Оказалось, что пиво имеет цвет и вкус, что его может быть много, а главное — оно есть всегда и без очереди, так что очень нам в Чехословакии понравилось! А на сэкономленные суточные я привез детям заграничных сладостей и три банки кока-колы. Банки торжественно вскрыли на Новый год (поездка была в апреле) и потом долго использовали как вазочки для карандашей.

К концу поездки у меня появилось подозрение, что при общем одинаковом строении тела, мы с иностранцами все же очень разные. Чехи, оказывается, не подозревают, что пиво можно разбавлять водой. У нас-то каждый пацан знает это, как «мама мыла раму». В тогдашней Чехословакии, конечно же, тоже был развитой социализм, и они тоже разбавляли водой, но только молоко. «Пиво водой нельзя» — со смешным акцентом говорили наши чешские друзья, трясли головой и закатывали глаза.

Подтверждение своей догадки я получил чуть позже, в 1991 году, побывав в Италии, когда утром в Болонье мы ввалились в кафе, где, как сказали наши итальянские друзья, самый лучший капучино. Мы заказали по «большому» капучино и бутерброды с ветчиной. «Капучино с ветчиной нельзя!» — замахал руками хозяин кафе. «Нельзя!» — вторили ему молодые итальянцы. «Можно, можно!» — сказали уральские парни, и на глазах у онемевших итальянцев надругались над их концепцией питания.

В последний день наших гастролей по Италии мы решили устроить небольшой прощальный ужин по-русски. У нас было три бутылки водки и несколько банок консервов. Консервы с собой возили все советские артисты, опять же, для экономии суточных.

Молодые итальянские рокеры привезли на вечеринку своих подружек, водки нам было не жаль, а вот закуски было очень мало. Переводчица Наташа обозначила проблему, и ребята заслали гонцов за закуской к водке. Гонцы привезли сладкие хрустящие палочки и шоколадную пасту «Нутелла». Когда мы попытались вразумить итальянцев, что, мол, водку с шоколадной пастой нельзя, я сразу вспомнил хозяина кофейни и капучино с ветчиной. С гордостью могу отметить, что нам-то капучино с ветчиной очень понравился, а вот итальянцев тошнило, крепко, качественно тошнило, прямо с балкона старинного палаццо на прекрасный фруктовый сад.

Вспомнив про этот сад, не могу не рассказать историю первого дня пребывания на итальянской земле. Дорога была длинной и утомительной, поэтому, поселившись, как и мы, в старинном особняке сельхозакадемии города Имола, наша переводчица и главный организатор этих гастролей, чудесная девушка Наташа прилегла отдохнуть. Нам не спалось, и мы пошли осматривать сады академии. На дворе стояли первые дни сентября. Сады гнулись к земле от спелых персиков, абрикосов, винограда и прочих экзотических фруктов. Криминальная романтика банды Мишки Квакина живет в мальчишеских сердцах, и мы прошлись по итальянским огородам, как учил нас дедушка Гайдар. На крыше веранды мы, раздевшись до трусов, играли в домино, ели фрукты, пили вино и загорали, пугая своим видом учредителей академии, у которых в этот день был съезд.

Вечером, выехав на концерт и как раз проезжая мимо ограбленных садов, кто-то между делом спросил у Наташи:

— А что написано на этих табличках вдоль всех садов? Сорта культур?

— Нет,— сказала Наташа,— тут написано, что все учебные сады обрабатываются страшными химикалиями и ни в коем случае не пригодны для употребления внутрь, надеюсь, вы этого не ели?

— Нет!— ответили мы, но попросили вернуться в отель за очень важным оборудованием, на самом деле, вернулись мы за туалетной бумагой. Вас, конечно же, интересует развязка этой душераздирающей истории? Напрасно вы ожидаете трагичного окончания. НИ-ЧЕ-ГО! Отличный концерт, твердый качественный стул. А еще в этой академии было свое винное производство, и на вопрос, а можно ли попробовать местного вина, хозяева наивно ответили — конечно, сколько хотите, вот тут стоит ящик с вином...

