Почти сразу же, как если бы в нескольких ярдах от берега открылась дверь, она услышала волны, ритмичные удары воды о землю. Она почти чувствовала пенистый прибой, охватывающий ее лодыжки, ощущала солоноватый воздух с примесью рыбного запаха.

Ее чувства паука вернулись.

Она потянулась дальше, приложила усилия …

— Он был уже мертв к тому времени, как она добралась до абсолютно заброшенного участка.

Дым от последних тлеющих угольков костра вился вверх, запах серы и крови почти преобладал. Она не приближалась к обезглавленному телу, все еще кровоточащему, а осторожно обошла поляну с пистолетом в руке, чувства неровно трепетали.

Все ее чувства.

Она не могла увидеть больше, только слабые видения темных фигур, двигающихся здесь, танцующих здесь, обрекших свои души на проклятие. Вялое эхо песнопений, колокольчиков и заклинаний на латыни.

Но никакого чувства самосознания, и никакого настоящего ощущения жизни. Это было… странно. Будто бы привидения у нее голове были только этим, несуществующими фигурами, наколдованными как ночной кошмар из образов, наложенных на это место.

И все же тело было настоящим. Его, несомненно, пытали и убили на этом месте. Она знала, что если дотронется до него, тело все еще будет теплым.

Камни, забрызганные кровью, были настоящими. Затухающий огонь. Круг из соли, который она нашла на земле.

Чтобы освятить круг или защитить кого-то, кто бы ни стоял внутри него?

Она не знала. И чем сильнее она старалась открыть свои чувства, тем сильнее Райли ощущала… барьер. До нее доносились обычные приглушенные ночные звуки. Резкий зловонный запах серы исчезал намного быстрее, чем она ожидала, намного быстрее, чем должен был, и кровь…

Она больше не чувствовала запах крови.

Райли быстро взглянула на труп, наполовину убежденная, что обнаружит: он был создан ее разыгравшимся воображением. Но безжизненное тело все еще висело там.

Она сделала шаг в его сторону и замерла, неожиданно осознав, что в первый раз ступила в круг.

Замкнутый круг.

Вокруг нее сомкнулась мертвая тишина, и ее зрение начало затуманиваться. Она попыталась пошевелиться, но не смогла. Не могла даже поднять свой пистолет или издать звук. Темнота стала осязаемой, сжав ее в холодных объятиях, которых она не могла избежать.

Слабым вспышкам понимания едва хватало времени на то, чтобы пробиться сквозь темный туман, окруживший ее сознание.

Едва хватало времени ей самой, чтобы понять, что с ней происходило.

И затем в нее ударила сила несущегося поезда, жаркая агония вспыхнула в нервах, яркий огонь в сознании. В течение бесконечного мгновения она буквально почувствовала связь с землей под ногами, жало раскаленной энергии, пронзающей землю.

Отдавая ей всю свою силу, как молниеотводу.

— Райли.

Когда его голос вернул ее обратно в комнату, в которой они находились, она поняла, что зажмурилась, а открыв глаза, увидела в зеркале его хмурое обеспокоенное лицо. И почувствовала, что его руки все еще сжимают ее плечи, только теперь крепче, почти удерживая ее прямо.

Она с трудом обрела равновесие.

— Извини. Но, Эш…

— Посмотри на свое лицо, Райли.

Она поняла, что смотрела на его отражение и перевела взгляд на свое.

Прежний холод вернулся с удвоенной силой.

Ее лицо выглядело… изможденным. Не так, как если бы она состарилась, а будто голодала.

Райли поднесла пальцы к лицу, исследуя форму заострившихся скул и провалы под ними. Провалы, которых не было и в помине несколько часов назад.

— Это ненормально, — сказал Эш, впервые его голос звучал грубо.

— Нет… это ненастоящее, — медленно поправила она.

— А в чем разница? Боже, Райли, ты настолько быстро сжигаешь калории, что никак не можешь поддерживать потребности своего организма. Ты должна прекратить принуждать себя, прекратить использовать способности, которые, видимо, разрушил электрошок.

