— Что сделала Джина после того, как она позвонила мне в тот вечер? Почему она так внезапно положила трубку?

— Ей показалось, что кто-то открыл входную дверь, но это была ложная тревога — шум донесся из нижней квартиры. Она положила трубку прежде, чем поняла это; разговор был прерван. Она взяла себя в руки и. поняла, что ей необходимо немедленно покинуть квартиру. Она сказала мне, что сразу после того, как Янсен ушел с телом, ее охватила паника. Джина бросилась звонить тебе, не подумав о том, что она делает.

— Да, — сказала я,— Это похоже на Джину.

— Оборвав разговор с тобой, она покинула квартиру, отыскала ближайшую телефонную будку и набрала мой номер. Я был единственным человеком, которого она знала в Лондоне. Я велел ей немедленно приехать ко мне, и она сделала это. Мы пришли к заключению, что Янсены поймут, как много она видела; я решил, что ей лучше залечь на дно и ни с кем не общаться. На следующий день рано утром я отвез Джину сюда, поскольку я знал, что Янсены собирались всю неделю провести в Лондоне.

— Но мы проверили коттедж! — вдруг выпалил Эрик.— В понедельник я приехал сюда...

— К счастью, к этому времени Джина покинула этот дом. В воскресенье вечером она обнаружила тело Терезы — точно так же, как сегодня утром это сделала Клэр. Эта находка так испугала Джину, что она тотчас вызвала такси и уехала в Доркинг, где сняла гостиничный номер. Она попыталась связаться со мной, но я улетел в Париж. У меня появились неотложные дела, связанные с бизнесом, к тому же я хотел вести себя естественно, так, словно ничего не случилось. Джина собралась послать мне в Париж письмо, но вспомнила, что я вернусь утром в среду назад и могу не получить его. Поэтому она написала на конверте мой лондонский адрес; по возвращении в Лондон я узнал, где она и как с ней связаться. Услышав от Джины о том, что произошло, я велел ей приехать ко мне домой. Любое другое место казалось мне недостаточно безопасным для Джины. Потом я занялся подготовкой спектакля, который должен был произойти в коттедже. Я уже знал, где находится тело Тереза, и решил, что смогу доказать вину Янсенов и нашу непричастность к убийству.

— Как ты обнаружил сегодня утром тело Лилиан? — спросила я.

— Я удивился, когда она не встретила меня,— мы договорились, что она приедет сюда вчера вечером и подготовится к приему гостей; я хотел по прибытии в коттедж сообщить Лилиан о том, что визит представителей «Реми Интернейшнл» отменен в последнюю минуту, и предложить ей перекусить с Эриком перед нашим возвращением в Лондон. После появления Эрика я намеревался устроить им перекрестный допрос и записать его на магнитофон. Запланировав все так тщательно, я испытал потрясение, когда не застал здесь Лилиан. Поддавшись внезапному порыву, я решил обыскать дом, через пару минут открыл дверь чулана на втором этаже и обнаружил там труп Лилиан. Эрик пошевелился в кресле у камина. Я испуганно вздрогнула — как оказалось, напрасно. Он склонился вперед и закрыл лицо руками, словно упоминание имени Лилиан и факта ее смерти отдаляло его от нас. Боль и отчаяние непроницаемой стеной отгораживали Эрика от меня и Гарта.

«Когда приедет полиция?» — подумала я. Наверно, они уже в пути. Мои пальцы нервно поигрывали чашкой; посмотрев на Эрика, я увидела, что он внезапно поднял голову.

— Что это за шум? Гарт не пошевелился.

— Какой шум?

 — Мне показалось, что из кухни донесся какой-то звук.

— Не вставай с кресла!

Гарт, целясь в Эрика, отступил к двери кухни.

— Не думай, что сможешь так легко одурачить меня.

Но меня снова охватил страх, каждая мышца тела болела от напряжения. Я повернулась к двери кухни, чашка выскользнула из моих неловких рук; я увидела, что ручка двери медленно поворачивается. Я закричала. Гарт быстро обернулся, но он опоздал. Дверь уже была широко раскрыта.

— Купер,— я не узнала жесткий, спокойный голос,— брось пистолет.

Я не поверила своим глазам — передо мной стоял Уоррен Мэйн.

Все произошло так быстро, что впоследствии мне не удалось восстановить в памяти все детали. Я помню, что крикнула что-то Уоррену; помню, как Гарт на мгновение опустил пистолет. Эрик стремительно бросился к Куперу, они начали бороться. Уоррен что-то кричал, но мужчины не обращали на него внимания.

