Занавес опускается
…и тотчас же снова поднимается. Людовик у телефона отвечает на соболезнования. С грохотом хлопает входная дверь, и в кабинет врывается Луиза. Она в негодовании, бросает сумку с продуктами и смотрит на Людовика, закончившего разговор и положившего трубку.
Луиза. Мсье Мерикур, посмотрите на меня, посмотрите на меня внимательно. Разве я похожа на сумасшедшую?
Людовик. Что?
Луиза. Разве вам кажется, что с вами разговаривает сумасшедшая?
Людовик. Конечно, нет.
Луиза. Ну так вы первый человек, который за последний час считает меня нормальной.
Людовик. Расскажите, что с вами произошло.
Луиза. Все началось в булочной. Эта толстуха меня спрашивает, правда ли, что похороны господина Стефана назначены на понедельник. Я ей говорю, что нет, и рассказываю все: его воскрешение и так далее. Когда я закончила, она посмотрела на меня очень странно и сказала: «После похорон вам необходимо поехать отдыхать, мадам Луиза!» А выходя, я увидела в зеркале, что она стучит по лбу, указывая на меня продавщице. Прихожу к мяснику Марселю, делаю заказ и рассказываю всю историю воскресения мсье Стефана. За моей спиной он тоже делает знаки и стучит себя по лбу!
Людовик. Может быть, у них. тик… какая-то эпидемия в вашем квартале?…
Луиза. Вы тоже считаете меня сумасшедшей, я понимаю. И везде, во всех лавках, было одно и то же… «Вы должны отдохнуть» и тому подобное. Возвращаясь домой, я столкнулась с нашим швейцаром, мсье Перезом, мы знакомы с ним уже семь лет. Я его спросила так же, как вас: «Мсье Перез, разве я похожа на сумасшедшую?» Я ждала, что он захохочет. Ничуть не бывало. Он смущенно отвернулся и сказал: «Да нет, вы только немного переутомились». И тогда я почувствовала, что действительно схожу с ума.
Людовик. И замечали такую реакцию каждый раз, когда говорили о воскресении мсье Стефана?
Луиза. Это происходило каждый раз. Как вы считаете, что мне делать?
Людовик. Не говорить об этом больше.
Луиза. Вы правы. Отныне, если меня спросят, состоятся ли похороны в понедельник, я отвечу: да! А когда через несколько дней они увидят, как мсье Стефан идет покупать газеты, пусть тогда самих себя считают сумасшедшими.
Людовик. Мудрое решение!
Луиза. Знаете, это очень неприятно! Ладно. Я уже немного успокоилась, пойду готовить ему тушеную капусту.
Людовик. Почему не рубцы по-каннски?
Луиза. Нет, рубцы я приготовлю ему позже. А сегодня вечером ему еще нужна легкая пища.
Людовик. Пожелайте ему от меня хорошего аппетита.
Луиза. А вы что хотели бы съесть?
Людовик. Ничего. Я единственный человек в этом доме, который плохо себя чувствует.
Луиза. Ну, подумайте еще! (Уходит.)
Вивиан выходит из спальни Стефана. На ней великолепные красные сапоги.
Людовик (пристально глядя на сапоги). Неужели его состояние настолько улучшилось?
Вивиан. Нет. Но я же знаю, что это ему доставляет удовольствие… Луиза вернулась? Он хочет есть.
Людовик. Только что вернулась. Кстати, поздравляю вас – все лавочники посоветовали ей поехать отдохнуть.
Вивиан. Это так просто. Стоит только сказать, что человек сошел с ума, как все этому верят. Вы завтракаете с нами?
Людовик. Завтракать? Не знаю. Я не двинусь с места. Я послал Люси узнать, что делается у нас дома. Если мы хотим сохранить нашу тайну до послезавтра, нам необходим дирижер.
Звонок во входную дверь.
Черт возьми! Кто там еще?
Вивиан. Возможно, профессор. Время делать укол.
Людовик. Нет. Он решил их больше не делать.
Вивиан. Он пробует новые средства?
Людовик. Да. Сильнодействующие.
Входит Луиза.
Луиза. Мсье Марешаль спрашивает мсье Мерикура.
Людовик (подскакивает). Марешаль! Марешаль! Действительно, он же говорил, что зайдет! Спасибо, Луиза. Скажите ему, что я приму его через минуту.
Луиза уходит.
