При поддержке СМИ декларируется общая идея фестиваля и объявляется отборочный тур. Специально созданный экспертный совет помогает отбирать самых незаурядных и интересных участников. Из тех, кто прошел отборочный тур, формируется фестивальная программа по разным секциям. Музыка, живопись, скульптура, прикладное искусство, литература, документальное кино и другие.

В течение двух дней выстраивается программа фестиваля, в разное время, на разных площадках проходят фестивальные мероприятия. Вечерами устраиваются пресс-конференции и неформальные обсуждения. В последний день снимаются телевизионные интервью и репортажи с наиболее интересными участниками фестиваля, проходит заключительная пресс-конференция и вечером на открытой площадке большой гала-концерт с участием приглашенных популярных коллективов. По окончании всего фестиваля — обязательное обсуждение и подведение итогов с приглашением всех лиц и организаций, принимающих участие в подготовке и проведении фестиваля.

Орг. Комитет фестиваля:

В. В. Шахрин (гр. ЧАЙФ)

К. К. Ханхалаев (продюсер «Рок Чистой Воды»)

24 ноября небольшая, но тщательно подготовленная группа лучших сынов Уральских гор получила секретное задание проникнуть на территорию Украины и выведать главную тайну самостийной державы.

24 ноября. Сборы были коротки, прощания недолги. Специальный самолет (по-украински летак), запутывая следы через Москву, просочился на взлетную полосу аэропорта Тирасполь.

24 ноября — аэропорт. Спецотряд, не привлекая внимания, с песнями и танцами проходит украинскую таможню. Народ в порту перешептывается: «Продиджи приехали». Заранее подготовленная легенда сработала.

24 ноября. Первая проверка. Два часа трясется в автобусе группа Ч*, враг глумится и куражится. В начале на базар за киевскими тортами; к тортам, как водится, два сорта сала, горилка с перцем и соления из частных подвалов. На словах пугают борщом с пампушками. Стало очевидно — пытать будут долго и жестоко.

24 ноября. Пригород Киева. Загородная вилла типа санаторий «Вумовец». В камерах холодно и неуютно, сдвинутые кровати при расселении по два человека, выглядят неприкрытой провокацией. Не дождетесь, гады, крикнул в темный и пустой коридор агент Бегунов, и отодвинул кровать агента Двинина на безопасное расстояние.

24 ноября. Ничего святого. Разве это борщ? Срань господня, разве это пампушки? Отравить хотят, мерзавцы, думал агент Шахрин, глядя на муки агента Бегунова, уплетающего киевский торт с псевдоборщом. Из всей предложенной национальной кухни самой съедобной оказалась горилка. Ее, в основном, и кушали.

24 ноября. Под видом радио и телеэфиров украинцы пытаются расколоть одурманенных горилкой уральцев. Те в свою очередь прикидываются классными ребятами, шутят, резвятся, всячески приковывая к себе внимание. Агенты Двинин и Северин косят под мультуродов из MTV. А в это время агент Спирин шарит по секретным файлам и по ящикам столов. Адских документов не нашел, но пива нарыл немерено. Веселых и довольных ЧАЙФов привозят в холодные загородные казематы.

24 ноября. Еще одна адская попытка — пытка. Баня без терморегулятора и бильярд с кривым кием и обгрызенными шарами. «От этой бани до мартеновской печи один шаг» — сказал агент Петрович, бздунул на каменку и сделал этот шаг. В тиши украинской ночи в танце посылали свои сообщения в центр радисты. Точка, тире, точка, два тире — неслось из бани на далекую родину.

24 ноября. Утро. Еда еще хуже, чем вчера. Одно радует — не выживут здесь натовские головорезы, значит, быть содружеству Славянских государств.

25 ноября. Опять эфиры. Опять микрофоны прямо в зубы, опять прожектора в глаза. Где? Когда? С кем? Почему? Ха-ха-ха, смеются прямо в лицо опасности храбрые ребята.

25 ноября. Начинается подготовка к ключевой фазе спецзадания. Звучат гитары, гремят барабаны, бухают басы. Зал красивый, большой, но очень странно звучащий. В каждой точке зала звук абсолютно разный.

25 ноября. И вот то, ради чего пришлось пройти весь этот кошмар, началось. Все тайные агенты и просто сочувствующие были оповещены заранее и пришли в полном составе. Зал полон. Все понимают друг друга с полуслова, с полуноты. Два часа в самом центре иностранного государства продолжался сходняк агентов уральского рок-н-ролла. А потом, совсем распоясавшись, уже не прячась, при полном свете еще двадцать минут хором горланили песни все собравшиеся на этот шабаш.

