Этой весной 1919 года колчаковские армии дрались с могучим большевистским противником на Волге, в низовьях Камы, на Южном Урале. Омск умолял Семенова послать хотя бы тысячу штыков на Минусинский фронт против красных партизан Кравченко, но генерал Семенов отказывается. Этот забайкальский казачий атаман точно так же, как в то же время и позже на Юге России донцы, кубанцы, не желает воевать с большевиками за пределами своей территории…
К осени 1919 года большевизм накладывает лапу и на Семенова. Красные партизаны лавиной разливаются по Забайкалью, в их движение затесался даже родной дядя атамана, возглавляющий один из отрядов как «дядя Сеня». Семеновская власть теперь распространяется лишь на города и полосу вдоль железнодорожной линии Верхнеудинск (Улан-Удэ) — Чита—Маньчжурия. Большая часть семеновских союзников из японского экспедиционного корпуса оттягивается в Приморье, уже не прикрывая атамана в его боевых операциях.
У Колчака вначале победоносное осеннее наступление терпит неудачу разгромом белых армий генералов Сахарова, Ханжина в районе Тобольска. Правительство в Омске обречено. Семенов ищет свой выход из положения и решает штурмовать главный монгольский город Ургу (Улан-Батор), чтобы все-таки реализовать планы «Даурского правительства», которое, правда, никто не принял всерьез.
Чтобы «цин-ван» Семенов и въявь стал монгольским «главковерхом», он назначает генерала Левицкого командовать расквартированной в Верхнеудинске дивизией. Часть ее составляют харачины, когда-то подчинявшиеся князю Фушенге и Унгерну, а теперь — монгольскому лидеру Нэйсе-гэгену, потому что Фушенга незадолго до этого семеновцами убит во главе восставших по китайской указке. Левицкий начинает готовить поход на Ургу для вторжения в Монголию с севера. Барон Унгерн ждет приказа, чтобы атаковать столицу Ургу, войдя в Монголию из Даурии с востока.
Действия атамана Семенова опережает китайский генерал Сюй Шичен, внезапным броском захватывающий Ургу. В ней правитель Богдо-гэген вынужден подписать отречение от престола, и крупнейшая, дотоле независимая монгольская область Халха вновь становится провинцией Китая.
4 января 1920 года Верховный правитель России адмирал А. В. Колчак подписывает свой последний указ — о передаче Верховной Российской власти главкому Вооруженных сил Юга России генералу А. И. Деникину. Здесь же Колчак предоставил атаману Г. М. Семенову «всю полноту военной и гражданской власти на всей территории Российской Восточной окраины», произвел его в генерал-лейтенанты. Атаман Семенов становится Главнокомандующим Вооруженными силами Дальнего Востока и Иркутского военного округа. 6 февраля 1920 года А. В. Колчак был расстрелян большевиками в Иркутске на берегу Ангары.
Белый адмирал, невозмутимо выкурив свою последнюю папиросу, ушел с чекистскими пулями в сердце в его последнее плавание под ангарский лед, а остатки колчаковцев спасли жизнь воинству атамана Семенова. К этому времени на армию Григория Михайловича навалились с двух сторон. С востока наступали красные партизаны Восточно-Забайкальского фронта под командой Журавлева, охватившие территорию между реками Шилка, Аргунь и Маньчжурской веткой КВЖД. С запада, от Иркутска напирала Восточно-Сибирская большевистская армия. Семеновцы держались лишь на юго-востоке Читинской области и в части Бурятии.
Февраль 1920 года мог стать последним в воинской эпопее белой армии Семенова, если б словно из-подо льда на смену своему расстрелянному адмиралу не встали отборные части, сиятельно называвшие себя каппелевцами, как такие же герои на Юге России — корниловцами, дроздовцами, марковцами. Они, полуобмороженные, в простреленных шинелях, и восстали из своего Сибирского Ледяного похода, в котором погиб их славный генерал Каппель. О блеске его белого войска, офицерской «психической атаке» даже советские люди отлично знали из популярнейшего в СССР кинофильма «Чапаев».
В декабре остатки разгромленной под Красноярском белой армии бывший главком Восточного колчаковского фронта генерал В. О. Каппель повел вдоль Енисея, начав беспримерный 120-верстный переход по льду реки Кан, который позже назовут, как и в истории добровольцев генералов Алексеева и Корнилова, Ледяным походом. Вместе с бойцами плелись, двигались на санях женщины, дети и раненые, обмороженные солдаты.
