Она была похожа на те гипсовые изваяния, с которыми мне довелось столкнуться в предыдущей комнате. Там явно не хватало маски отрешенности.

Зато здесь она присутствует. Если бы не яркое пятно каштановых волос, гладко зачесанных назад, если бы не глаза, пылающие лихорадочным огнем, я подошла бы ее потрогать, чтобы исключить очередную мистификацию.

Женщина не двигалась и, казалось, не дышала. Но ее глаза!.. Вся жизненная сила, отпущенная человеку, сконцентрировалась в ее необыкновенных глазах. За четверть секунды они расправились с моей физиономией, фигурой и одеждой и, не задерживаясь, проникли внутрь. Не очень приятно - бр-р-р! - когда кто-то шарит взглядом у тебя в печенках. Но нет худа без добра: теперь я точно знала, где обитает тетина душа - в ее печени.

- Здрасьте, - как можно небрежнее бросила я.

- Присаживайтесь, - женщина в голубом величественно указала на пол подле себя. Издевается. Легко сказать - присаживайтесь. Но как это сделать?

Пол вроде бы чистый, но все же... Хорошо бы сесть на стул, чтобы быть с ней не равных. Сгодилась бы и простая табуретка, но в округе таковых не наблюдается. Ладно, на пол - так на пол. Я бы села, как она - скрестив ноги, но юбка классического покроя, если не подтянуть ее к подбородку, категорически исключает позу лотоса.

Она смотрела на меня, как Павлов на свою собаку, - с садистским интересом естествоиспытателя.

Какая там отрешенность! Сплошной обман зрения. Фикция. Натка права, та еще штучка, опасная. Вечно голодная хищница, узревшая посильную добычу.

Плотоядный взгляд сверкает, как отточенный клинок в натренированной руке.

Помедлив, я опустилась на колени и возложила пятую точку на пятки.

Распрямила спину, руки чинно сложила на коленях, а голову откинула назад, чтобы видеть лицо собеседницы, которая возвышалась надо мной на своей кушетке. Ничего страшного, - утешилась я. Настоящий йог и коленопреклоненным сливается с истиной. О-у-м.

- Меня зовут, - почти не разжимая губ, без запинки произнесла мумия, -

Мария. (Даже так? - обомлела я.) Просветленная госпожа Ванда поручила мне поговорить с вами. Если не ошибаюсь, вас зовут Вероника, - она явно спросила и даже сделала паузу на ответ, но вопроса как такового не прозвучало - ее монотонная речь была лишена каких бы то ни было интонаций.

Мария, значит? Ну-ну, - подумала я, а вслух произнесла:

- Можно просто Ника.

Из боковой двери появился мистер Крыс и подобострастно изогнулся, ожидая распоряжений.

Странно, она его не вызывала, я бы заметила. Может, у них так принято.

- Кофе, - коротко распорядилась женщина, не спросив у меня согласия и не взглянув на мистера Крыса.

Обычно, если я намереваюсь ночью спать, а не что-то там еще, то после восьми вечера кофе не пью.

Нынешней ночью я собиралась именно спать: во-первых, безмерно устала, а во-вторых, больше одинокой женщине заняться вроде бы нечем.

Я поделикатничала и не стала отказываться от навазанного кофе. Сделала вид, что пью, а сама лишь обмакнула верхнюю губу в глиняную чашку с черной жижей, отметив мимоходом, что у нее неприятный привкус. Скорее всего это привкус сильно пережаренных зерен.

- Итак, - перешла к делу моя собеседница, - Елизавета Карловна сказала, что вы хотите стать членом нашего спиритического кружка.

Эх, боюсь, опять придется выкручиваться, строить из себя идиотку и выезжать на кривой козе. Силы небесные, ну сколько можно!

- Членом? Можно и членом, - согласилась я, прощупывая взглядом лже-Марию. Ох и не нравится мне она! Режет взглядом, как бритвой. Натка обронила в телефонном разговоре, что она рецидивистка. Со злости на удачливую конкурентку? Х-м... Меня посетила шальная мысль.

Надо срочно обмозговать.

Между тем женщина пошевелилась. Ее пальцы машинально потянулись к медальону, который висел на уровне талии, прицепленный к очень длинной золотой цепочке. В глубокой задумчивости я тоже верчу побрякушки, знакомая привычка. Поскольку, сверкая и переливаясь, цацка раскачивалась прямо перед моими глазами, я хорошо разглядела ее - это было крохотное овальное зеркальце в тонкой золотой оправе - и поняла, что страшно хочу точно такую же. Просто и оригинально. Здорово. Интересно, сколько такая штучка стоит?..