Будем вести себя абсолютно непринужденно. Эти банкиры так недоверчивы, когда дают в долг под наследство. Будем естественными.
Вивиан. Примите здесь этого господина. Я буду в своей комнате на случай, если вам понадоблюсь.
Людовик (принимая свободную позу). Приведите его сюда.
Вивиан уходит и сразу же возвращается с Марешалем. Этот человек выглядит очень энергичным. Он хочет казаться обаятельным, но под его живостью скрываются подозрительность и беспощадность. Он входит с подходящим к случаю выражением лица.
Марешаль. Мой бедный друг!
Людовик. Так мило с твоей стороны, что ты побеспокоился.
Марешаль. Но это абсолютно естественно при данных обстоятельствах.
Людовик. Андре Марешаль. Мадам Буасьер, жена моего тестя.
Марешаль. Примите, мадам, мои глубочайшие соболезнования. Я восхищался этим писателем. Несмотря на то, что мы не знакомы, у меня такое чувство, будто я потерял друга.
Вивиан. Да, у всех такое ощущение. Это так тяжело, так тяжело, но меня утешает сознание, что он не страдал! Простите, у меня еще тысяча дел.
Марешаль. Прошу вас извинить меня.
Вивиан. Нет, вы правильно поступили. Жизнь продолжается для всех нас. Людовик не должен пренебрегать своими делами.
Марешаль. Благодарю вас.
Вивиан. До свидания. (Уходит.)
Марешаль как загипнотизированный смотрит ей вслед. Она идет, покачивая бедрами.
Людовик. Это мужественная, смелая и умная женщина. Она еще устроит свою жизнь.
Марешаль. Я в этом убежден… Скажи-ка, у него великолепная квартира, у этого Стефана Буасьера!
Людовик. Да. Он был очень богат.
Марешаль. Я знаю. Я навел справки. Это не значит, что я тебе не доверяю, но когда собирается административный совет и в кассе не хватает десяти франков, сразу же несколько человек падают в обморок.
Людовик. Итак! Мои дела?
Марешаль. Когда я поставил вопрос о займе под наследство, они нахмурились, но так как ты мой друг, я за тебя поручился, и они согласились.
Людовик. Деньги деблокированы?
Марешаль. В понедельник с утра я лично этим займусь.
Людовик. Не забудь! Чек должен быть заверен! Ты же знаешь судебные дела!
Марешаль. Он будет заверен.
Людовик. А ты пробовал снизить проценты?
Марешаль. Конечно, ты же меня знаешь, я спорил с ними битый час. Все безрезультатно, на меньшее они не соглашались.
Людовик. Они имеют право брать столько?
Марешаль. А почему нет? Если ты найдешь более выгодный вариант, я не обижусь. Хочешь, я аннулирую контракт?
Людовик. Нет. Зачем… Я считаю эту сумму несколько завышенной, но когда это так срочно…
Марешаль. Итак, договорились!
Людовик. Договорились!
Марешаль. Ты подпишешь эту бумагу, а остальное в понедельник, когда я вручу тебе чек.
Людовик. Выпьешь что-нибудь? Шотландского?
Марешаль. Да, шотландского.
Людовик наливает ему.
Между нами говоря, эта кончина, которая, безусловно, большое несчастье, произошла в самый подходящий момент.
Людовик. Не очень весело думать об этом, но ты прав. Все-таки плата слишком высока.
Марешаль. На вскрытии выяснилась причина смерти?
Людовик. На вскрытии?…
Марешаль. Что, его не вскрывали?
Людовик. Нет. Он умер от сердечной недостаточности.
Марешаль. Значит, естественной смертью?
Людовик. Совершенно естественной.
Марешаль. Не знаю почему, но я вбил себе в голову, что его вскрывали. Правда, обычно вскрывают только когда ведут следствие. Значит, он здесь?
Людовик (указывая на комнату Вивиан). Он покоится там…
Марешаль. Его фотографии появлялись так редко, что я даже не представляю себе, как он выглядит.
Людовик. Да, он ненавидел сниматься.
Марешаль. Могу я на него взглянуть?
Людовик. Что?
Марешаль. Можно ли мне посмотреть на него?
Людовик. Посмотреть на него! Но… ты же увидишь его в понедельник на выносе.
Марешаль. Но я не смогу зайти днем из-за твоих же дел… Знаешь, как это бывает. Я составил себе представление о нем, и мне хочется проститься с ним.
