— Начну с того, что настроение в тот день было у меня гнуснейшее. Все действовало на нервы: и нелепая размолвка с Бобом, когда я вел себя, как последний идиот, и пожарный пейзаж на обзорном экране, и бездарный гангстерский фильм, которым я пытался развлечься. И когда Боб сказал, что идет на первую вылазку, чуть сам было не запросился с ним. Но удержался, ничего не сказал. Нет, дело не в Уставе, который запрещает одновременный выход из корабля всему экипажу. На Устав, мне было плевать — его авторы далеко. Просто самолюбие разыгралось. На днях только говорил, что не высуну носа наружу до конца своих дней, так как же вдруг на попятный?

Итак, Боб ушел. Я долго следил за ним на экране. И проклинал себя за глупое упрямство: что там стоят ханжеские рассуждения о беззаботной жизни рантье по сравнению с одним настоящим Приключением! В моих жилах, черт побери, течет горячая кровь бродяг и флибустьеров, мои предки брали на абордаж корабли, рыли золото в Клондайке и охотились на моржей в полярные ночи. А я, словно немощный паралитик, просиживаю кресло...

Для чего рассказываю все это? Хочу, чтобы вы поняли, почему я поступил так легкомысленно. Но, наверное, и любой другой на моем месте тоже потерял бы способность рассуждать здраво. Говоря откровенно, я был просто оглушен, когда увидел, кто появился рядом с кораблем...

В первый момент мне показалось, что вернулся Боб. Но нет, его хорошо видно на экране дальнего обзора — вышагивал по склону холма. А около трапа стояло существо, в котором нельзя было не признать разумного обитателя планеты. И на мгновение я даже позлорадствовал: не Ковалеву, а мне посчастливилось первым увидеть представителя Чужого Разума!

Про галлюцинации тогда я даже не думал. Здоровье у меня отличное, психическими расстройствами никогда не страдал. И к тому же в глубине души каждый из нас не очень-то верил в выводы «Ульмы» о том, что разумной жизни на планете нет. Информация у машины была скудная, и исходила она из чисто «земного» опыта. В конце концов может существовать не только наш тип цивилизации — с громадными городами, средствами сообщения, связи. Здесь могут оказаться подземные, не заметные сверху поселения. Неизвестно, что скрывается в красном море джунглей, которые занимают большую часть планеты. Словом, не было никаких причин сомневаться в полной реальности происходящего...

Разумный обитатель вдруг повел себя очень странно. Он принялся скакать из стороны в сторону, делать нелепые прыжки и ужимки — точь в точь мартышка в зоопарке. И во внешности у него было что-то обезьянье. Он немного походил на гориллу-футов семь роста, громадные руки, оскаленная пасть. А еще точнее — на неандертальца, скульптуру которого я видел когда-то в антропологическом музее. Но одежда его была вполне современной — светлая рубашка и шорты. На Земле так одеваются многие. И это неожиданное совпадение моды окончательно сбило меня с толку.

Теперь-то я знаю, почему он оказался в таком наряде. Рей мне объяснил, что одежда принадлежала одному из тех троих, убитых во время ночной экспедиции. Но тогда, конечно, это было невозможно предположить.

Я решил выйти из корабля. Подумал, что никакая опасность мне не может угрожать. Оружия у нежданного гостя нет, а мой пистолет наготове. Да и не похоже чтобы туземец собирался нападать. Он прекратил свои прыжки и распростерся перед кораблем ниц. «Конечно, — подумал я, — он поклоняется грозному богу, спустившемуся с небес». И чертовски захотелось выступить в роли Всемогущего...

Далеко от корабля отходить я не собирался. Достаточно показаться и на верхней ступеньке трапа. Интересно было посмотреть, что станет делать косматый джентльмен, когда увидит меня. А что произойдет дальше — об этом не задумывался. Обстановка покажет!

Но едва шагнул я через порог шлюзовой камеры, на сознание обрушилась невыносимая тяжесть. Закачалась и поплыла в глазах красная карусель деревьев. Неудержимо потянуло в сон, и сами собой закрылись чугунные веки. Последнее ощущение — выпадающий из рук пистолет и мысль о том, как бы не разбить лицо, падая вниз. Больше ничего я не запомнил.

