Московская пресса только в 1989 году, конечно, по наводке КГБ, рассказала, что Кутепов скончался «от сердечного приступа» на корабле Советской России по пути на Новороссийск.

Когда спецслужба теперь уже другой России соизволит сообщить точно о смерти его высокопревосходительства генерала-от-инфантерии А. П. Кутепова? Отчего остановилось сердце 48-летнего белого вождя: эфир, хлороформ, которыми душили израненного в грудь генерала, пытки, пуля, еще что-то из многообразного арсенала чекистов?

В таком же возрасте, как генерал-монархист А. П. Кутепов, так же внезапно и таинственно ушел из жизни генерал-монархист барон П. Н. Врангель. А разве смерть их великолепного по убежденности и доблести собрата 38-летнего генерала-монархиста М. Г. Дроздовского всего лишь от раны в ногу тоже не тот самый случай, который является языком Бога, словно решившего выхолостить на элиту Россию за ее безбожие, интеллигентщину, либерализм?

Однако, каким бы ни был высший Промысел, все эти стальные белые генералы стояли в своем православном монархическом «окопе», так сказать, до последнего патрона. В комментарии к Указу РПЦЗ 1996 года об отпевании «мученически скончавшихся генералов АЛЕКСАНДРА П. КУТЕПОВА и ЕВГЕНИЯ К. МИЛЛЕРА», который я процитировал в главе о Е. К. Миллере, сказано о деятельности Александра Павловича на посту председателя РОВСа:

«Нельзя ждать смерти большевизма, его надо уничтожать», — такими словами напутствовал отправляющихся в Совдепию офицеров-добровольцев генерал КУТЕПОВ».

Почти так же и о том же говорил в своем белом полете-походе над бушующей Россией кутеповский «напарник»-«дрозд» М. Г. Дроздовский:

«Через гибель большевизма к возрождению России. Вот наш единственный путь, и с него мы не свернем».

Мечты генералов Кутепова и Дроздовского сбылись в падении власти коммунистов в России. Претворится ли и другая греза, вера этих православных «царистов» в возрождение нашего Отечества?

Суждение о генерале-от-кавалерии П. Н. Краснове (дополнение — март 2004 г.)

Прежде чем говорить о белом вкладе кубанского и донского казачества в Гражданскую войну в лице его выдающихся вожаков генералов Шкуро и Мамонтова, полезно познакомиться с точками зрения на казачество вообще. Чтобы не выглядеть особо пристрастным, приведу их в большинстве от самих казаков.

Во-первых, недавно я разговаривал с одним подполковником Генштаба современной российской армии родом из кубанских казаков, и он заявил мне с гордостью:

— Русские произошли от русских, а казаки — от казаков.

То есть подчеркнул казак-подполковник таким образом свою «нерусскость». Если учесть, что кубанские казаки ведут свою родословную от казаков Запорожской Сечи и до сих пор говорят на некой смеси украинской «мовы» и русского языка, то, пожалуй, они действительно не столько русские сколько украинцы. А все же украинцы: малороссы, по-старинному, — национально произошли от древнерусских, значит корень-то и украинцев, и «их» запорожских казаков все равно русский — с об щей нашей прародительницы Древней, Киевской Руси.

Однако, поди ж ты, современный подполковник-казак не то, что русским, он и украинцем себя не хочет ни за что признавать. Выходит у него особая, совершенно отличная от русских, украинцев, славянская «разновидность» — казак! Какая-то несуразица вроде "кавказской национальности"… Причем, офицер этот — сын крупного писателя, то есть, так сказать, потомственно подкован он в данном вопросе то ли идеологически, то ли националистически.

Возможно, этаким «казаковством» лишь кубанцы грешат? Да нет, то же самое: "Русские — от русских, казаки — от казаков", — думаю, с удовольствием повторят и донцы, и казаки из других российских областей.