Все еще смотря на измученное лицо в зеркале, на глаза, глядящие на нее с лихорадочным блеском, который противоречил холоду, пробегающему по ее телу, Райли сказала:

— Не думаю, что это оно. Может быть, начало этого. Возможно. Первый шаг. Только это было не для того, чтобы вывести меня из игры. И не для того, чтобы убить меня. А чтобы ослабить меня. Сделать меня уязвимой.

— О чем ты говоришь?

— Самая большая часть головоломки, Эш — это я.

Он развернул ее лицом к себе, держа за плечи.

— Как это возможно? Милая, вся эта оккультная чушь началась за недели до твоего приезда. За недели до того, как ты решила приехать сюда.

— Но это была великолепная приманка, не так ли? — даже во время разговора она пыталась решить ее, медленно складывая вместе то, что казалось, было несопоставимыми фактами и событиями. Разрозненные воспоминания и неточные видения. — Возможность существования оккультной секты в тихом маленьком прибрежном городке, никакого насилия или порока, никакой надобности в том, чтобы для расследования приезжала вся команда. Только один человек. Только я. Только член команды специализирующийся на оккультизме.

Его руки сильнее сжали ее плечи.

— Гордон Скиннер был одним из тех, кто пригласил тебя сюда. Ты же ему веришь. Правильно?

— Да. И это должно быть было частью плана. Рассматривая всю ситуацию, зная, что если понадобится друг, которому я доверяю, который прикроет мне спину, я не стала бы сомневаться, приезжать ли мне сюда одной.

— Ты хочешь сказать, что он в этом замешан?

— Нет, — Райли с сомнением покачала головой, потом вцепилась в запястья Эша. Почти немедленно она почувствовала себя сильнее. Голова прояснилась, мысли быстро встали на свои места.

В этом она была права.

«Все дело в связях. И это связь, которая мне требуется, чтобы расследовать это дело. Черт, может быть она нужна мне просто для того, чтобы выжить».

— Нет, не думаю, что Гордон замешан в этом. По своему желанию, по крайней мере. Осознанно. Но он может быть пешкой. Им манипулируют так же, как и многими другими людьми и событиями.

— Райли …

— Эш, то, что со мной происходит неестественно. Этого не должно происходить. Повреждение, нанесенное моему мозгу электрошоком должно восстановиться, даже сейчас. Что означает, что здесь есть что-то еще, что-то еще влияет на меня. Что-то, что было здесь с самого начала. Оно высасывает из меня силы и мои способности, играет с моими воспоминаниями, с моим чувством времени, с тем, что реально и не реально.

— Что может делать все это?

— Отрицательная энергия. Темная энергия. Созданная, контролируемая, передаваемая, направленная кем-то.

— Другим экстрасенсом? Ты же говорила, что это маловероятно.

— Я не считаю, что это другой экстрасенс. Или, по меньшей мере, не такой, как любой другой экстрасенс, о котором я когда-либо слышала. Думаю, это человек, который заглядывал в очень темные места, чтобы получить достаточную силу для того, чтобы достичь цели, чем бы это ни было.

— Какой цели?

Она медленно ответила:

— Что бы это ни было, думаю, это имеет отношение ко мне. Только что у меня была вспышка воспоминания. Той воскресной ночи. Как я пришла на поляну, нашла висящее там тело, уже мертвое. Я была одна. Но я испытывала беспокойство, мои чувства, кажется, были притуплены. А потом я вошла в круг.

— Круг из соли?

— Да. Он был целым. Когда я вошла в него, вошла в круг… я попала в ловушку. Была поймана. Не могла пошевелиться. Ничего не слышала. Стало темно. Именно тогда меня ударили электрошокером. Меня удерживали на месте как муху, прилипшую к смоле, а потом специально ударили электрошоком.

— Удерживали? Как? Ты говоришь о силах стихии? Или что-то сверхъестественное?

— И то и другое. Я говорю о ком-то, кто имеет способность использовать отрицательную энергию. Пытать и убить человека? Это также же плохо, как кажется. Страдания вырабатывают энергию. Смерть резко выбрасывает невероятное количество энергии. Разрушение всегда создает что-нибудь, чтобы заменить то, что было разрушено, даже если просто энергию. Соедини это с церемонией черного культа, призванной создать еще более темную энергию, и ты получишь достаточно психологического яда, чтобы вывести из строя даже сильного врага.