Страшный мороз царил над рекой, со дна которой били горячие ключи. Проваливаясь под лед поодиночке и с повозками, гибли кони и люди, избегая другой смерти от обморожения или ран. Питались кониной и «заварухой» — похлебкой из муки со снегом, ночами шли с масляными фонарями. Генерал Каппель, раненный в руку под Красноярском, с ногами, обмороженными до колен, провалился под лед. В довершение ко всему у него началось рожистое воспаление ноги и воспаление легких. В. О. Каппель умер на разъезде Утай, неподалеку от станции Зима.
Перед Иркутском каппелевцы, насчитывающие теперь лишь тысячи четыре бойцов, разделились, чтобы пробиваться за Байкал самостоятельно. Части под командованием генерала Сукина, куда вошли оренбургские казаки и сибирские пехотинцы других полков, отправились северным путем. Над группой, костяком которой были закаленные офицеры, двинувшейся южнее, принял командование генерал Войцеховский, бывший во время Ледяного похода начальником штаба у Каппеля.
Прежде чем самим спасаться, генералу Войцеховскому нужно было сделать все, чтобы, быть может, выручить адмирала Колчака, сидящего в Иркутске у чекистов. В начале февраля каппелевцы Войцеховского встали под Иркутском с ультиматумом освободить белого адмирала. Им отказали.
В строю у Войцеховского стояло никак не больше трех тысяч. Взять с этими изнуренными, израненными людьми хорошо укрепленный Иркутск было невозможно. Но в нем где-то в грязной камере бессонно мерил шагами пол, по его привычке, их вождь, с именем которого они ходили в атаки. Колчак был там беспомощен и совсем один, а белых воинов Войцеховского достаточно, чтобы еще раз вместе пойти на смерть «за други своя»…
Генерал Войцеховский для видимости приготовил на штурм Иркутска две колонны. Одна была ударной, боевой, из каппелевцев, еще крепко держащих оружие. Во второй пошли все нестроевые: раненые, обмороженные, подростки, даже женщины. Две колонны, не сгибаясь, точно так, как изобразил советский режиссер в «Чапаеве», зашагали на пулеметы красных…
В ближайшую ночь на 7 февраля перепуганные чекисты вывели Колчака и его министра В. Н. Пепеляева на расстрел, а каппелевцев Войцеховского красноармейцы отбросили в боях под Олонками и Усть-Кудой. Оттуда, совсем обескровленные, они все же прорвались к атаману Семенову в Читу.
Каппелевские части Войцеховского и прибывшего Сукина объединились с семеновцами для переформирования. Атаманские части были сведены в 1-й корпус Российской Восточной Окраины, каппелевские — во 2-й и 3-й корпуса. Командующим этой белой армией стал генерал Войцеховский при главном командовании генерала Семенова. О своих целях Войцеховский высказался в листовке «К населению Забайкалья»:
«В середине февраля в Забайкалье пришли войска, почти два года боровшиеся с большевиками на Волге, Урале и в Сибири. Это рабочие Ижевского и Боткинского заводов, казаки и крестьяне Поволжья, Урала и различных местностей Сибири — Народная армия (армия правительства Комуча: самарского Комитета членов Учредительного собрания, — которой в 1918 году командовал генерал Каппель. — В. Ч-Г.), поднявшая восстание против советской власти за Учредительное Собрание два года тому назад. За нами с запада к Забайкалью продвигаются советские войска, которые несут с собой коммунизм, комитеты бедноты и гонения за веру в Иисуса Христа.
Где утвердилась советская власть, там в каждой деревне небольшая кучка бездельников, образовав комитеты бедноты, получит право отнимать у каждого все, что им захочется. Большевики отвергают Бога — и, заменив Божью любовь ненавистью, вы будете беспощадно истреблять друг друга. Большевики несут к вам заветы ненависти к Христу, новое Красное евангелие, изданное в Петрограде коммунистами в 1918 г. В каждой местности, где утверждается советская власть, большевики прежде всего отнимают у крестьян хлеб, производят мобилизацию и гонят в бой ваших сыновей.
