Наверное, еще в период неолита некоторые народы неизвестного происхождения проходили через Сирию. За пять, восемь,  десять тысячелетий до Авраама!

В долине Амк близ Антиохии, где немцы раскопали Зинджирли, американские исследователи в результате неутомимых поисков собрали богатейший материал по доисторическим и раннеисторическим поселениям. Англичане на южном берегу Малой Азии, в Мерзине, раскопали 17 культурных слоев железного века. Под ними лежит малоисследованный слой неолитического времени почти десятиметровой толщины.

И, наконец, Леонард Вулли взял на себя новую задачу — проведение поисков в той же долине Амк близ Антиохии. Британский археологический институт направил в 1935 году этого ученого, которому всегда сопутствовал успех, к «Холму жажды», чтобы раскрыть и его тайны.

Почему человек предпочитает все время жить на одном и том же месте? Почему он любит строить свои храмы там, где когда-то стояли старые?

Привычка? Конечно, она играет большую роль. Это доверие к тому, что когда-то уже было признано удобным и полезным. Но есть еще и многие другие причины: колодцы, построенные ранее, можно использовать еще раз; на фундаментах зданий можно возводить новые сооружения; даже из совсем разрушенных поселений можно брать строительный материал, например, кирпичи.

Но города возводили на старых развалинах, на местах предыдущих поселений не только потому, что они были разрушены и превращены в мусор и пепел вражеской рукой, но скорее всего по совсем простой, так сказать, «естественной» причине. Выброшенный на улицы мусор — кости, черепки, отбросы — поднимал уровень почвы. Пороги дверей опускались ниже уровня улиц, дождевая вода проникала в помещения, расположенные на первом этаже, размывала необожженные кирпичи, превращая их в глину. Необходимость заставляла предков строить на опустившихся глиняных полах.

Таким образом, новый город обычно вырастал на стенах старого. В течение веков одно поселение возвышалось над другим. Холмы становились все выше и наконец, использовались как крепости, защищавшие от нашествия врагов со стороны равнины. Все это давно понял Леонард Вулли. Для него задача заключалась уже не в том, чтобы просто раскопать любой холм, под которым погребено древнее поселение, он стремился найти среди многих холмов наиболее интересный, связанный с зарождением истории человечества, по возможности — древнейшей истории до Авраама и Моисея.

Найти такие холмы, конечно, непросто. Какую тайну хранят они, что скрыто под ними — царская резиденция или незначительный провинциальный городок,— этого не определишь по их внешнему виду. Молча, замкнувшись в себе, возвышаются они среди пустыни. Надо обладать определенным инстинктом и большим опытом, блестящим даром построения различных предположений и, наконец, счастливой рукой. И никто не сомневался в том, что она есть у Вулли, обладавшего к тому же еще и огромным опытом.

На северо-востоке Сирии, у входа в долину Антиохии, там, где когда-то, еще до существования царства хеттов, скрещивались древние караванные пути, которые шли с севера вплоть до Южного Египта и от далекого Вавилона на Евфрате через Дамаск к берегам Средиземного моря, — там находился небольшой, унылый холм щебня. Местные жители назвали его «Холмом жажды» — Атшана. Без особой надежды на успех Вулли начал раскопки у этого «Холма жажды». Сначала попадались вещи, производившие жалкое впечатление, рассыпавшиеся в труху при малейшем прикосновении. Черепки XIII века до н. э., которые встречались повсеместно, были уже давно известны. Ничего не было такого, что могло особенно заинтересовать археологов.

Но вскоре Вулли обнаружил остатки постройки, напоминающей храм. Освободив лестницу этого храма от щебня, он увидел на одной из ступенек рельеф с изображением царя. Это был портрет царя хеттов Тудхалии, который жил в середине XIII века до н. э.

Храм, очевидно, был кем-то разрушен. Во внутреннем помещении нашли трон из базальта, который стоял у декоративной колонны. В соседнем помещении была прорыта шахта, облицованная тяжелыми каменными глыбами. Самый большой из этих камней весил полторы тонны. Шахта была впоследствии замурована, но сначала в нее бросили куски статуи, застрявшие среди тяжелых камней. Голова была отбита и лежала рядом с торсом вместе с осколками ноги и бороды. Как потом выяснилось, статуя и базальтовый трон в храме составляли единое целое.

Статуя изображала царя Идрими и считалась священной на протяжении приблизительно двух веков. На ее лицевой стороне  можно  было  прочесть   104 строки  клинописи.

Надпись рассказывала о жизни царя Идрими. Текст ее говорил о том, что под «Холмом жажды» похоронена столица Алалах — резиденция царства Микиш, история которого тесно связана с историей великих государств того времени, особенно государства хеттов середины II тысячелетия до н. э.

И Вулли семь сезонов (до 1949 года) копает на «Холме жажды». Он дошел до илистого слоя на глубине 15 метров и обнаружил 17 различных культурных наслоений—17 отчетливо выраженных исторических периодов, восходящих к IV тысячелетию до н. э.

Когда Вулли раскопал фундамент храма в XVI слое IV тысячелетия до н. э., времени, отстоящего на три тысячелетия от возникновения христианства, он столкнулся с вечным врагом всех археологов — грунтовыми водами. Но в этих грунтовых водах были скрыты загадочные остатки других культурных слоев.

Археологи опускались в раскоп в специальном ящике из стальных поперечных брусьев, обитых рифленым железом; от воды спасались при помощи моторной помпы. Таким путем удавалось проникать в глубину до 5 метров под храмом, расположенным в XVI слое. «Помпы, трубы, краны, лестницы и помосты делали раскоп похожим больше на строительство современной шахты, чем на археологические изыскания»,— писал Вулли. Но грязь и вода все-таки мешали зафиксировать самый нижний, XVII слой.

Чем глубже копал Вулли, тем больше открывалось тайн строительной техники и культуры людей, населявших эту территорию более 5000 лет назад. Так, в XVI, предпоследнем слое обнаружили большой храм с внутренним двором размером 7 на 20 метров. Этот двор древнейшего святилища был вымощен кирпичом. Его замыкали оштукатуренные, окрашенные в белый цвет кирпичные стены. Под вымосткой была скрыта квадратная шахта, которая достигала скальных пород. Ствол шахты был облицован огромными глыбами и мелкими камешками между ними. Это само по себе было бы неудивительно, если бы в окрестностях «Холма жажды» были камни. Но их там не было. Огромные глыбы, сброшенные на дно шахты, и кирпичная вымостка внутреннего двора святилища, очевидно, были доставлены с гор, удаленных от холма на многие километры. Это очень странно, так как самые тяжелые камни из шахты весили более трех тонн! Кто мог заставить доисторического человека, который не знал ни телеги, ни вьючных животных, тащить такие тяжелые глыбы, чтобы сбрасывать их потом в квадратную шахту под вымосткой храма? При этом Вулли вспоминал храмовую башню в Уре. Там тоже была вырыта квадратная яма, в которой лежали большие, необработанные известковые глыбы.

Был ли это фундамент алтаря?

Тогда археологи так ничего и не нашли, что могло бы объяснить значение этой ямы в Уре. А сейчас Вулли нашел в «Холме жажды», недалеко от берега Средиземного моря и более чем в 1000 километрах от Ура, подобную же шахту с гигантскими глыбами. Очевидно, она даже старше шахты в храмовой башне Ура.

Под «Холмом жажды» над шахтой находилась стена высотой 2,5 метра, облицованная каменными плитами. В середине стены когда-то была низкая дверь, замурованная уже в глубокой древности и оштукатуренная так, что ее невозможно было сразу обнаружить.