– Да знаете, я – все равно что старая курица, даже для супа не гожусь…

Женщины добродушно рассмеялись, кивая головами, словно эта шутка обеспечивала им самим такую же долгую жизнь. Убедившись в надежности своей уловки, Даландра заметно приободрилась и уверенно направилась наискось через деревенскую площадь к постоялому двору. На затоптанном дворе она отыскала коновязь, пристроила свою живность и вошла в дом. В маленькой, чисто выскобленной общей зале не было никого, кроме хозяина – молодого темноволосого парня в большом полотняном переднике, полностью скрывающем штаны и рубаху.

– Доброе утро, госпожа знахарка, – сказал он. – Позвольте принести вам кружечку пивка?

– Принеси темного, да налей и себе, посидим, побеседуем!

Они уселись с кружками за столом у открытого окна, где чувствовалось тепло бледного послеполуденного солнца.

– Я подумывала съездить в холмы, собрать свежих лекарственных трав, – сказала Даландра. – Но бродячий торговец, которого я встретила на дороге, сказал, будто в тех землях назревает смута…

– Да неужто? – трактирщик отхлебнул пива и задумался. – Тут у нас недели две назад побывал купец, привозил свежую шерсть для здешнего ткача. Ехал он с востока и был очень озабочен распрей, в которую ввязался господин его родных мест, лорд Адри его кличут. Этот торговец шерстью говорил, что вся округа может подняться, вспыхнуть, как хворост, в точности как хворост в очаге!

– Скверные новости… Но я хотела бы кое-что передать одному человеку, которого война притягивает, как мед притягивает пчел. Родом он из Элдиса, но служит в отряде серебряных кинжалов. Может, он здесь тоже бывал? Темные волосы с проседью, голубые глаза, выговор западный…

– Не видал такого. Но ежели он ехал этим путем, значит, ищите войну, отыщете и его!

Сложность заключалась в том, что у Даландры не было ни малейшего представления, куда поехал Родри. Насколько мог судить Эвандар, мысленный поиск указывал на эту часть Пирдона, но она-то сосредотачивалась на костяном свистке, а тот по большей части лежал в темноте, в седельной суме Родри. Поэтому ей приходилось расспрашивать встречных, как самой обычной земной женщине.

Поблагодарив трактирщика, Даландра покинула деревню и, перебравшись через речку по шаткому мостику, взяла направление на восток, туда, где назревала в горах война. Переночевала она на зеленом лугу у ручья, где могла напоить мула и лошадь и пустить их пастись на свежей травке. На хуторе неподалеку она купила полкаравая хлеба и вязанку хвороста для костра. Когда стемнело, она разожгла кучку хвороста, призвав духов Огня, одним взмахом руки.

Даландра сосредоточилась на образе свистка, довела видение до предельной отчетливости и стала отыскивать мыслью следы этой вещицы на окрестных землях. Ей повезло. Пламя взметнулось к небу, и тотчас она увидела не отпечаток в чьей-то памяти, а реальную картину: Родри, держа свисток на ладони, показывал его каким-то людям, сидящим вокруг походного костра. Расширив поле зрения, глядя глазами Родри, словно своими собственными, она увидела, что этот костер – лишь один из многих, рассыпанных по лугу, истоптанному множеством людей и лошадей. Костры располагались полукругом, или, скорее, по широкой дуге, огибающей темную каменную массу. Присмотревшись, Даландра распознала основание замковых стен. Итак, Родри действительно нашел себе службу и сейчас явно находился в рядах войска, ведущего осаду. К сожалению, Даландра никак не могла уточнить, где собственно все это происходит; удалось определить только, что местность холмистая – но это описание подходило к пространству в несколько сотен миль…

Раздосадованная, она прервала поиск и, вскочив, стала ходить вокруг угасающего огня. Неопределенное сообщение трактирщика о распре лорда Адри все еще оставалось единственным ключом у нее в руках; между тем, если в распрю ввяжутся все лорды этой области, то Родри может оказаться на службе у десяти разных господ. Ладно, подумала она, осада по крайне мере удержит его на одном месте. И, порукой тому боги людские и эльфийские, разговоры о свистке разойдутся на много миль окрест!

