Возможно, на самом деле она никогда не понимала Эрика.

— Ты скажешь мне, если узнаешь новости о Джине, да? — повторил он, когда мы расставались в вестибюле моего отеля.— Мы с Лилиан хотим знать, где она и все ли с ней в порядке. Ты нам позвонишь, ладно?

— Конечно! — заверила его я и тепло поблагодарила за ленч. Потом я отправилась к себе. Я знала, что должна рассказать Уоррену о ленче, но я успела устать от него за утро. Оказавшись у себя в номере, вместо того чтобы позвонить, я прилегла на кровать.

В течение десяти секунд мои мысли упрямо и неотвязно вращались вокруг Гарта Купера. Вчера вечером он дал понять, что подозрения Терезы насчет Лилиан зародились три месяца тому назад, вскоре после их помолвки. Пытаясь вспомнить его слова в точности, я напрягла память, но в ней остался лишь общий смысл сказанного. Мне пришло в голову, что Гарт умел делать намеки, не говоря ничего прямо. Сейчас, поразмышляв, я поняла, что он старался убедить меня в том, что ревность Терезы к Лилиан — дело прошлого, однако рассказ экономки свидетельствовал о недавних бурных проявлениях этого чувства.

Тут какая-то неувязка, подумала я. В последнюю субботу Тереза должна была ссориться с Гартом из-за Джины, а не из-за Лилиан. Несомненно, сейчас в центре его внимания находилась Джина. Ситуация и неискренность Гарта повергли меня в уныние. Я снова начала тревожиться за Джину, причем это было связано не только с исчезновением сестры, но и с отношениями, существовавшими между нею и Гартом. Охваченная беспокойством, я подошла к окну, посмотрела в него, снова направилась к двери. В конце концов я схватила сумочку и побежала вниз, пытаясь избавиться от мук пассивного ожидания. Я решила пойти в офис Гарта и, не ломая голову над его намеками, задать ему несколько вопросов.

Контора Купера находилась в Найтсбридже. Будучи не в силах разобраться в линиях метро и автобусных маршрутах, я остановила такси, села на блестящее кожаное сиденье и принялась разглядывать мчавшийся мимо меня Лондон. Я представила себе Наставницу, Философа и Друга. Этот воображаемый персонаж всегда помогал мне общаться с Джиной. «Дорогая Клэр,— обратилось ко мне это исключительно здравомыслящее существо,— боюсь, ты позволяешь своему врожденному благоразумию предавать тебя. Пожалуйста, обрати внимание на следующие моменты:

1. Никогда не следует бегать за мужчиной — дождись, когда он сам придет к тебе.

2. Никогда не отрывай мужчину от его работы в офисе.

3. Выбрось из головы этого Гарта Купера, явно не внушающего доверия. Какое тебе дело до того, что он делает ложные намеки или преднамеренно врет? Суть заключается в том, что он рисует фальшивую картину и, возможно, обманывает тебя в других вопросах.

4. Почему ты, не имея большого опыта общения с мужчинами, тотчас поверила, что мистер Купер увлечен тобой в той же мере, что и ты — им? Он явно продемонстрировал романтический интерес к тебе, чтобы отвлечь тебя от выяснения обстоятельств исчезновения Джины.

5. Если ты хочешь расстаться с мистером Купером, но не знаешь, с чего начать, сделай следующее: не встречайся с ним больше.

6. Возьми себя в руки и перестань поступать, как глупая девчонка. Разочарованная тобой...»  

Автомобиль спустился в тоннель под Гайд-парком и через несколько мгновений вынырнул в Найтсбридже. Ничего не могу с собой поделать — я люблю его, сказала себе я. Это сильнее меня. Такси проехало мимо «Хэрродза»; водитель указал на здание, расположенное через улицу.

— Вот ваш дом, мисс. Извините, что останавливаюсь на другой стороне, но тут нет разворота.

— Спасибо,— сказала я. Выйдя из машины, я расплатилась с таксистом и перешла через проезжую часть. Над роскошными магазинами размещались офисы, в витринах в основном демонстрировался антиквариат. Внутри здания находился старомодный лифт. Указатель сообщал, что офис Лилиан и Гарта располагался на первом этаже. Я вспомнила, что в Англии первым называется этаж, на самом деле являющийся вторым, и воспользовалась лестницей, которая окружала шахту лифта. Прямо перед собой я увидела табличку «Купер — Янсен Лтд., Импорт — Экспорт, Фарфор и Стекло». Внезапно пожалев о том, что я пришла сюда, я шагнула к двери и сразу открыла ее.

Я оказалась в светлой, хорошо вентилируемой, на удивление современной приемной с толстым зеленым ковром на полу и спокойной расцветки стенами. Две двери вели в комнаты, которые, как я догадалась, были кабинетами компаньонов. Слева я заметила архив, где хранились папки с документами, справа от меня находились сверкающий стол, электрическая пишущая машинка и деловитая секретарша с копной иссиня-черных волос, алыми ногтями и холодными, умными черными глазами.

— Добрый день,— смущенно произнесла я.— Скажите, мистер Купер у себя?

— В данный момент мистер Купер отсутствует. Секретарша поправила прядь волос.

— Вы записаны на прием?

— Нет, не записана.

— Я могу записать вас.

Она раскрыла красный блокнот.

— Ваша фамилия?

— Клэр Салливан, но я по личному делу. Я могу подождать его, или он вернется нескоро?

— Нет, я жду его с минуты на минуту.

Она взглянула на часы, словно желая убедиться в том, что сказала правду, потом встала и прошла мимо меня в архив. За этой комнатой находилась другая, предназначенная для ждущих посетителей. Окна ее смотрели на Найтсбридж.

— Если вы подождете здесь...

— Спасибо,— сказала я.

Она удалилась изящной походкой, я села и взяла со столика журнал. Это был «Панч». Я положила его назад и взяла «Пари-матч». Прошло десять минут. Дважды звонил телефон, я слышала голос секретарши, снимавшей трубку. Электрическая пишущая машинка почти не умолкала. Наконец я услышала, что девушка встала и направилась ко мне.

— Хотите кофе?— спросила она от двери.

— Если вы все равно будете его варить.

— Я всегда в три часа готовлю кофе,— скучным тоном сказала девушка.— Мистер Купер и миссис Янсен оба любят крепкий черный кофе после длинных деловых ленчей.

Она принесла из архива в приемную перколатор. Входная дверь открылась, зазвенел маленький звоночек; спустя мгновение дверь закрылась. Я осталась одна.

Охваченная беспокойством, я встала и прошла в архив, осмотрела миниатюрный фотокопировальный аппарат и шкафы с бумагами. В углу находился шкаф с приоткрытой дверцей. Я заметила в нем мужской плащ и уже собиралась отвернуться, но вдруг увидела торчавший из кармана конверт. Я бы не взглянула на него второй раз, если бы единственное доступное моему взору слово из адреса не было выведено фиолетовыми чернилами.

Я вспомнила о множестве писем, приходивших из Голливуда и Парижа. Все они были написаны любимыми фиолетовыми чернилами Джины. Не дав себе времени на раздумья, я быстро взяла конверт. Он оказался пустым. Гарт явно либо уничтожил письмо, либо спрятал его в надежном месте, а потом впопыхах сунул конверт в карман плаща. Я рассмотрела марку. Письмо было отправлено из Доркинга, что в Сюррее, в понедельник, в три часа дня, через два дня после звонка Джины; без сомнения, фиолетовые буквы на конверте были выведены рукой Джины...