, орлы и куропатки». И ни один дом до сих пор не использовал в качестве своей эмблемы бочку.

Коньяк, составленный мастером, можно разгадать, расшифровать. Но как поймешь чудо рождения там, в темноте и тишине дубовых стенок?

Серые невзрачные штабеля дубовых досок – тот самый лес из Лимузена и Тронсэ (расщепленный, а не распиленный, чтобы не нарушать структуры!) – так вот, эти самые серые доски лежат на улице под ветрами и дождями, которые годами выхолащивают из древесины агрессивные танины – и ждут своего часа, когда будут они отструганы должным образом и собраны бондарем под стальное кольцо, а потом обожжены изнутри, поливаемые водой снаружи, и стянуты понизу стальным шнуром так, чтобы сошлись клепки намертво без гвоздя и клея, и окольцованы (отсюда и перестук – кольца заколачивать), и составлены, еще теплые, в ряды длинные: вот, подойдешь к одной такой свежеиспеченной бочке, снимешь крышку, а внутри – чудо! – пахнет ржаным хлебом и русской баней с дубовыми вениками.

По закону дуб годен под бочку после сорока лет роста, но для лучших коньяков берут дубы, которым по два века от роду.

Тронсейский дуб мелкозернист, танины и лигнины здесь мягче, спокойнее. Идеально подходит для выдержки «на короткую дистанцию», но и «на длинную» тоже годится.

Дубовые доски из Лимузена более пористы, но и танины тут жестче, ярче. Бочки из них хороши для длительной выдержки спиртов из Фин Шампани.

Манипулируя бочками – перемещая спирт из одного типа в другой – мастер раскладывает пасьянс, который (в зависимости от опыта) – на выходе сходится.

Или нет.

1888 г. – приняты первые меры по борьбе с катастрофическим нашествием тли на виноградники Франции. Из Техаса в Шаранту для привоя привезли лозу, устойчивую к филлоксере, и первые опыты скрещивания дали положительный результат.

1889 г. – между тем общий объем производства в Коньяке неукоснительно падает и вскоре достигает плачевных цифр: всего 307 758 гектолитров. В тот же год в Париже проходит выставка, на которой золотыми медалями награждены коньячные дома «Курвуазье» и «Фрапэн».

90-е гг. – в связи с упадком производства коньяка в Европе начинается бум виски, а на международном рынке все чаще появляются некачественные бренди, произведенные за пределами Франции, на этикетке которых значится «Коньяк».

1890 г. – пока опыты с подвоем продолжаются, общая площадь всех виноградников в Шаранте сокращается с 285 тысяч гектаров (до нашествия филлоксеры) до 46 тысяч. В тот же год установлено, что на коньячном рынке по продажам с большим отрывом лидирует дом «Хеннеси».

1891 г. – в Мадриде принята Конвенция, защищающая права производителя на наименование напитка по происхождению. То есть коньяк отныне не просто «тип» напитка, а напиток, который может быть произведен только в Коньяке. Однако многие страны до сих пор игнорируют основные положения этой Конвенции.

1892 г. – в Коньяке открыта лаборатория по исследованию виноградарства и виноделия. Специалистами впервые сформулировано научное обоснование уникальности «коньячных» почв и климата.

1895 г. – на 12 тысячах гектаров впервые высажена лоза с американским подвоем. С этого года общая площадь виноградников и объем коньячного производства начинает стремительно расти.

1909 г. – шесть субрегионов Коньяка официально зарегистрированы и защищены законом.

1912 г. – «Мартель» создает категорию коньяка «Кордон Блю».

1914 г. – начало Первой мировой войны. Мужское население Коньяка на фронте, виноград собирают, перегоняют и закладывают в бочки женщины. 1914 год в истории напитка получает название «Год женщин». С тех пор миллезимы этого года пользуются особой популярностью из-за своей «утонченности», во многом – мнимой.

1917 г. – в связи с Октябрьским переворотом прекращены коньячные отношения с Россией. Особенно пострадал дом «Камю», чью поставку коньяка царская Россия оплатила чеком на два миллиона франков, который «сгорел» сразу после революции. Чек в рамке под стеклом и по сей день висит в конторе дома. Только в 1959 году «Камю» возьмет реванш и получит право монопольной торговли на советском рынке. Однако с крушением СССР торговый дом опять окажется у разбитого корыта. Редкий случай, когда урок истории бывает настолько очевидным и настолько «не впрок».

1919 г. – сухой закон в США. Экспорт коньяка резко падает. «Курвуазье» делает «Бренди Наполеона».

1927 г. – на этикетке «Реми Мартэн» В.С.О.П. появляется пометка «Фин Шампань».

1931 г. – зарегистрирована ЮНИКООП, ассоциация виноделов Коньяка, призванная защитить права производителей на торговую марку «коньяк».

1934 г. – на рекламных плакатах «Курвуазье» впервые появляется профиль Наполеона.

1936 г. – год, в который окончательно сформировалось «правовое поле» коньяка. Гастон Бриан и Робер Деламэн составляют подробную карту региона и его виноградников. Отныне законом установлено, что на «коньячных» виноградниках должен расти только белый виноград; что добавка сахара при сбраживании вина запрещена; что понятие «фин» означает «коньячный спирт, контролируемый по происхождению».

1937 г. – в Коньяк прибывают 200 виноторговцев из Америки.

1940 г. – Франция оккупирована фашистами. Немецкое Бюро по реквизиции алкоголя в пользу немецкой армии опустошает Шаранту. Однако благодаря «наместнику» региона Густаву Клабишу, который оказался уроженцем Коньяка и представителем «Мартеля» в довоенной Германии, уникальные запасы спиртов в регионе удалось сохранить от тотального разбазаривания.

1945 г. – год Победы. Сильные весенние заморозки в Коньяке, уничтожившие большую часть завязей на виноградниках. Урожай в тот год дает только 24 000 гектолитров спирта.

1949 г. – Народная Республика Китай запрещает любой, включая коньячный, импорт в страну.

1957 г. – образование Европейского экономического содружества. Снижение пошлин, расцвет производства и сбыта коньяка в Европе.