За время визита в Коньяк я побывал на многих дегустациях. Так что подвалы, где мы пробовали образцы, слиплись в памяти в одно огромное подземелье. Однако самая внятная дегустация тем не менее случилась в доме «Курвуазье». Ниже я привожу свои субъективные заметки о коньяках этого дома. Чтобы придать моему сочинению хоть какой-то практический, утилитарный смысл.

В.С. – в основе этого коньяка молодые, от 4 лет, спирты из Фэн Буа. Они сообщают напитку фруктовые тона и аромат полевых цветов, которые уравновешены молодыми танинами. Присутствует также небольшая доля старых спиртов из Фин Шампани – для придания деликатности и глубины. Простой и ясный коньяк с коротким, но сильным послевкусием. Хорош и сам по себе, и на льду.

В.С.О.П. – в купаже этого коньяка использованы спирты из Гранд и Петит Шампани от 6 до 12 лет выдержки, что для данной категории несколько необычно. Цвет – золотисто-желтый. По-прежнему присутствует цветочный аромат, но это не полевые цветы, а экзотические травы. Появились оттенки ванили и груши. Вкус легкий, ненавязчивый. Послевкусие долгое, ускользающее. Это скорее память о вкусе, чем его определенные черты.

«Наполеон» – классический и показательный «Наполеон» из спиртов Гранд и Петит Шампани (средний возраст 20 лет). Цвет темно-золотой, хотя сразу его не оценишь – бутылка темно-зеленая, как и положено «Наполеону». Ароматы сигарных коробок, кожи, старого порто, апельсиновых корок, сведенных вместе дубовыми оттенками бочки. Сложный и элегантный, мужской вкус – сильный, стильный и нежный одновременно. Долгое и сложное, терпкое послевкусие. Идеальный вариант на «после ужина» за кофе и сигарами.

ХО «Империал» – состоит из спиртов Гранд и Петит Шампани и Бордери (не менее 25 лет выдержки). Смесь сколь гремучая, столь же и обаятельная. Спирты как будто провоцируют один другого своей несовместимостью. Открытые ароматы ванили, шоколада сочетаются со специями и оттенками фиалки – и рождают новое качество. Очень питкий коньяк – алкоголь подавлен в нем разнообразием оттенков, вкус бархатный, элегантный, «женственный». Дамы его, как правило, и предпочитают.

«Инициаль Экстра» – спирты из Гранд Шампани не менее 55 лет выдержки плюс спирты из Бордери на пике своей зрелости. Коньяк для знатоков, отличный «рассказчик». «История» запутанная, но интересная. Масса характерных для Гранд Шампани подробностей. Образы и ароматы сырого леса, грибов, листьев табака, старого порто, корицы. И «заметки на полях» от Бордери: ирис, фиалка, ваниль. Долгое послевкусие – каждая деталь досказывает свою историю, когда коньяк уже выпит.

«Л'Эспри де Курвуазье» – показательное выступление «Курвуазье» в количестве 2 тысяч коллекционных бутылок. Коньяки такого уровня есть в каждом доме.

Но разница в том, что каждый хорош именно на свой, уникальный лад. Самый младший спирт в этом коньяке – 1930 года. Старшему два века. Из них делали коньяки для двора Наполеона Третьего и английского короля Эдуарда Седьмого. Так что перед нами история и время в чистом, сцеженном виде. Крепость коньяка 42 градуса: чтобы разбудить уснувшие за века ароматы. История пахнет медом и дымом гавайских сигар, выпечкой. Вкус – тихий взрыв оттенков, настолько нежный и вместе с тем интенсивный, тотальный, что первые минуты коньяк действует как анестезия, полностью отшибая и память, и все отзвуки внешнего мира и настоящего времени. В общем, если бы воды Леты существовали, у них был бы вкус «Л'Эспри де Курвуазье».

Заоблачный, потусторонний коньяк.

Воспоминание о времени в чистом виде.

Каждый коньяк хорош в декорациях родового гнезда. В этом смысле коньяки крупных фирм – напитки эффектные, но бездомные. Все, что их окружает, это безликое производство, а потом рынок или музейные апартаменты.

