— Но он всего лишь ребенок! Нельзя так строго планировать всю его будущую жизнь, — сказала тогда она.

Шелдон разъярился, встретив столь неожиданное сопротивление жены:

— Си-Джей уже не младенец. Это мальчик, и мы должны относиться к нему как к мальчику, будущему мужчине. Я напишу тебе список правил, которые он обязан неукоснительно выполнять. Его нужно постоянно тренировать, чтобы из него получился настоящий мужчина. — К удивлению Джесс, произнося это, Шелдон несколько раз с силой ударил кулаком по столу.

— Но он не собака! Нельзя придумывать нормы поведения для трехлетнего малыша! Я не собираюсь его дрессировать. А воспитание идет само по себе, этим, собственно, хорошие родители никогда и не перестают заниматься!

— Ты права, он не собака. Но он и не девочка, а вот об этом ты, похоже, уже забыла. — И Шелдон снова стукнул кулаком по столу. — Си-Джей сейчас находится именно в том возрасте, когда необходимо послушание. Он должен хорошо уяснить, что в нашей семье существуют строго определенные правила, которые он обязан неукоснительно соблюдать. Кроме того, я имею определенные планы касательно своего сына. Ему нужно быть дисциплинированным и организованным с малого возраста.

— Но не в три года! В этом возрасте дети играют и развлекаются. Любое обучение проходит у них в форме игры, — попыталась возразить Джессика.

Она не могла поверить, как вообще возник подобный разговор в их идеальной семье? Что-то нашло на Шелдона, но Джесс никак не могла понять причины столь странного поведения мужа. Спор продолжался весь вечер, а потом наступила ночь. Под конец этого бесплодного соперничества Джессике даже показалось, что она смогла во многом переубедить Шелдона. Они пришли к определенному компромиссу. Итак, Си-Джей пока играет, сколько хочет, но часть дня будет посвящена обучению разным правилам. Причем эту часть воспитания Шелдон целиком берет на себя.

Теперь, оглядываясь назад, Джесс поняла, что Шелдон только притворился, будто пошел на попятную. Он вел себя сдержанно, но, видимо, уже в то время тайно начал придумывать схему, как бы отнять у Джесс сына и завладеть им самому. И то, что на горизонте появилась София, лишь немного подстегнуло Шелдона. Оказывается, она вовсе не стала причиной его предательства. Просто несчастная девушка появилась в его жизни в нужный момент.

И снова Джесс задумалась о том, насколько близкими и доверительными были всегда отношения Шелдона с его матерью. Кто-то из ее знакомых (правда, Джесс никак не могла вспомнить, кто именно) как-то заметил, что Перл и Шелдон напоминают со стороны скорее супружескую пару, нежели мать и сына. И чем больше размышляла над этим утверждением Джесс, тем больше она с ним соглашалась.

Шелдон мог, без сомнения, сделать, что угодно, только бы порадовать свою мамочку. Они постоянно перезванивались, иногда по несколько раз в день, даже когда Перл совершала очередной круиз.

Шелдон боготворил свою сильную и честолюбивую мать, и Перл тоже открыто восхищалась сыном. Так было всегда, вот только после смерти ее мужа положение заметно ухудшилось. Шелдон был готов принять власть и стать полноправным хозяином семейного бизнеса. Правда, по своей наивности он тогда не понял, что считался главой клана Паттерсонов только на словах.

Бизнес возглавила его мать, а Шелдону выпала роль любимой и послушной марионетки. Даже его двоюродные братья, которые, кстати, выполняли основную работу в компании Паттерсонов, побаивались Перл и беспрекословно выполняли все ее распоряжения. Они вели себя незаметно и давно смирились с тем, что за свои труды получали грошовую плату. Они были людьми-невидимками, в то время как только Перл и Шелдон считались истинными Паттерсонами.

Теперь, когда Джесс сумела все это проанализировать, она поняла, как заблуждалась. Как же так получилось, что она слепо верила своему мужу и даже не обращала внимания на изменения, происходившие у Паттерсонов в семье, и как в зависимости от этого поменял свое отношение к ней и сам Шелдон?

