Порция прищурилась и с подозрением посмотрела на Хелену.

– Что касается его – не знаю, но вот ты в него влюблена, не так ли? И не отнекивайся – я видела, как ты себя вела сегодня утром. Ты никогда не была такой сконфуженной. Теперь мне все ясно: ты его любишь, а он задел твое самолюбие, потому что не произнес ни слова о любви. Так?

Злые слова замерли у Хелены на губах. У нее было такое ощущение, словно огромная ладонь больно сжала сердце, и тоска по Адаму резкой болью пронзила ее. В горьких словах Порции прозвучала правда – она любит Адама, несмотря ни на что, и, если бы не ее глупое упрямство, уже была бы его невестой.

Часы в Олмаке пробили одиннадцать, а это означало, что бал начался. Все внимание Хелены было сосредоточено на сложных па котильона, когда распахнулись двойные двери зала и… на пороге появился лорд Дарвелл. Он на секунду задержался, поправляя манжеты безупречного вечернего фрака и окидывая ленивым взглядом дебютанток. Хелена чуть не спутала фигуры танца.

В ярком свете свечей его загорелое лицо выглядело необычно: это было лицо человека, пренебрегающего опасностями и склонного к авантюрам. Дебютантки устремили на него любопытные взгляды, и некоторые из молодых замужних кокеток тоже не остались равнодушными к его появлению.

Партнер Хелены был представлен ей Порцией, у которой в распоряжении имелся, казалось, неисчерпаемый запас молодых людей. Когда смолкли последние звуки музыки, он галантно проводил Хелену к ряду позолоченных кресел, где расположились ее родные и друзья.

– Могу ли я надеяться на еще один танец, мисс Уайтт?

– Благодарю вас, мистер Сеймор, но боюсь, моя танцевальная карточка уже заполнена, – она улыбнулась, и он с вежливым поклоном отошел.

– Моя дорогая, ты имеешь успех сегодня… – начала было тетя Брейки, но вдруг замолкла, увидев, кто вошел в зал, и, поспешно раскрыв веер, повернулась к леди Уайтт. – Сестра, посмотри, кто появился! Я понятия не имела, что он в городе. Как не повезло! Хелена, ты не должна… – Она не закончила фразу, так как увидела, какое у племянницы выражение лица. – Ты знала, что он в Лондоне!

– Да, тетя. Мы с Порцией встретили вчера лорда Дарвелла на Бонд-стрит. Он был настолько любезен, что проводил нас к Тесьеру.

Джеймс Раулетт тихо застонал при мысли об очередной дорогой покупке своей сумасбродной жены.

– Это был всего лишь поднос, мистер Раулетт, – успокоила его Хелена.

Снисходительный муж вытер лоб платком и стал следить за женой, вальсирующей с коммодором Брейки, который, на удивление, оказался большим любителем танцев.

– Мне бы очень хотелось станцевать вальс, но только это не одобрят патронессы, – печально произнесла Хелена.

– Не старайся уйти от разговора, Хелена, – укоризненно прошептала леди Уайтт и посмотрела в сторону мистера Раулетта, опасаясь, что он может ее услышать. – Мы должны решить, что делать, если к нам подойдет его светлость.

Хелена резким движением раскрыла веер и с воинственным видом заявила:

– Не понимаю, почему он не может с нами поздороваться. Я сделаю вид, что едва с ним знакома. Он предложил мне свою руку, а я ему отказала. Он – джентльмен и не станет об этом напоминать. – И начала изящно обмахиваться веером. Когда мимо прошел ее партнер по танцу, она вежливо кивнула ему и украдкой посмотрела в сторону Адама, который направлялся к ним, останавливаясь по пути, чтобы поздороваться со знакомыми. Он не пригласил ни одну из леди на танец, чем разочаровал не только дебютанток, но и их мамаш.

Хелена старалась смотреть куда угодно, только не на лорда Дарвелла. Она улыбалась и кивала знакомым, наклонялась к тете, но всем своим существом ощущала присутствие Адама. У нее покалывало кожу, а пальцы сами по себе нервно теребили зеленые ленты на поясе нежно-кремового муслинового платья.

Тетя и мама тоже пребывали в волнении, но старались этого не показать.

Вальс закончился, и коммодор с Порцией вернулись к ним. Миссис Раулетт была, как обычно, шумна и весела. Хорошо бы Адаму просто поклониться им и пройти мимо, подумала Хелена.

