– Кто бы ей позволил? Ведь они с Хамилем были женаты по закону и все такое…

– Ну и что?

– Ох, погоди! Ты так чисто говоришь по-нашему, я и забыла, что ты чужестранка! По нашим законам ребенок – собственность отца. Мать не имеет никакого права голоса, если только супруг ей не позволит, – Китта сердито пошевелила бровями. – Мне именно потому никогда не хотелось выходить замуж.

– Само собой. Значит, Мангортинна? Похоже, нам не удастся отыскать ее, если она туда отправилась, даже и пробовать не стоит…

– Да зачем ее вообще искать?

– Ну… это, может, излишняя чувствительность с моей стороны, но мне кажется, что кто-то должен… я должна дать ей совет. Понимаешь, Саламандр собирается жениться на Мархе.

– Жениться? По-настоящему, по закону?

– Именно так.

– Поразительно! Такой человек, как он, сумеет позаботиться о ней, а она явно мечтает выйти за него!

Джилл засмеялась:

– Ты только что описывала мне все ужасы брака!

– То, что ужасно для меня, не пугает большинство женщин. Избранный мною путь мало кому подходит. А Мархе я не пожелала бы судьбы незамужней женщины с ребенком, что бы ты ни говорила о высоких душевных качествах твоего спутника…

– До сих пор он и пальцем до нее не дотронулся.

– А что будет дальше? Она ведь прехорошенькая, верно?

– Верно. И, что еще важнее для Саламандра, она его обожествляет.

– Угу. Так что же плохого в их намерении пожениться?

– Понимаешь, он намного старше ее, он вообще старше, чем можно судить по его внешности. И потом… – Джилл замолкла, не зная, как объяснить – и насколько далеко можно зайти в объяснениях.

Кто-то окликнул их обеих. Размахивая бумагой с разрешением, Саламандр шел к ним, и Джилл оставила объяснения для другого случая. За жонглером поспешал Винто, чем-то очень довольный.

– Мы обрушим потрясающий каскад наших чудес на публику, нынче вечером на Восточной площади! – воскликнул Саламандр. – А площадь сия не только вымощена плитами, а посему отличается ровной поверхностью, но также и расположена в богатейшем из кварталов города. Сейчас нам следует вернуться на стоянку и оповестить всех об этом сказочном везении. Заодно выясним, поспеют ли Марха и Делиа дошить новые костюмы!

– Я останусь в городе, – вмешалась Джилл. – Хочу наведаться к книготорговцу, а потом схожу еще раз посоветоваться к жрецам Далэй-о-контремо.

Хотя Индерат Ноа мог похвалиться несколькими просторными площадями, улицы старого города были узки и извилисты; проложенные под аркадами домов и лавок, дающими тень, они напоминали туннели. Пробираясь через эти сумеречные кущи, Джилл увлекла за собою толпу Вольного народца, крупных, покрытых фиолетовыми полосками гномов, встречающихся только в Бардеке – они торопились за нею на толстеньких ножках. Давний знакомец, седой гном, тоже материализовался, но почему-то в меньшем размере, чем обычно, так что он спокойно уселся ей на плечо и поглядывал на фиолетовых гномов с величественным презрением.

Конечно, никто в толпе не мог разглядеть ее спутников, но то и дело прохожие приостанавливались и начинали озираться, не понимая, как могли споткнуться на ровном месте.

Зато книготорговец видел их отлично, поскольку изучал магию в течение тридцати лет. Маленькая лавка Даэно вклинилась между фруктовой лавкой и мастерской корзинщика в тупике тихой улочки, благоухающей лимонами и сушеными травами.

Когда Джилл со своей свитой протиснулась в дверь, благословляя прохладу лавки после зноя улиц, старик-хозяин вышел навстречу, сердито погрозив пальцем гномам и предупредив, чтобы не вздумали цапать своими когтистыми лапками редкие свитки и переплетенные манускрипты, разложенные и расставленные на полках вокруг.

– Я нашел карту! – объявил он. – Мой помощник только что принес ее. Кстати, владелец отдал ее задешево. Для собирателей она интереса на представляет.