Так что каждое утро, после традиционного «бон джорно», мы ставили вопрос ребром: а где, собственно, ящик? Женщины, работницы студенческой столовой, выносили очередной ящик и с нескрываемым волнением наблюдали за завтраком «сибирских» мужиков.

И еще пару слов о различиях народов. В той же Италии нас приглашают в дом к одному из организаторов гастролей. Мы цокаем языками по поводу чистоты в подъезде и возле дома, мы восторгаемся репродукциями итальянских мастеров живописи, что висят прямо на стенах парадного. Нам показывают семейные альбомы и всевозможные изящные штучки. Вот она, настоящая европейская культура на простом бытовом уровне. И вот хозяин дома достает старую толстую книгу в потертом кожаном переплете сдувает с нее пыль и говорит, что это главная семейная реликвия, что это досталось ему от отца, а тому от деда, что придет время и он передаст это своим детям.

— Библия?— спрашиваем мы.— Родословная славного семейства?

— Нет!— говорит хозяин дома.— Это подшивка комиксов, старая, начиная с первых похождений человека-паука и супермена!

Ну сейчас я как-то уже готов воспринимать существование книги-комикса. Но в 1991 году фолиант комиксов в дрожащих руках зрелого синьора?

Сегодня мы выезжаем за границу часто и обыденно Поездка во Владивосток представляется мне более хлопотной и экзотичной. Мне почему-то невероятно грустно, ведь то, что приводило нас в изумление и восторг, сегодня не производит на нас никакого впечатления и забывается через неделю. Ну что интересного я могу рассказать вам о последней поездке в Вену или вы мне о летнем отдыхе в Турции? Да ничего, потому что вы там тоже были или будете и я про турецкие пляжи знаю все. И привезли вы домой венецианскую вазу из муранского стекла а я-то понимаю, что пустая банка из под кока-колы производила на всех нас гораздо большее впечатление. Успокаивает одно, что мы все уже гораздо ближе друг к другу, хотя по-прежнему разные, ну не появилось на моих книжных полках издания «Человек-Паук. Избранное».

P.S. А на прошлой неделе, на даче, наткнулся на Сабатини, и уже неделю перед сном читаю «Одиссею капитана Блада». Чем не супермен! Это я к тому, что ни в чем не обвиняю читателей комиксов, сам такой... Но другой, потому что есть твердая уверенность, что капучино с ветчиной все же можно!

Я точно знаю, чем все это закончится. И самое главное, что будет дальше. В современном мире все меньше белых пятен. На карте, в науке, искусстве. Знания в каждой из этих областей колоссальны, и человеческий мозг сохранить все это уже не в состоянии. На помощь живому организму приходит умная машина. Все больше знаний и опыта мы доверяем компьютеру. Там уже словари, книги, карты, формулы, история... Лет через 200 там будет ВСЕ! И другие носители, в том числе и человеческая память, будут не востребованы. Человеку надо будет помнить только электронные адреса, коды допусков и прочие фишки, чтобы легко находить, где какие знания лежат в электронных мозгах. А потом произойдет глобальная катастрофа. Ну там мегавспышка на солнце. Или излучения со дна океана. Не могу сказать точно, но обязательно шарахнет!

И всё! Никто не знает, как выглядит наша планета и ее окрестности. Никто не помнит секретов производства железа и пластика. Писать уже давно никто не умеет... Еще лет 200, и цивилизация начнет активно загибаться. Все покроет новый культурный слой, и остатки наших городов засыплет землей и песком. А люди? А люди начнут все придумывать снова, и откроют Америку, и изобретут колесо, и напишут «Короля Лира», и сочинят «Щелкунчика». Возможно, кто-то случайно найдет барометр и научится предсказывать погоду, конечно же, он станет жрецом и попытается извлечь из барометра пользу. Кланяйтесь мне до земли и несите жрачку, а я поговорю с богами... А потом научатся при помощи электромагнитных колебаний издавать звуки и грянет ДЫМ НАД ВОДОЙ. И может быть, откопают из под песка остатки ДИСНЕЙЛЕНДА, и будут выдвигать версии возникновения гигантских статуй непонятного существа с огромными ушами и мышиной мордой.