Но не тут-то было! Порция, сидящая, подобно королеве Ночи, в темно-синем платье, украшенном золотыми звездами, вдруг радостно воскликнула:

– Милорд! Лорд Дарвелл, пожалуйста, присоединяйтесь к нам.

Хелена сразу догадалась, что подруга давно его приметила.

При звуке ее голоса к ним повернулись несколько гостей, а одна из самых строгих матрон, миссис Драммонд Барелл, неодобрительно посмотрела на миссис Раулетт сквозь лорнет.

А Адам уже склонился к руке Порции.

– Мадам, вы затмили собой ночное небо, – затем он повернулся к леди Уайтт, которая еле заметно ему кивнула и сказала:

– Милорд, позвольте познакомить вас с леди Брейки и с моим братом коммодором сэром Робертом Брейки, а также с мистером Раулеттом. С моей дочерью вы знакомы.

Последовали поклоны и книксены, после чего его светлость сел рядом с ними. Зазвучала музыка контрданса.

– Я должен поблагодарить вас, милорд, за то, что вы вчера сопровождали мою жену и мисс Уайтт, – сказал мистер Раулетт.

– За столь незначительную услугу я был вознагражден огромным удовольствием, – ответил Адам.

Порция бросила на Хелену многозначительный взгляд, за что получила пинок по лодыжке.

– Хелена! Ты мне задела ногу! Будь поосторожнее, дорогая.

Хелена встретилась взглядом с Адамом и тут же отвернулась.

Адам с едва заметной улыбкой просмотрел свою танцевальную карточку и спросил:

– Могу ли я пригласить вас на следующий танец, мисс Уайтт?

– Боюсь, что нет, милорд, – со скромным видом ответила Хелена, также взглянув на свою танцевальную карточку. Следующий танец – вальс. Подобно всем дебютанткам она могла в первый раз станцевать этот весьма откровенный танец, лишь испросив разрешения одной из пожилых матрон.

Адам встал и сказал:

– В таком случае могу ли я предложить дамам напитки?

Порция попросила принести ей оршад, леди Уайтт – лимонад, и лорд Дарвелл удалился. Он вернулся спустя пять минут под руку с леди Джерси, а за ними следовал лакей с напитками. Эта матрона, славившаяся болтливостью и потому прозванная недоброжелателями “молчуньей”, оживленно беседовала со своим потрясающем кавалером.

– Мисс Уайтт, позвольте представить вам кавалера на вальс – это лорд Дарвелл.

Хелена грациозно присела перед ее светлостью, надеясь, что ей удалось скрыть ужас.

– Леди Джерси, лорд Дарвелл, вы очень любезны! Но я в затруднении, как мне поступить. Я обещала мой первый вальс в Олмаке дяде.

У себя за спиной Хелена услыхала облегченный вздох: леди Брейки и леди Уайтт не ожидали от нее подобной сообразительности. Но они рано успокоились, так как коммодор, не понимая, почему жена и сестра испепеляют его взглядами, проявил галантность, заявив:

– Дорогая девочка, я и не помышляю об этом! Не станешь же ты танцевать со своим старым дядюшкой, когда тебя приглашает красивый кавалер. К тому же, – тут он театральным жестом положил ладонь на грудь, – я совершенно выдохся и должен отдохнуть. – Наконец он заметил грозный взгляд жены и осведомился: – Дорогая, что случилось? Вы почему-то хмуритесь. Уж не разболелась ли у вас голова?

Леди Брейки не знала, куда деваться от неловкости.

– Сэр Роберт, не могу взять в толк, о чем вы говорите! Я не хмурюсь, и голова у меня не болит. Конечно, здесь немного жарко…

А Хелена, сердясь на всех, встретилась взглядом с Адамом: его глаза смеялись – он прекрасно сознавал, что является причиной этих волнений. Заиграл оркестр, Хелена протянула ему руку, и он повел ее на середину зала.

Адам легко кружил Хелену в танце. Сквозь тонкую ткань платья она чувствовала тепло его руки, и ее охватило упоительное ощущение близости с ним. Опасаясь, что он по глазам прочтет ее мысли, она уставилась на пуговицу его рубашки и старалась не сбиться с ритма.

– Беседа во время танца вполне уместна, мисс Уайтт, – нарушил неловкое молчание Адам.