Джесс вспомнила о своей маме. Хотя они с Сарой тоже всегда оставались близки друг к другу и мама всегда приходила на помощь дочери в трудную минуту, но она никогда не вмешивалась в ее личную жизнь. И сейчас, как никогда, Джесс чувствовала поддержку любимой мамы.

В течение всего долгого полета Джесс не снимала с глаз полагающуюся каждому пассажиру специальную повязку, притворяясь спящей. Меньше всего ей хотелось сейчас начинать бессмысленный и никому не нужный разговор с кем-либо из случайных попутчиков.

Наконец микрофон ожил, и стюардесса сообщила пассажирам о том, что самолет прибывает в Лос-Анджелес. В тот же миг Джесс почувствовала приступ самой настоящей паники. Мысль о путешествии в Лос-Анджелес с тем, чтобы повидаться с Перл, казалась манящей только в Англии. Но теперь, когда шасси самолета коснулись взлетно-посадочной полосы, Джессика с удовольствием купила бы обратный билет и улетела в Англию ближайшим рейсом. Но этого позволить она себе не могла. Просто не имела права.

После того как закончились официальные процедуры, на которые ушло немало времени, Джессике не оставалось ничего другого, как предстать перед Кей Качертон. Джесс вышла в зал прибытия и быстро оглядела толпу встречающих. Через несколько секунд она обратила внимание на самодельный плакатик в руках симпатичной девушки, на котором значились ее имя и фамилия. Джесс принялась изучать незнакомку. Она ничем не напоминала ту коварную обманщицу, которую Джесс видела на снимках Шелдона, но зато полностью соответствовала описанию Сары.

Девушка была одета просто: салатовые брюки, белая блузка. Светлые волосы зачесаны назад и стянуты в «конский хвост», солнцезащитные очки сдвинуты на макушку. Кей Качертон выглядела гораздо моложе своего возраста.

Нервно вздохнув и набрав в легкие побольше воздуха, Джесс решительным шагом направилась к женщине.

— Я Джесс Паттерсон, — негромко объявила она и осторожно протянула руку.

Джессика попыталась улыбнуться, чувствуя себя крайне неловко. Перед ней стояла та самая женщина, о которой Джесс слышала одни только гадости. Но, как оказалось, все слова Шелдона были самой обыкновенной ложью. Ей снова вспомнился тот самый свитер из распущенных и связанных заново ниток, который теперь она еще раз не узнала.

Кей бросила в сторону свой плакатик, и не успела Джесс опомниться, как оказалась в крепких объятиях молодой женщины.

— Я так рада познакомиться, Джесс, хотя предпочла бы, чтобы это произошло при других обстоятельствах, — затараторила Кей, по-дружески оглядывая Джессику. — Мой муж Райан ждет нас в машине. Думаю, ты сейчас только и мечтаешь о том, чтобы переодеться и освежиться после долгого перелета.

Джесс несмело обняла Кей в ответ, потом быстро высвободилась, сделав вид, что ей нужно заняться своим багажом. Продолжая без умолку болтать, Кей тут же выхватила чемодан из ее рук и потащила в сторону автостоянки.

— Так как твой рейс задержался, Райану пришлось припарковать машину на стоянке. Скажи-ка, путешествие прошло нормально? Я, например, вообще люблю, когда вылет откладывается. По крайней мере, успеваешь все еще раз хорошенько продумать, ну и, конечно, купить то, что забыла в последнюю минуту. А вот и Райан. Все, мы пришли.

Кей говорила без остановки, но Джесс это даже нравилось. Ей не приходилось самой ничего объяснять, а нужно было лишь изредка односложно отвечать «да» или «нет». Дорога до Санта-Моники оказалась недолгой. В пути женщины разговаривали о погоде, о транспорте и на другие общепринятые среди малознакомых людей темы. Джесс никак не могла поверить в то, что сейчас едет в одной машине с бывшей женой Шелдона, которая, по его словам, являлась для него великим несчастьем и долгое время преследовала его. Мало того, Джесс должна была остановиться у нее.

Дом Качертонов оказался весьма симпатичным. Двухэтажный деревянный особняк опоясывала со всех сторон великоленая терраса. К тому же дом располагался недалеко от пляжа на знаменитом калифорнийском побережье.