В 1876 г. в связи с событиями на Балканах и возможностью вооруженного конфликта с Англией русское правительство приступило к укреплению Владивостока. В 1877 г. во Владивосток доставили десять 6-дюймовых медных мортир обр. 1867 г. на станках Семенова и двести морских мин Инженерного ведомства. В том же году во Владивостоке были построены новые береговые батареи, вооруженные как уже нарезными, так и корабельными гладкими чугунными пушками калибра 36 и 60 фунтов. У входа в бухты Диомид и Золотой Рог были поставлены инженерные мины. Эти мины переводились в боевое положение с берега электрическим импульсом по специальному подводному кабелю. В обычном же положении они были полностью безопасны для проходящих кораблей.
Гарнизон Владивостока к тому времени состоял из 1-го Восточно-Сибирского линейного батальона в составе 550 человек, 3-го Восточно-Сибирского линейного батальона (440 человек), Сибирского флотского экипажа (808 человек), конной Уссурийской казачьей сотни (60 человек), полевой батареи при восьми 4-фунтовых нарезных пушках обр. 1867 г. и трех взводов горной артиллерии при шести 3-фунтовых нарезных горных пушках. Кроме того, в Южно-Уссурийском крае в районе поселка Камень-Рыболов и села Никольского располагался Амурский пеший казачий батальон и одна конная сотня того же полка. В Новгородском посту в заливе Посьета и на реке Янчихе находился общий отряд, состоящий из Уссурийского пешего казачьего батальона и Новгородско-Уссурийской местной команды с одним взводом 3-й горной батареи.
Любопытно, что все береговые укрепления Владивостока были подчинены Морскому ведомству. В этом нет ничего удивительного для современного читателя, благо, и в СССР все береговые батареи с середины 1920-х годов подчинялись флоту. А вот в царской России все береговые крепости, включая Кронштадт, находились в ведении сухопутного командования. (Исключение представляла крепость Петра Великого в 1912–1917 гг.).
Лишь в сентябре 1880 г. во Владивостоке были сформированы крепостное артиллерийское управление и крепостная артиллерийская рота. Таким образом, ответственность за береговую оборону Владивостока взяло на себя Военное ведомство.
В том же 1880 г. во Владивосток были доставлены первые береговые 9-дюймовые (229-мм) пушки и мортиры обр. 1867 г. Теперь крепость могла бороться с самыми мощными британскими броненосцами.
К концу 1881 г. на береговых батареях и складах Владивостока состояли стальные пушки и мортиры.
Стальных пушек обр. 1867 г.: 11-дюймовых (280-мм) на лафетах Семенова — 4; 9-дюймовых (229-мм) на лафетах Семенова — 15; 8-дюймовых (203-мм) нескрепленных — 6; 6-дюймовых (152-мм) пушек в 190 пудов на лафетах обр. 1878 г. — 6. Мортир обр. 1867 г.: 9-дюймовых на станках Кегорна — 10; 6-дюймовых медных на станках Семенова — 12.
В конце августа 1880 г. во Владивосток прибыла эскадра под командованием адмирала С.С. Лесовского в составе новейших броненосных фрегатов «Минин» и «Князь Пожарский», крейсеров «Европа», «Азия» и «Африка» и клиперов «Джигит», «Наездник», «Стрелок», «Пластун», «Крейсер», «Разбойник», «Забияка» и «Абрек».
В кампанию 1880 г. «Минин» был вооружен четырьмя 8-дюймовыми, двенадцатью 6-дюймовыми и четырьмя 4-фунтовыми пушками обр. 1867 г., а «Князь Пожарский» — десятью 8-дюймовыми и четырьмя 4-фунтовыми пушками обр. 1867 г.
Замечу, что эскадра Лесовского в ряде документов называется Эскадрой Тихого океана, но организационно она принадлежала Балтийскому флоту. И в дальнейшем, до 1932 г.[13] Россия Тихоокеанского флота не имела, а 1-я, 2-я и 3-я Тихоокеанские эскадры находились в составе Балтийского флота.