— Помоги ему — разними их.— Я не соображала, что говорю. Я бросилась к ним, но Уоррен резко произнес:

— Стой, Клэр. Купер, брось пистолет, или я...

— Нет... нет,— испуганно завизжала я.

Гарт упал на ковер, привалившись к столу. Пистолет выскочил из его руки и с глухим стуком рухнул на пол в дюжине сантиметров от правой руки Эрика. Я в последний раз за этот день услышала свой крик.

— Хорошо,— деловито произнес Уоррен, сделав шаг вперед.— А теперь...

Эрик схватил пистолет. Грохот выстрела оглушил меня — Эрик нажал на спуск. Я почувствовала едкий запах пороховых газов, заметила испуг на лице Уоррена. Падая в обморок, я успела увидеть, как пистолет вывалился из руки умирающего Эрика. Из его рта текла кровь.

Когда я пришла в себя, в комнате было много полицейских; тело Эрика скрывалось под простыней, я не увидела его лица. Бледный, потрясенный Уоррен беспомощно повторял:

— Но я не понимаю. Я думал...

Он не мог сказать, что именно он думал. Моя голова болела, во рту пересохло. Кто-то держал меня в руках так бережно, словно я была хрупкой фарфоровой статуэткой. Я пошевелилась и поняла, что сижу на диване, положив голову на грудь Гарта.

— Выпей это,— сказал он.

Бренди обожгло мне горло. Я почувствовала, что способна двигаться. Инспектор полиции, видя, что я обрела сознание, подошел ко мне и спросил, как я себя чувствую.

— Спасибо, почти хорошо,— через силу ответила я.

— Слава Богу. Мы запишем ваши показания, когда это будет возможно, а потом кто-нибудь отвезет вас домой. Кстати, кому принадлежит пистолет, из которого застрелился мистер Янсен? Он ваш, мистер Купер?

— Да.

— Можно мне посмотреть ваше разрешение? Это чистая формальность.

Гарт встал, подложил мне под голову подушку и наклонился, чтобы проверить, удобно ли я устроилась. Наши глаза встретились. Я неуверенно улыбнулась и почувствовала себя лучше.

— Молодой человек,— отеческим тоном обратился полицейский к Уоррену.— Я заметил, что у вас тоже есть пистолет. Вы имеете разрешение?

— Нет,— смутился Уоррен.— Этот пистолет не английский. Я купил его в Париже. Я — американский гражданин.

— Господи,— произнес инспектор.— Ну просто международная история. Благодарю вас, мистер Купер,— добавил он, посмотрев разрешение и вернув его Гарту.— Теперь, думаю, мы должны зафиксировать некоторые показания. Давайте начнем с вас, мисс Салливан, если вы в состоянии говорить.

Я кивнула. Пройдя в столовую, я и инспектор сели за стол; сержант с блокнотом и ручкой разместился в углу комнаты в кресле. По просьбе инспектора я рассказала всю историю, начав со звонка Джины. Полицейский слушал меня, сочувственно кивая, словно он был семейным доктором, беседующим со своей старой знакомой, нуждающейся в его совете. Сержант водил пером по страницам блокнота. Когда я, изложив все, наконец замолчала, инспектор поблагодарил меня и сказал, что попросит кого-нибудь из его людей отвезти меня в Доркинг, в мою гостиницу.

— Я... я бы хотела подождать мистера Купера,— смущенно произнесла я.— Можно мне посидеть здесь?

— Мистер Купер может задержаться здесь надолго, я не советую вам ждать его. На вашем месте я бы вернулся в отель и отдохнул. Может быть, вы хотите, чтобы вас отвез туда мистер Мэйн?

У меня не было сил спорить, и я уступила.

— Свяжитесь с нами, пожалуйста, если это не затруднит вас,— дружелюбно попросил инспектор.— Когда ваши показания отпечатают, вы перечитаете их и подпишете.

— Да,— сказала я.— Да, конечно.

В гостиной кто-то фотографировал труп. Коттедж был заполнен людьми в синей форме. Инспектор пригласил в столовую растерянного Уоррена. Я поискала глазами Гарта, но не нашла его. Пройдя на кухню, я увидела через окно Гарта; он стоял вместе с тремя полицейскими у могилы Терезы. Я снова опустилась на диван и стала ждать. Минут через десять Гарт вернулся в гостиную и быстро подошел ко мне.