Щуровский, изучая береговую линию Каспия, пришел к выводам, что

1) «несмотря на наличие общего поднятая Каспийской котловины, в ней замечаются и такие явления, которые доказывают ее понижение в некоторых местах... Нельзя предполагать, чтобы во всем пространстве Арало-Каспийской котловины повышение материка происходило равномерно;

2) ...Исторические свидетельства Страбона и Помпония Мелы о наличии Каспийского и Гирканского морей, отдаленных друг от друга по линии Апшеронского и Красноводского полуостровов, и имеющиеся и в наши дни острова между ними подтверждают достоверность этого предания;

3) Наряду с колебательными явлениями Каспийской котловины немалую роль в обмелении моря играет вырубка лесов, из-за чего количество воды в Волге уменьшается. Но нельзя не принимать во внимание и тот факт, что процесс химического соединения воды с горными породами обязательно сопровождается убыванием циркулирующей воды на поверхности Земли.

Еще одна особенность принципов Щуровского заключается в его объективности суждений. Высоко ценя талант Гумбольдта, восхищаясь его даром — «с первого же взгляда постигать существенную связь между естественными явлениями и открывать законы ими управляющие. В этом и заключалась тайна тех блестящих и великих заслуг, которыми обязана ему наша наука», — в то же время не все идеи, высказанные им, Щуровский безоговорочно принимал. Так, например, еще во время своего путешествия по Алтаю Григорий Ефимович с осторожностью отнесся к любимой идее Гумбольдта о вулканизме Средней Азии. Как известно, Гумбольдт допускал наличие четырех вулканических центров в Средней Азии во главе с горами Богдоола. «Но, к крайнему сожалению Гумбольдта, — пишет Щуровский, — еще при жизни своей Гумбольдт должен был более или менее разочаровываться в своих предположениях о тамошних вулканах». Еще в 1840 г. Леопольд Иванович Шренк, а позже Петр Петрович Семенов (Тян-Шанский), Иван Васильевич Мушкетов и другие, посетив считавшиеся Гумбольдтом вулканические горы, убедились, что слагающие их породы никакого отношения к вулканическим не имеют.

«С уничтожением среднеазиатских вулканов отчасти, — пишет Щуровский, — должна измениться и теория вулканов, какую предлагал Гумбольдт: теория землетрясений, которые мы наблюдаем в Средней Азии и которые приписывались тамошней вулканической деятельности»[82]. В то же время Щуровский в своей работе не отвергал наличие вулканов в восточных районах Тянь-Шаня.

Щуровский критически воспринимал некоторые положения не только Гумбольдта, он высказывал свое несогласие с отдельными заключениями П. Чихачева и других исследователей. В своем труде «Геологическое путешествие на Алтай» Щуровский пишет: «Чихачев принимает на Алтае два главных орографических и стратиграфических направления: одно с северо-запада на юго-восток, другое с юго-востока на северо-запад; первое принадлежит Западному Алтаю, а второе — той части, какую он, начиная от высокой Чуйской равнины, соединяет с Саянскими горами, и которую Чихачев называет Восточным Алтаем. Меридианное направление Алатау, по его мнению, есть только изменение одного из главных, северо-западного. Мне кажется, оно так отличительно, что нельзя не признать в нем самобытного образования...»[83].

Справедливость суждения Щуровского по этому вопросу подтвердили многие исследователи этого края, включая и советских. Сейчас уже не вызывает сомнения, что Алтай и Алатау, хотя и весьма близкие между собою в географическом отношении, для геологов представляют две совершенно различные горные системы.

Научные интересы Щуровского не замыкались только естественно-географическими проблемами. Путешествуя по Уралу и Алтаю, ученый с особым интересом относился к языковым особенностям разноязычных народов этих стран и отмечал важность распространения в массе народа научных знаний на родных языках.

«Одним словом, все доказывает, что общедоступность или популяризация естественных наук в наше время, — писал Щуровский, — становится потребностью всякой образованной страны... Каждая страна должна обращаться к самой себе и начинать изучать себя. Поэзия, искусства, науки, все должно обличаться в родную форму, все должно становиться выражением народного или национального духа... Самое могучее средство для популяризации — родной язык».

Григорий Ефимович высказал много интересных суждений о достоинствах национальных языков и о важности их сохранности. Девизом его была фраза «Язык — это сам народ, более, чем народ, это ум его, эхо его души».

«Когда путник поднимается вверх по Убе, следуя по дороге, ведущей к Риддерскому руднику, окрестности деревни Лосиха представляются ему границей между двумя главными типами рельефа, которые нам дарует природа; волнистой степью и альпийским районом. Альпийский район развертывается во всем разнообразии живописных красок только после того, как, переправившись через Убу, вступаешь в долину, орошаемую рекой Большой Убинкой. По левому берегу этой реки мы продолжаем свой путь. Берег этот представляет собой довольно ровную возвышенность и сильно контрастирует с правым берегом, где вздымаются горы. Заключенная в такую раму река извивается по живописной долине, поросшей красиво расположенными кустарниками. Летом же эти места, видимо, обладают всей прелестью и свежестью альпийской местности. Возвышенность левого края долины довольно круто спускается к реке Быструхе, откуда приятно любоваться красивым местоположением деревни того же названия.

В этих местах заметно меняется и характер природы. Известняк сменяется гранитом, образующим заслон, который служит водоразделом между бассейнами Убы и Ульбы. Очень скоро гранит переходит в глинисто-известняковый сланец.

Некоторое время мы продвигались по живописной ложбине, где среди прекрасных рощ протекает Таркуша. Далее мы пересекли две горы, сначала Таркушанскую, а затем гору, именуемую в просторечии Осинной. Последняя, расположенная в 12 верстах от Быструхи, представляет собой удлиненный массив. Гора сплошь заросла густым осинником, который благодаря мягкой осени еще сверкал яркими красками своей листвы.

На северо-восточном склоне слева от тропинки сквозь дерн пробиваются пласты глинистого сланца. Порода имеет грязноватую темно-голубоватую окраску, переходящую в зеленую...

Местность всюду очень лесистая. В верхних районах произрастают сибирский кедр, белая береза (В. alba) и осина (P. tremula), в нижних — густые кустарники жимолости (Lonicera), белой акации (Robinia) обыкновенной калины (V. opulus) и др. Мы спустились на живописную равнину, где в очень красивом месте расположилась деревня Черемшанка. Ее окружают горы с остроконечными вершинами, очертания которых резко выделялись на белом фоне высокого заснеженного Убинского хребта. От Черемшанки до Бутарихи (12 верст) мы все время следовали вдоль правого берега Большой Ульбы. Долина, по которой она протекает, очень живописна. Поверхность ее вначале почти горизонтальна. С обеих сторон долины поднимаются высокие горы. С правой стороны все яснее вырисовывался горный хребет Ульбинских Альп[84]. Но скоро долина сужается до такой степени, что в нескольких местах река омывает подножие каменной преграды. Вдоль правого берега идет чрезвычайно неудобная дорога. Однако в настоящее время прокладывается новый прекрасный путь, для которого пробивают скалы и устанавливают заграждения для защиты от бурной реки. Ее пенистые волны сверкают сквозь густые заросли ивняка, жимолости и акации, между кустами которых поднимаются лавролистные тополя.