Когда лорд Эрдир уехал с войском, его жена взяла на себя власть в замке и командование стражей. Леди Мелинда была тучной женщиной с волосами, седыми, как у ее мужа, и голубыми улыбчивыми глазами.

Усмехаясь, она плотно сжимала губы, что придавало ей надменный вид. Но Ираэн, узнав ее получше, понял, что у Мелинды не хватало передних зубов, и она старалась скрыть этот недостаток. По вечерам хозяйка замка сидела во главе господского стола между двумя камеристками. На другой стороне пиршественного зала молчаливо жевали стражи, в знак уважения к знатной даме даже соблюдая манеры. Дни текли тихо и спокойно, как вода в полноводной реке. Те стражники, которые не стояли на часах, упражнялись в верховой езде, на полном скаку объезжая крепость. Иногда они вдруг решали проскакать несколько сот ярдов по тракту, а потом неслись галопом обратно – хоть какое-то развлечение…

Через три дня прискакал первый гонец, сообщил, что за время осады ничего не успело произойти, и той же ночью уехал на свежем коне. Леди приступила к сложной задаче – взялась вышивать покрывала на кровати и пологи, расшитые сплетенными побегами и алыми розами – эмблемой клана ее мужа. Прямо на обеденном столе она с камеристками отмеряла широкие полотнища, и потом они часами молча сидели за шитьем, с головой уйдя в работу. Ираэн невольно, сам стыдясь этого, вспоминал свою мать, ее работу, такую схожую с шитьем леди Мелинды, – единственный способ преодолеть невзгоды и разочарования. Матушка наверняка принялась за новые покрывала или шторы, когда сенешаль доложил об исчезновении ее сына.

На пятый день Родри вернулся в крепость с посланием от Эрдира. Судя по тому, как чисто он был одет и как тщательно выбрит, Ираэн, как и все остальные, сделали вывод, что осада проходит без серьезных схваток. Когда он ел наспех приготовленный обед за одним из столов для воинов, стражники обступили его и поинтересовались о новостях. Их не было.

– Осада – очень скучное занятие, – сказал Родри. – Слушайте, а что случилось со стариной Тьюдиром и его ребятами?

– Наверно, они собирают союзников, – Ираэн надеялся, что рассуждает разумно. – Разве у Эрдира нет шпионов?

– Возможно, но кто же будет рассказывать о подобных вещах.

Со стороны стражи раздались вздохи согласия.

Когда Родри наелся, Ираэн проводил его до ворот, просто чтобы скоротать время. Родри уже было залез в седло, но потом передумал и потянулся к седельным сумкам.

– Думаю оставить их у тебя, – произнес он.

– Мм? А тебе это не понадобится… о боги, свисток!

– Именно. Мне уже надоело все время ждать воров. Тем более что мы в лагере живем тесно, любой может услышать каждое мое слово, так что я не посмею даже прикрикнуть на отродье тьмы, если оно вздумает явиться. Но я не хочу, чтобы ты ощутил это бедствие на себе.

– А как узнают эти… существа, что эта треклятая штука у меня?

– Не знаю, но все равно не хочу подвергать тебя риску.

– Не думаю, что я так уж рискую. К тому же, я твой ученик, и в мои обязанности входит хранить твои вещи.

– Ну, ладно, – Родри принялся отвязывать сумки от седла. – Не передумал?

– Нет.

Родри отдал обе сумки, потом вскочил на коня и выехал за ворота. Ираэн поднялся на стену, чтобы проводить всадника, растворяющегося в сумерках.

«Вот не везет, – снова подумал он. – Если там будет сражение, я его не увижу».

Хуже всего было то, что юноша чувствовал, что глубоко в душе он доволен. Ираэн полагал, что и свисток из рук Родри он принял только ради того, чтобы разделить с ним хотя бы частицу опасности.

– Да, ситуация воистину слишком остра, дорогая Даландра, – промолвил Тимрик-целитель. – Кажется, все лорды окрестных холмов взялись за оружие. Тебе придется попотеть, чтобы найти своего наемника.

– Думаю, ты прав. С другой стороны, мне прибавится работы как травнице.