– Хочу ванну, – говорила она Недду. – Горячую ванну и немного мыла.

Тот лишь пожимал плечами.

Снаружи круглый дом не был сильно похож на постоялый двор – низенький, крытый соломой, обнесенный невысоким забором, но, когда Карра открыла калитку, чтобы провести коня, на нее повеяло запахом жареной курицы. Хозяин трактира, плотный лоснящийся коротышка, вышел и подозрительно осмотрел ее с ног до головы.

– В общей комнате мест уже нет, – объявил он. – Отдельных комнат тоже нет.

– А на конюшне переночевать можно? – Карра оставила мечты о горячей ванне. – На сеновале?

– Пожалуй, только чтобы никаких фонарей. Пожар мне не нужен. Сеновал оказался длинным и просторным, сена было много, и она подумала, что, пожалуй, здесь лучше, чем на самом постоялом дворе. Позаботившись о лошадях, Карра и Недд, вместе с псами, вошли в трактир. Посреди общей комнаты, отделенной от жилища хозяина плетеной перегородкой, стояло несколько шатких столов. За одним сидела группа фермеров, распивающих эль, за другим – двое вооруженных мужчин, по виду – долго бывших в пути. Карра застыла в тени рядом с дверью; она щелкнула пальцами и показала вниз, псы легли на пол, а Недд отступил на два шага. В чадном свете тлеющего очага она отчетливо видела обоих – судя по тому, как надменно они расположились, это были воины, но на потертых льняных рубашках не было гербов – ни на плечах, ни на груди. Первый, светловолосый здоровяк с пышными усами, выглядел молодо, второй – с иссиня-черными вьющимися волосами – сидел к ней спиной и казался более худощавым. Когда проходящий мимо хозяин трактира подложил в очаг дрова, огонь вспыхнул ярче и осветил рукоятки ножей, что висели у мужчин на поясах – отчетливо стали видны три шишечки на навершиях. Серебряные кинжалы. Немногим лучше, чем бандиты – да и то, смотря с какой стороны! – во всяком случае, ей так всегда говорили. Из-за ее спины раздалось глухое ворчание Недда.

– Правильно, – прошептала она. – Уходим отсюда. Но, стоило ей лишь шагнуть назад, как белокурый детина увидел ее – и с улыбкой поднял измятую кружку.

– Сюда, парнишка! Присаживайся рядом, за столом полно места.

Для человека такого сорта голос был странно вежливым и даже приятным.

Карра собиралась вежливо отказаться, но в этот момент темноволосый развернулся на скамье, и посмотрел на нее голубыми глазами – невиданного, василькового оттенка. Гладко выбритый, с почти девичьей внешностью – ей не доводилось видеть настолько красивого мужчину среди своего народа. Когда она подумала об этом, его точеные черты напомнили ей народ Запада и ее Дара. Мужчина легко, с кошачьей грацией поднялся со скамьи и галантно поклонился ей – заставив слегка покраснеть от смущения.

– Да уж, парнишка… – Мягкий тенор, с неуловимым акцентом, снова напомнившим ей про народ Запада. – Ираэн, ты становишься стар и слеп! Моя госпожа, если вы присоединитесь к нам – клянусь той честью, что у меня еще осталась, – вы будете в полной безопасности!

Собаки приветливо застучали хвостами по полу. Посмотрев на Недда, Карра заметила, что тот не спускает глаз с темноволосого незнакомца.

– Мне он кажется достаточно приличным, – прошептала она.

Недд кивнул, красноречиво пожимая плечами – и, возможно, выражая удивление от встречи с таким человеком на краю света. Карра подозвала псов и уселась за стол. Темноволосый мужчина уступил ей свое место, а сам сел напротив, рядом со своим другом. Недд настоял на том, чтобы сидеть на полу, рядом с Громом и Молнией.

– Меня зовут Родри, – начал мужчина. – А это Ираэн. Прозвище, ставшее именем.

Ираэн неопределенно улыбнулся.

– Я Карра. Это Недд – он мне вроде слуги, хоть это и не совсем так… Это – Гром, а это – Молния.

Псы завиляли хвостами, Недд качнул головой. Хозяин трактира суетливо подбежал к столу с корзинкой свежего хлеба для всех и кружкой эля для Карры. Кроме того, он сообщил, что цыплята почти готовы, и, пока Ираэн шумно пререкался с хозяином по поводу их количества и стоимости, девушка получила возможность понаблюдать за серебряными кинжалами – в основном за Родри. Не потому, что он был симпатичным – она просто не могла угадать его возраст. Временами он улыбался и выглядел не старше ее, а иногда на его лице оседала печаль, и казалось, нужно прожить сотню лет, чтобы обрести такую тоску во взгляде.