25 ноября. До чего же надо было довести этих крепких ребят со спецподготовкой за плечами, если они умоляли не кормить их больше турбазовскими угощениями. Это ужасно, но ужинали «макдоналд-сом» с горилкой. Никому не говорите, а то может начаться бойня с оскорбленной Америкой.

25 ноября. К утру стало ясно — Украина блефует по страшной силе, нет никакой главной тайны, напрасно пытали буржуины невинного Мальчиша-Кибальчиша! Если бы президентом Украины был Маугли, он бы сказал российскому народу: «Ты и я одной крови!». Ну а пока миллионы рублей и гривен тратятся на безумную игру в шпионов и иностранцев. Вот мечется по снежному Екатеринбургу простая украинская дивчина, пытаясь втюхать кому-нибудь свои гроши. Вот простой малограмотный уральский бизнесмен на границе, где все говорят по-русски, потеет, заполняя на английском языке таможенную декларацию.

Нет, все-таки не зря бесстрашная группа Ч* совершила свою дерзкую вылазку. Энергия, образовавшаяся на концерте совместными усилиями, интернациональна, а убойная польза от нее похлеще, чем у пулемета.

Привет всем участникам операции «КОНЦЕРТ». А героям, не павшим в равной схватке, Слава!Любо! Слава! Любо!

Шифровку передал радист Терентий Самохвалов

Мне кажется, что я никогда не буду писать мемуары. Мое местообитание и моя жизнедеятельность этого не предполагают. Когда в конце 90-х появилась книга «ЧАЙФStory», многие наблюдательные люди задавали мне один и тот же вопрос: ну, про музыку и тяжелую артистическую долю мы прочитали, а где, собственно, сам рок-н-ролл? Где дебоши, сексуальные оргии и прочие излишества? «ЧАЙФStory» — это не мемуары, это книга Леньки Порохни о том, что он знает о группе ЧАЙФ. В лучшем случае, о чем ему рассказали участники событий. Уж так повелось в нашей стране (и правильно повелось), что откровенничать о своих половых достижениях (или не достижениях) у нас считается не совсем приличным и, прямо скажем, делом не мужским. Лично мои жизненные наблюдения мне подсказывают, что зачастую чем больше люди об этом говорят, тем меньше этого происходило на самом деле. Наглядный пример — таксисты и прочие профессиональные водилы. Их послушать, так практически каждая дамочка, голосующая у дороги, поднимает руку только для того, чтобы отдаться ему под предлогом отсутствия денег или совсем без повода, просто потому, что такой вот он мегачувак. В общем, конечно, все эти стереотипы по поводу «секс, наркотики, рок-н-ролл» придуманы не с потолка, и парни с гитарами не ангелы, но...

Мемуаров я писать не буду! Про вечера и ночи после концертов со снесенной начисто башней тоже писать как-то неловко. Это же был порыв сквозняка в наших головах, это же стихийное бедствие, в конце-то концов! Зачем кому-то знать, как в городе Хабаровске, когда меня в первый раз поселили в номере люкс, куда, конечно же, набилась вся группа с портвейном, была придумана фирменная чайфовская забава раннего периода — дорисуй картину на стене, помоги автору расширить сознание! Это была смесь солдатского юмора и бытового свинства. Со стены снимается картина (а они в люксах есть почти всегда) и при помощи ручек и карандашей дорисовывается. Вот репродукция Шишкина с медведями в лесу. Мы дорисовываем на ней немецких парашютистов, атрибуты советского лесничества, связанную полуголую партизанку, которой домогаются немецко-фашистские наймиты, и у медведей в данной версии совсем другой смысл, и мы, высунув от старания языки, не тупо бухаем, а творчески веселимся. А вот картина, на которой по сибирской реке сплавляют лес. Очень вялое полотно, так что мы дорисовываем на плоту два ящика с бухлом, а по берегам из леса к сплавщикам бегут голые селянки, машут им руками и вьются в танце у стройных сосенок. Выражение лиц у сплавщиков автоматически меняется, и вообще появляется смысл во всей этой вырубке родной природы. Процесс этот безусловно творческий, групповой и действительно веселый. Картины эти аккуратно вешаются на место, и даже самая бдительная горничная, принимая номер, пересчитает все стаканы и полотенца, но никогда не посмотрит на шедевр на стене. Нам, юным и панкующим, казалось, что это отличная диверсия по отношению к какому-нибудь «пиджаку», заселившемуся в этот номер после нас.