Теперь-то я знаю, что со мной произошло. Надо отдать должное этим аммам — они умело воспользовались техникой людей XXI века. Гипноизлучатели сработали безотказно. Видимо, вашим конструкторам надо немного усложнить их — нынешнюю модель приведет в действие и дрессированное животное. А человекоподобные существа и тем более. Потом мы выяснили, что гипы, снятые с погибших людей, аммы испытали самым варварским способом: заставили рабов наводить оружие друг на друга и поочередно нажимать на кнопки... Но не буду отвлекаться.

Когда я проснулся, то прежде всего глянул на часы — почти автоматическая привычка. Оказалось, проспал немного — примерно полчаса. Мелькнула мысль, что дикарь в элегантном костюме лишь привиделся во сне. Но действительность сразу убедила в обратном. Лежал я в небольшой сумрачной пещере, вся обстановка которой состояла из груды красных листьев на полу. У входа маячила черная сутулая фигура с копьем. Можете представить мое состояние: лететь за седьмое небо, чтобы попасть в плен к дикарям!

Облегчив душу несколькими фразами из лексикона предков, я подумал про Боба. Он, конечно, уже вернулся после своей прогулки и теперь ищет меня. Не может быть, чтобы его постигла та же учесть. Он все время настороже, на него не могли напасть неожиданно. Теперь-то было ясно, что меня просто заманили в ловушку: пока один туземец кривлялся и кланялся на видном месте, остальные тихо сидели в засаде. А Боб парень бдительный...

Из-за своей дурацкой самоуверенности я не включил пеленгатор перед выходом из корабля — забыл про него в суматохе. Конечно, лучше было бы и сейчас не трогать его: сам виноват, сам и кашу расхлебывай. Но Ковалева я знал слишком хорошо. Как и все русские, он упрям и ради товарища готов на любой риск. И потому не успокоится, будет вслепую бродить по окрестностям, где гнездится столько всякой погани. Еще сам попадет в какую-нибудь скверную историю. Пусть уж идет прямо сюда...

Разумеется, я и понятия не имел, где нахожусь. И никак не догадывался, что быстроногие аммы всего за полчаса утащили меня чуть ли не за три десятка километров — через джунгли и непролазные топи. Да, бегают они здорово! Не все, конечно, есть среди них и такие, что и по ровному месту передвигаются с трудом... Но об этом после.

Ждать долго не пришлось. В пещеру вошел часовой и жестами приказал мне выходить. Не очень-то хотелось выступать в роли покорного пленника, но пистолета у меня уже не было, а страж недвусмысленно подталкивал копьем. Да и любопытство разбирало: надо же узнать, ради чего меня похитили! А если дело обернется худо — что ж, постараюсь продать жизнь подороже...

Когда глаза немного привыкли к свету, я осмотрелся. Пещера, из которой мы вышли, была прорыта в крутом обрыве, который бесконечной стеной тянулся вдоль берега неширокой речки. И, насколько хватал глаз, во всю длину обрыва виднелись черные дыры таких же пещер. Целый городок! Выше поднимался густо заросший кустарником склон горы, ее антрацитовая вершина еле виднелась в жарком мареве. У самых ног начинался пологий песчаный откос — такой превосходный пляж в последний раз я видел у себя на родине, во Флориде. Дьявольски захотелось искупаться: и жара неимоверная, и речка к себе так и манит. Но об этом нечего было и мечтать. «В моем положении не до водных процедур, — подумал я, — унести бы ноги...»

Весь берег был усеян рослыми фигурами туземцев. Держались они на почтительном расстоянии, и лица различить не удавалось. Но по внешности они, очевидно, не отличались от того первого, увиденного мною. Единственная разница — почти ни у кого не было одежды. Мужчины, женщины, дети — все стояли молча. И вдруг раздался чей-то гортанный крик, и толпа разом повалилась на песок.

Я подумал, что почести оказывают мне и приободрился. Хоть доставили меня сюда и не совсем вежливо, но все равно я остаюсь для них богом, которому надо поклоняться. Но тут же пришлось испытать разочарование: кланялись не мне. Откуда-то сверху появилась процессия, вдруг напомнившая мне какой-то полузабытый восточный фильм на историческую тему. Впереди важно вышагивали стражи с копьями, за ними — четверо носильщиков громадного роста и устрашающего вида. Тащили они пестро украшенное диковинными цветами сооружение, на котором неподвижно восседал худой высокий старик. Нетрудно было догадаться, что это важная птица. И действительно, считался он у этого народа кем-то вроде Верховного Жреца и властью обладал неограниченной.