Другое дело коньяки небольших домов, из насиженных мест, с родовыми чертами. Такие, например, как коньяк «Готье», куда мне довелось добраться на исходе моего коньячного «заплыва». Этот дом хорош тем, что расположен на отшибе «коньячных» дорог, в небольшом городке Эгр на севере. Городок этот устроился на берегу тишайшей речки – ручья, протоки, – которая впадает ниже по течению в Шаранту. Про Эгр толком не сказано в путеводителях, поскольку выдающихся памятников истории тут нет. Между тем это самый показательный французский городок региона. Именно в таких «заштатных» и очень небогатых городках свершается самая обычная, повседневная жизнь Франции.

Эгр умещается вокруг прямоугольной площади. Ее замыкает трехэтажный особняк мэрии. Напротив расположен кабак, рядом магазин снастей (в провинциальной Франции каждый второй магазин торгует либо блеснами, либо инструментами).

На площади фонтан, мраморная баба в голом виде призывно поглядывает на окна мэрии. Вокруг жидкие деревца, скудная тень. На лавочках сидят старики. Кепки на лоб, в узловатых пальцах кривые палки. Не хватает домино, а так – Гоголевский бульвар.

Мимо стариков несутся на велосипедах старухи. В авоськах петрушка, морковка, укроп. Бутылки с маслом. Из-под цветастых платков выбиваются седые космы. Они машут старикам руками, призывно трезвонят.

Старики отмахиваются: ну вас, кукушки.

На стене у входа в мэрию образцы официальных заявок. Я специально записал текст одной из них. Вот она, повседневная жизнь города.

«Прошу разрешить мне, такому-то, проживающему по адресу такому-то, постройку бассейна для разведения рыбы на продажу во дворе принадлежащего мне дома, для чего предполагается расширить и углубить, а также продлить на полметра к северу и метр к югу, в связи с чем я, такой-то, обязуюсь соблюдать и неукоснительно выполнять, а также уплатить в казну и сообщить в комитет по рыбному надзору, что я, такой-то, проживающий по адресу...» Или:

«Я, такой-то, прошу разрешить мне перебрать и расширить веранду, примыкающую к моему дому с запада по адресу такому-то, для чего необходимо взять во временное пользование землю на пустыре, прилегающем к моему дому, с тем, чтобы имелась возможность складировать на этом пустыре необходимые для работы пиломатериалы, в связи с чем обязуюсь соблюдать и неукоснительно выполнять, а также уплатить в казну и сообщить в комитет по пожарной безопасности, что я, такой-то...».

За мэрией лежал пустырь, тот самый, наверное. Я втянул воздух. Это была странная смесь: канифоль, сено, ваниль и хлебный запах дыма. Уютный, умиротворенный запах. И вместе с тем необычный, тревожный.

На пустыре приткнулся небольшой обелиск с крестом. «От города Эгр – вечная память славным сынам, погибшим, защищая Францию, на полях сражений в 1914–1918 годах». 45 фамилий, последние добавлены после Второй мировой.

Среди имен есть «Готье», но кто этот солдат?

И какое отношение имеет к знаменитому роду?

Международные кинофестивали не случайно проходят в Коньяке с весны по осень. Все остальное время жители заняты главным делом жизни. В этот период город как улитка забирается под панцирь. Жизнь уходит в подполье, прячется. Только воздух вибрирует от нервозности, какая бывает накануне великих событий.

Поскольку именно великие события в это время и происходят.

Просто в случае с Коньяком это случается незаметно.

Каждый коньячный дом собирает свой урожай в определенный срок. В зависимости от того, каким выдалось лето и что происходит с ягодой. Собрав виноград позже (раньше) винодел имеет (или не имеет) избыток сахара, который ему нужен (или не нужен) для будущего аромата спирта. А стало быть, и для коньяка, который винодел – или его потомки – будут составлять с помощью этого спирта.

Все коньячные дома себе на уме, но каждый смотрит через плечо на соседа. Начали? Не начали? Почему так рано (поздно)? И что же я тогда сижу (спешил)?

Потом приходит очередь дистилляции, и мастера, как лоцманы в подводной лодке, замирают у своих спиртометров. Глядя на мутный ручеек, трудно поверить, что много лет спустя из этой жидкости выйдет настоящий коньячный спирт.