– Хозяин, – промолвил Родри, – Не могли бы вы принести мясных обрезков для собак госпожи?

– Разумеется. Мы вчера зарезали овцу, и там еще осталось немного рубца и прочего…

Карра протянула трактирщику монетку за труды, Ираэн достал кинжал и начал нарезать хлеб.

– И куда же направляется госпожа? – Его голос был каким-то шероховатым, но в то же время звучал успокаивающе.

– Ну… э-э… вообще-то, на запад. К родственникам.

Ираэн приподнял бровь и ухмыльнулся, но удержался от комментариев и просто протянул ей кусок хлеба. Постоянно убеждая себя, что доверять этим людям глупо, Карра неожиданно почувствовала себя в безопасности – в первый раз за долгие дни. Когда Родри протянул руку за хлебом, девушка заметила у него на пальце кольцо – серебряную полоску, украшенную розами. Пораженная до глубины души, она не могла отвести взгляда.

– Красивое, правда? – заметил Родри.

– Да… простите меня. У меня просто… тоже есть украшение с розами… ну, то есть, оно сделано по-другому, и металл другой, просто это все так странно… – Ее голос задрожал, и она умолкла.

Родри передал хлеб Недду. Несколько минут они ели в неловком молчании, пока Карра не почувствовала, что должна хоть что-то сказать.

– А можно узнать, куда вы направляетесь?

– На север, к Кенгарну, – ответил Ираэн. – Видишь ли, наш наниматель… Забаррикадировался на ночь в дровяном сарае: не доверяет ни хозяину, ни нам – хоть и нанял нас в качестве охраны. Говорит, что занимается торговлей, – но что-то я сомневаюсь, ох, сомневаюсь… Он, конечно, платит нам – но вообще-то, лично я сыт по горло и маленьким мерзавцем, и его привычками.

– Да ты сейчас и сам – не образец добродушия! – улыбаясь, возразил Родри. – Наш Отон везет драгоценные камни – и много. Это делает его осмотрительным – а то, как портится его характер, лишь говорит о величине сделки. Впрочем, мы приняли его предложение потому, что нам стоит наведаться в те края. Я подумал, что, может быть, мы понадобимся гвербрету Кадмару на границе. Ему досталась в удел неспокойная земля.

– Кадмару из Кенгарна?

– Ему. Вижу, вы слышали о нем?

– Мой… друг пару раз говорил про Кенгарн. Это на запад отсюда, верно?

– Скорее на север, но в целом – да. Думаете, ваши родственники поедут этой дорогой?

– Возможно. – Она начала отряхивать рубашку от несуществующих крошек.

– Что сделал этот ваш друг? – В голосе Родри было что-то среднее между дружелюбием и яростью. – Оставил одну с ребенком?

– Как вы узнали? – вспыхнула Карра, чувствуя, как слезы заполняют глаза.

– Ну, история не нова.

– Он сказал мне, что вернется.

– Все так говорят, – пробормотал Ираэн, заглядывая в кружку.

– Но… он оставил мне… – Она заколебалась. Ее рука наполовину скрылась под рубашкой, касаясь подвески. – Оставил знак, на память.

Когда Родри протянул руку, она заколебалась на несколько секунд.

– Девушка, мы не воры, – произнес Родри так мягко, что Карра сразу ему поверила. Расстегнув цепочку, она вытащила подвеску – огромный сапфир, синий, как зимнее море, в оправе червонного золота трех дюймов в поперечнике, изукрашенной выпуклыми розами. Увидев ее, Родри присвистнул, а Ираэн негромко выругался. Недд привстал, чтобы рассмотреть поближе.

– О, боги! – выдохнул Ираэн. – Спрячь ее подальше. Она стоит целого состояния.

– Королевский залог, что и говорить, – Родри рассматривал подвеску так близко, как только мог в неверном свете очага. Перед тем, как продолжить, он прошептал несколько слов на языке Запада. – Когда-то он принадлежал Ранадару с Высокой Горы, последнему настоящему королю народа Запада, и его потомки передавали камень из поколения в поколение – больше тысячи лет. Если родственники твоего Дара узнают, что он передал его тебе, девушка, ему точно несдобровать.