Вполне допускаю, что такая система подчинения была оправдана с 1858 г. до середины 90-х годов XIX века. Но когда возникла опасность войны с Японией и на Дальнем Востоке была сосредоточена большая эскадра, требовалось создать Тихоокеанский флот со всеми положенными ему структурами. При этом царю и нашим адмиралам не пришлось бы «изобретать велосипед». За сотню лет до описываемых событий, в 1783 г., в только что освобожденном от турок Херсоне был спущен первый на Черном море русский корабль «Слава Екатерины». А всего два года спустя, в 1785 г., «по отдаленности края от находящегося в Петербурге центрального морского управления, для заведывания Азовской и Черноморской флотилиями и портами, учреждено было особое „Черноморское адмиралтейское управление“, находящееся в полном подчинении князю Потемкину, которому в 1785 году пожалован кейзер-флаг и предоставлено право производить в чины, до капитана 2 ранга включительно… При таком положении на обязанности Адмиралтейств-коллегий осталось только исполнение всех требований князя».[14]
Риторический вопрос: а что, Владивосток был ближе к Петербургу, чем Херсон? Или дело в том, кто стоял у кормила власти — великая императрица и великий политик, или ничтожная личность, окруженная холопами в адмиральских мундирах?
Кроме судов Балтийского флота, на Дальнем Востоке были и суда, имевшие «постоянную дальневосточную прописку», то есть причисленные к Сибирской флотилии.
В состав Сибирской флотилии входило несколько десятков паровых шхун. Водоизмещение типовой шхуны 700—1000 т, скорость хода 8—10 узлов, вооружение: две-четыре 4-фунтовые пушки обр. 1867 г. Ситуация заставила использовать такие шхуны в качестве универсальных судов. Они перевозили грузы и людей, использовались для связи и гидрографических исследований, охраняли дальневосточные берега от браконьеров. У дальневосточных берегов России имелись буквально сказочные запасы рыбы и ценных пушных зверей. С середины XIX века туда устремились сотни английских и особенно американских судов. Команды судов не только вели варварский забой морских животных у самых берегов Российской империи, но даже стали систематически высаживаться на берег. Там они беспошлинно торговали с местными жителями, рубили лес, строились и вообще вели себя, как в индейских прериях или на Берегу Слоновой Кости.
В 1868 г. государственный секретарь США Сьюорд даже предложил русскому правительству узаконить хищнический промысел и контрабандную «торговлю» американцев на русском побережье и русских островах Тихого океана путем заключения особой конвенции якобы на началах «взаимности», хотя было очевидно, что русские рыболовы и зверопромышленники не посещают берегов Америки. Сьюорд сопровождал свое «конфиденциальное» предложение откровенными угрозами, заявляя, что если вопрос этот не будет урегулирован, то он «послужит причиной долгого, серьезного и, вероятно, непримиримого отчуждения и несогласия» между Россией и США.[15]
Министерство иностранных дел России оставило без ответа депешу Сьюорда. Дело в том, что в ходе холодной войны с Англией 1856–1885 гг. русское правительство периодически играло на противоречиях между Америкой и Англией и не желало резкой нотой раздражать Вашингтон. Но и терять суверенные права над Дальневосточными землями и водами Россия не желала. Поэтому русские парусно-винтовые шхуны постоянно крейсировали вдоль всего побережья. Десятки браконьерских судов были задержаны, а груз конфискован.
Но вернемся к судам Сибирской флотилии. Были в составе флотилии и отдельные клиперы и корветы. Так, к примеру, в 1857 г. для России в Нью-Йорке был построен корвет «Америка» за 284 151 рубль 58,5 копейки. Водоизмещение корвета составляло 554 т, паровая машина имела мощность 140 номинальных л. с. В 1868–1871 гг. корвет был вооружен одной 60-фунтовой пушкой № 1, двумя 24-фунтовыми пушко-карронадами и четырьмя 24-фунтовыми карронадами.
Наиболее сильными артиллерийскими кораблями Сибирской флотилии были мореходные канонерские лодки. Первой канонеркой Сибирской флотилии стала лодка «Морж», построенная в 1860 г. в Гавре. Длина ее 47 м, ширина 7 м, осадка 2,4 м. Водоизмещение 460 т. Корпус лодки деревянный. Мощность паровой машины составляла 80 номинальных л. с. (на испытаниях скорость составила 9,8 узла при 392 индикаторных л. с). Полный запас угля (57 т) позволял канонерке двигаться в течение пяти суток 9-узловым ходом, то есть дальность плавания было около 1080 миль. В дальних походах канлодка должна была идти в основном под парусами, для чего она имела три мачты с парусным вооружением шхуны.