Лист рыхлой папирусной бумаги, около двух футов длиной и полтора шириной, был весь изорван, замусолен по краям, покрыт бурыми пятнами, видимо, от пролитого когда-то вина. В самом верху карты выцветшие линии показывали очертания «хвоста» Главного острова и россыпь крошечных островков к югу от него; левее находился архипелаг Анмардио, нарисованный более темными чернилами.

– Посмотри, Анмардио на самом деле лежит намного дальше в море, чем показано на этой карте, – заметил Даэно. – Кто знает, насколько далеко вот эти?

Он указал своим костистым пальцем на группу из четырех островов, обозначенных почти правильными кружочками, что заставляло сомневаться в правильности рисунка, далеко к югу от Анмардио. Посреди океана, разделяющего архипелаг и эти острова, художник изобразил морского змея и толстое чудовище с большими клыками. Даэно перевернул карту и показал на обороте несколько строк, выцветших до бледно-желтого цвета, написанных мельчайшим, острым почерком:

– «Варро, купец, составил эту карту по милости Владычицы звезд в правление архона Троно». Вот так, Джилл. По летосчислению Дэверри это 977 год, ну, может на один больше или меньше.

– Сердечно благодарю тебя за то, что ты взялся за эти хлопоты ради меня!

– Всегда к твоим услугам. Но, боюсь, пользы от такой карты будет немного.

– Все же это лучше, чем вообще без карты: будет что показать людям, когда я доберусь до Анмардио.

– Знаешь, поговаривают, будто на малых островах живут людоеды…

– Это примерно столь же достоверно, как и наличие морских змеев в открытом море!

Даэно рассмеялся, согласно кивая головой, и свернул карту трубкой.

– Сложность вот в чем, – сказала Джилл, – я не уверена, что найду здесь, на Главном острове, купца, способного рискнуть своим кораблем и состоянием ради безумной затеи с плаванием на дальний юг. Точнее, один такой смельчак нашелся, но у него жена и трое детей, и я не решилась уговаривать его. Просто не смогла…

– Понятно, – Даэно шлепнула по спинам парочки гномов, шнырявших туда-сюда по прилавку. – Удивительно, что вообще кто-то нашелся. Кстати, кто это был? Кто-то из здешних?

– Нет, купец из Орисата, зовут его Кладио.

– Сын Элаэно?

– Именно так! Разве ты знаешь… Ах да, конечно, тебе ли не знать Элаэно!

– Ну, мы не слишком близки, но встречались время от времени и во плоти, и в эфирных сферах. Интересно, правильно ли мне говорили, что его наставником в делах чародейства был человек из Деверри?

– Это правда. Нас с ним учил один и тот же человек, по имени Невин.

Даэно тихонько присвистнул. Гномы замерли, прислушиваясь.

– Неужели тот самый Невин? – спросил старик. – Ох, что я несу! Невин может быть лишь один!

– Значит, и ты слышал о нем?

– Что? – рассмеялся Даэно. – Да в этих краях нет такого чародея, который не слышал бы о Невине! Ведь он провел на наших островах многие годы за последние двести с лишним лет. Он появлялся на двадцать, на тридцать лет, потом снова исчезал и так же долго отсутствовал. Наверно, возвращался к себе, в королевство, откуда ты родом. Ты должна лучше знать об этом!

Джилл промолчала – все сказанное было для нее полной неожиданностью. Даэно жизнерадостно продолжал:

– Возвращаясь к твоим задачам, могу сказать, что найти корабль будет намного проще в Анмрадио, чем здесь.

Вернувшись в караван-сарай, Джилл застала труппу за усердной работой: дошивали костюмы, готовили реквизит к вечернему представлению. Сам Саламандр сидел на крыше фургона и, болтая ногами, строгал ножиком деревяшку, как деревенский мальчишка. Из куска дерева, выброшенного морем, он вырезал птичку и теперь отделывал детали.

– Жонглировать этим будет одно удовольствие! – в подтверждение своих слов он подбросил птичку в воздух так, что она завертелась, и словил той же рукой. – Но я понимаю, о чем ты думаешь, о владычица великих волшебств: если бы я тратил столько же времени и изобретательности, не говоря уже об уме и умениях, на изучение магии, то скоро сравнялся бы с тобою!

– Ты превзошел бы меня. Тебе от природы достался гибкий талант, какого не дано мне.