— Удачи, — пожелал Ловец. — не сломайте свой ствол.

— Вы… эт-та, главное не упустите, когда рыбка задергается, — предупредил Дюк.

Через пятнадцать минут майор, бледный и выпотрошенный, снова появился и нервно заказал двойной скотч.

— Быстро вы, — сказал Дюк. — Майор, вы должно быть из тех скорострельных спринтеров.

Майор не ответил.

— Да брось, майор, — приставал Ловец, — как это было?

— Не думаю, что это эпилепсия. Думаю, это просто истерические конвульсии, — ответил майор.

— Ага, а как прошло-то все? — настаивал Дюк.

— Потрясающе, — сказал майор и ушел.

В последующие два дня бизнес у миссис Ли процветал. Шлюха с эпилепсией пользовалась бешенным спросом. Обитатели Болота околачивались поблизости, с интересом наблюдали, болтали со многими выжившими, но сами не пользовались ее услугами.

На второй день Ястреб спросил:

— А когда вы-то ее попробуете?

— Может, завтра, — ответил Ловец.

— К чему спешить? — спросил Дюк. — А ты сам-то когда ее отведаешь?

— Никогда, — сказал Ястреб. — Я человек скромных запросов, которые уже вдоволь успел удовлетворить.

На третий день полковник Генри Блэйк, вернувшись к своим обязанностям командующего МЭШ 4077, остановился в 325 эвакуационном, позвонил в свою часть и запросил машину. Он побеседовал с полковником ДеЛонгом, который и сообщил ему, что обитателей Болота отправили проходить психиатрический осмотр в 325 эвакуационном.

Генри с удовольствием поржал, но про себя. Он отыскал майора Хаскелла, и тот сообщил, что Макинтаер и Форрест у миссис Ли, а Пирс скрылся.

— Не волнуйся, майор, они все у миссис Ли. Я схожу туда. Когда мой водитель подъедет, будь так любезен, пошли его туда за нами.

— Прости, полковник, но даже если Пирс отыщется, я не смогу позволить ему вернуться к делам. Вот увидишь его и сам со мной согласишься.

— Пирс теперь не более сумасшедший, чем был всегда, — успокоил его Генри. — Не беспокойся за него.

— С удовольствием согласился бы, — сказал Хаскелл.

Они нашли хирургов в баре заведения миссис Ли.

— Приветик, Генри. Как делишки? — спросил Ястреб. — Спорю, тебе в Токио много перепало, так ведь?

— Заткнись, Пирс. Что тут происходит?

— Я сошел с ума, — сказал Ястреб, кивая на майора. — Спроси у него.

— Думаю, тебе лучше поехать со мной, Пирс, — сказал майор Хаскелл.

Вмешался Ловец:

— Генри не верит тебе, Ястреб. Скажи что-нибудь на шизофреническом.

— Папаша вращал Эддистоунский маяк.

С Русалкой разок переспал с перепоя,

Из их союза родились мы трое:

Безмозглый дельфин, глупый ёрш, ну и я

— Вот видите? — сказал Дюк.

Полковник Блэйк повернулся к майору Хаскелу:

— Я отвечаю за него. Поверьте, вас надули. Считайте, вам повезло. Меня кормили этим дерьмом месяцами. А вам посчастливилось выслушивать их всего пару часов.

Ястреб подозвал миссис Ли и шепнул ей что-то на ухо. Миссис Ли отозвала полковника поговорить наедине и отвела его наверх в известную комнату, а Ястреб тем временем заказал выпивку для всех и сказал майору Хаскеллу:

— Жаль разочаровывать тебя, папуля, но я не такой дурак, как убедил тебя. Я собираюсь вернуться в МЭШ вместе со всеми, когда Генри насладится Стремительнейшей Скачкой на всем дальневосточном фронте. Выпей со мной, и больше никаких стонов за баром пока мы не уехали.

— Хорошо, — согласился Хаскел, — но я все еще убежден, что ты ненормален.

— А я и есть ненормальный. Нормальные люди сойдут с ума в этом месте.

Когда все пили по второй, вернулся полковник Блэйк.

— Ну, — спросил Ловец Джон.

– О, бойся Бармаглота, сын! — сказал полковник, обращаясь к майору Хаскелю, и продолжил, — Он так свирлеп и дик, А в глуше рымит исполин — Злопастный Брандашмыг!

— Майор, — сказал Ястреб Хаскеллу, — похоже, это по вашей части.

— Ага, майор, — сказал Дюк, — Вас… эт-та, учили лечить такое, а нам, пожалуй, пора…

В конце лета интерес к бейсболу, в который изредка сражались обитатели Болота, чтобы хоть чем-то убить время, выдохся, и оздоровительные упражнения приняли новую форму. Бейсбол сменил американский футбол. В минуты праздности доктора обменивались пасами и ударами, носились друг за другом с одного конца поля на другой под крики: «Я свободен!», «Классный захват!», «Ястреб, я сейчас сфинтю Дюку, а ты финти блок нападающего, я тебе передам мяч по дороге», «Давай! Кидай! Молодчина! Сэмми Бо для нас никто!»

— Знаете, что нам нужно сделать? — сказал Ястреб, когда однажды днем они, измочаленные игрой, ввалились в Болото.

— Выпить, — веско заявил Дюк.

— Не, — отверг Ястреб, — нам надо создать футбольную команду.

— Ага, а играть-то с кем? — спросил Дюк.

— С «Медведями Чикаго», — сказал Ловец, — это шанс попасть домой.

— Нет, спасибо, — сказал Дюк. — Я уж лучше здесь сдохну.

— Послушайте, парни, — сказал Ястреб. — Я не шучу. Мы тут снова стали ссориться. Надо чем-нибудь заняться. Тот бугай — Волмер, из снабженцев, играл центровым за Небраску. Лопух был запасным полузащитником в Оклахоме.

— Помоги нам Бог, — взмолился Ловец.

— Еще есть Пит Риззо.

— Он был игроком третьей линии на поле, — сказал Дюк.

— Но он же еще в школе в футбол играл.

— А как команду назовем? — спросил Дюк.

— «Грин-Бэйские толстокожики Горячих Губок» — предложил Ловец.

— Тогда Громила МакКарти, чур, за нашу команду играет, — сказал Дюк.

— Да, погодите вы, — сказал Ястреб. — Я серьезно. Там у них есть какая-то лига. 325 эвакогоспиталь в Йонг-Донг-По заявил, что они чемпионы, потому что в прошлом году разгромили две другие команды. Я знаю где достать настоящего профессионального игрока, а если мы их обыграем, можно подзаработать на ставках.

— Да он чокнутый! — сказал Ловец.

— Агааа, — сказал Дюк, — что за игрок-то?

— Вы когда-нибудь слыхали об Оливере Венделе Джонсе? — спросил Пирс.

— Неа, — сказал Ловец.

— Звучит как имечко для нигера, — сказал Дюк.

— Отбрось расовые предрассудки. А о Копьеносце Джонсе слыхали?

— Ага, — сказал Ловец.

— Это, быть может, лучший фуллбэк в профессиональной лиге со времен Нагурски , — сказал Ястреб.

— Хорошо, — сказал Ловец. — А какое он отношение к нам имеет?

— Ты же ничего в последнее время о нем в газетах не видел, так ведь? — спросил Ястреб.

— Может быть только мельком, — сказал Дюк.

— Ври больше, — сказал Ястреб. — А знаешь, почему ты о нем ничего не слыхал?