Нет, я хотела подумать о другом.

- Зачем вам это? - спросила женщина, вцепившись своими хищными глазами в мои. Но я - особа тренированная. Так смотреть, как Сем Семыч, не моргая и не отводя взгляд часами, не умеет никто. Я выдерживаю ровно пятнадцать минут, это мое последнее достижение, а начинала - смешно сказать! - с десяти секунд. Ну, тетка, держись, отсчет пошел.

Неожиданно я почувствовала легкое головокружение. Это от усталости и нервного перенапряжения, - решила я. Тут же безумно захотелось спать.

Свернуться бы сейчас калачиком прямо здесь, на полу, и придавить минут эдак... Да, я действительно устала. Еще бы! В моем преклонном возрасте ни нервотрепка, ни понапрасну бессонные ночи не проходят бесследно. Сегодня просплю десять часов кряду, и пусть только попробуют разбудить - покусаю, не взирая на личности.

Спать хотелось жутко и чем дальше, тем больше. Меня утягивало в бездонную дремотную трясину. Я не сдержалась и сладко зевнула.

Сопротивляться не было сил. Глаза смежались сами собой, а голова опускалась все ниже и ниже. Как неудобно...

Спать в гостях неприлично, - внезапно пробились ко мне сквозь топкое забытье Наткины слова, - Повтори! - настойчиво требовала подруга.

Не спать! Щелкнул кнут, разрывая сонную муть и отзывясь невыносимой болью. Я резко вскинула голову, в испуге вращая глазами в поисках кричавшего. Но в комнате, кроме нас двоих, по-прежнему никого не было.

Женщина в голубом изучающе осматривала меня. Неудобно вышло. Кажется, она о чем-то спрашивала меня. Ага, о том, зачем я пожаловала.

- Моя тетя, Елизавета Карловна, - начала я, отчаянно вырываясь из цепких объятий Морфея, - Восторгается Вандой, говорит, что она очень сильный медиум... Вот я и подумала: почему бы нет? Признаться, я давно хотела приобщиться, только опасалась, что нарвусь на шарлатанов. А тетя говорит, что Ванда - настоящий медиум, без дураков. Это... правда?

Во взгляде собеседницы появилось новое выражение - то ли удивление, то ли возмущение, то ли опасение, то ли понемножку всего сразу. И вслед за тем я почувствовала, что внезапно обрушившаяся волна сонливости также внезапно откатилась. Я встрепенулась.

Силы небесные, что это было?

- Прежде вы изучали оккультные науки? - задала Лже-Мария встречный вопрос.

- Если вы имеете в виду алхимию, то нет, - прикинулась я простушкой. В принципе мне уже безразлично, пройду собеседование или нет. Я получила ответ, за которым пришла: Ванде нельзя доверить не только родную тетю, но и чужую Мату Хари.

Можно уходить, но спешить не стоит. Выясню-ка я попутно кое-что еще.

- У меня к вам столько вопросов. Столько вопросов! - затараторила я вдохновенно, - Я лопну, если прямо сейчас не задам хотя бы один. Скажите, это правда, что духи не различают полов, что один и тот же дух поселяется то в мужском теле, то в женском?

- Да, правда, - неохотно согласилась она.

Я с удивлением обнаружила, что мы поменялись ролями. Я ожила окончательно и бесповоротно, а в моей собеседнице что-то потухло. Не иначе моторчик, питающий ее глаза энергией, перегорел и вырубился.

Интересно... Такое ощущение, что от меня хотят поскорее отделаться. Не выйдет. Сделаю вид, что толстокожая. Я задала следующий вопрос:

- И духи общаются между собой? Они способны испытывать и любовь, и привязанность, и симпатию?

- Да.

Непостижимая закономерность: чем больше воодушевляюсь я, тем больше закрывается и скисает она.

Любопытно, однако, в чем тут дело.

- Это что же такое получается?.. - воскликнула я и подалась вперед, -

Получается, что гомосексуализм - явление духовного порядка, а бисексуалы - вообще люди высшей касты, достигшие полного телесного соответствия с божественной духовной сущностью?