Ну, это казачий взгляд на вещи. Давайте же посмотрим, что думает со своей стороны о различиях русских и казаков подходящий на «нейтральность» и по своему национальному происхождению другой пишущий на эту тему. В Органе информации и связи Российского Имперского Союза-Ордена "Имперский вестник" (январь 1999 г., № 45) в статье "Чему учит нас эпоха преподобного Сергия?" о. Дионисий (Алферов) из РИПЦ указывал:

"В последние годы в патриотической печати неоправданно много ублажают и восхваляют казаков — только потому, что они «казаки». Про современных ряженых нечего и говорить: они никаких похвал пока не заслужили. Но и исторический тип казака, своевольного и своенравного человека, во многом противоположен служилому московскому человеку. Казак — это своего рода «демократ», не признающий никаких ограничений своей воли, не желающий ни тянуть тягла, ни нести обязательной службы. Казак не признает над собой никакой власти ("Чтоб всяк всякому был равен", — С. Разин); даже выбранные на срок атаманы нередко до окончания своих полномочий оказывались "посаженными в воду" (то есть утопленными)…

Оказав помощь Московскому государству в отражении татар и турок, вольные казаки, с другой стороны, принесли ему и немало вреда своими многочисленными мятежами. Вспомним их поддержку обоих Лжедмитриев, восстания Болотникова и Разина, Булавина и Пугачева. Совершенно справедливо писал С. Булгаков, что в русском народе всегда боролись дух обители преп. Сергия и заветов Св. Руси — с духом Дона и Запорожской Сечи. Столкновение русских людей разного духа подчеркивает взаимное исключение этих идеалов. Именно запорожцы и донцы вместе с поляками в составе отрядов "тушинского вора" во время первой смуты осаждали Москву и Троице-Сергиеву Лавру. Очевидно, что идеалы той казачьей вольности — это отнюдь не идеалы Св. Руси, не идеалы православно-монархической государственности. И идеалом русского человека такой казак быть не может.

Славный период истории казаков связан именно с превращением их из вольных, голутвенных людей, бродящих "за зипунами", в служилое сословие, воюющее под царскими знаменами".

Чтобы понять бело-красные шатания казачества во время Гражданской войны, прислушаемся к суждениям и высоких белоказачьих авторитетов. Оба эти генералы — донцы, но отмеченная ими ниже казачья психология, как показала Гражданская война, равноценно «работает» и у кубанцев.

Вот что пишет в своих "Очерках Гражданской Войны на Дону. 1917–1920 г. г. РУССКАЯ ВАНДЕЯ" генерал-майор А. В. Голубинцев, командовавший в Первую мировую войну 3-им Донским Казачьим Ермака Тимофеева полком, потом руководивший белым восстанием в Усть-Медведицком округе, позже — начальник конной дивизии и конной группы в Белой армии:

"Вообще, надо заметить, что казаки, при всех своих положительных военных качествах и доблести, при неудачах восстаний, как это подтверждает нам история, часто стремятся рассчитаться головами своих вождей и начальников. В этих случаях только самообладание, решимость и авторитет начальника могут сдержать толпу от выступлений. Малейшее колебание, уступчивость или робость, как масло, налитое в огонь, увеличивают пламя.

Эти обстоятельства я всегда учитывал, ибо уже несколько раз бывал в таком положении во время военных неудач при антибольшевистских восстаниях и еще раньше, при военных волнениях в начале революции".

Генерал-от-кавалерии А. М. Каледин, трижды Георгиевский кавалер, командовавший в Первую мировую войну 8-й армией, первый со времен Петра Великого выборный летом 1917 года Донской атаман, застрелился в феврале 1918 года, потому что тогда в Белой борьбе его не поддержала основная масса донского казачества. В своем предсмертном письме он писал Верховному руководителю Добровольческой армии генералу М. В. Алексееву:

"Казачество идет за своими вождями до тех пор, пока вожди приносят ему лавры победы, а когда дело осложняется, то они видят в своем вожде не казака по духу и происхождению, а слабого проводителя своих интересов и отходят от него. Так случилось со мной и случится с Вами, если Вы не сумеете одолеть врага".