Они одновременно услышали звук приближающегося автомобиля. Она тотчас вскочила со стула и положила руку на его плечо.

— Идите в спальню и закройте дверь, — сказала она спокойно, не обращая внимания на то, как приподнялись его брови. Она подошла к окну, выглянула и тут же расслабилась.

— Это Хани. Всё в порядке. Я так и думала, что она будет держаться в стороне, пока любопытство, в конец концов, не победит.

— Как ваша голова, не болит? — спросила ветеринар, всматриваясь в его глаза. Это была крупная, ширококостная женщина с приветливым веснушчатым лицом и мягкими руками. Сэйбин решил, что она ему нравится. Она умела обращаться с больными.

— Болит, куда же она денется, — фыркнул он.

— Помоги мне снять с него рубашку, — сказала она Рэйчел, и они вдвоем осторожно и быстро раздели его. Хорошо, что он надел обрезанные джинсы, а то бы они и штаны с него стянули. И дело было не в застенчивости, просто его до сих пор смущало, что с ним обращались, как с куклой Барби. Он бесстрастно отметил красную сморщенную кожу вокруг шрамов у себя на ногах, думая о том, насколько были повреждены мышцы. Было ясно, что плечо, где было много мышц и сухожилий, повреждено сильнее, но сейчас его больше волновала мобильность. Когда он решит, что делать, ему следует поспешить.

Ему наложили повязки, после чего вновь одели рубашку.

— Я вернусь через несколько дней, чтобы снять швы, — сказала Хани, собирая свою сумку.

Сэйбин вдруг понял, что она не задала вопросов ни об его имени, ни других, не связанных с его физическим состоянием. Либо она была поразительно нелюбопытна, либо считала, что чем меньше знает, тем лучше. Он хотел бы, чтобы и Рэйчел придерживалась подобного взгляда. У Сэйбина было правило не впутывать невинных гражданских людей, потому что его работа была слишком опасной. Сам он сознательно шел на риск, связанный с работой, а вот Рэйчел вряд ли могла осознавать степень опасности, которой она подвергалась, помогая ему.

Рэйчел вышла с Хани. Сэйбин доковылял до двери и увидел, что они стоят рядом с машиной Хани, тихо разговаривая. Джо, пес, занявший позицию у подножия лестницы, повернулся сначала к Сэйбину в дверях и глухо зарычал, а затем обратно к Рэйчел, как будто не мог решить, за кем следить. Его основной задачей была охрана Рэйчел, но все же инстинкты не позволяли ему игнорировать присутствие чужака в дверях.

Хани села в машину и уехала. Помахав ей, Рэйчел пошла обратно к крыльцу.

— Успокойся, — тихо приказала она псу, осмелившись слегка коснуться его шеи. Он зарычал громче. Рэйчел подняла голову и увидела, как Сэйбин выходит на крыльцо.

— Не подходите к нему близко, — предупредила она. — Он не любит мужчин.

Сэйбин разглядывал пса с легким любопытством.

— Откуда вы его взяли? Это сторожевой пес, обученный нападать.

Изумленная Рэйчел посмотрела вниз на собаку, которая стояла рядом с ней.

— Он просто прибрел однажды, худой как скелет и весь избитый. Мы достигли взаимопонимания. Я кормлю его, а он держится поблизости. Это не дрессированный пес.

— Джо, — сказал Сэйбин резко. — К ноге.

Она почувствовала, как пес задрожал, словно его ударили. Его рычание леденило кровь, он смотрел на мужчину и каждый мускул его тела вибрировал, будто он страстно желал броситься на своего врага, но был прикован к Рэйчел. Прежде чем подумать об опасности, она опустилась на колено и обвила руками его шею, мягко успокаивая его.

— Все хорошо, — напевала она. — Он не обидит тебя, я обещаю. Все будет хорошо.

Когда Джо немного успокоился, Рэйчел поднялась на крыльцо и медленно провела рукой по руке Сэйбина, позволяя псу видеть ее. Сэйбин следил за Джо. Он не боялся пса, но и не торопил его. Ему было необходимо, чтобы Джо принял его, по крайней мере, настолько, чтобы тот позволил ему покинуть дом без проблем.

— Возможно, его хозяин плохо обращался с ним, — сказал он. — Вам повезло, что он не позавтракал вами, когда вы впервые увидели его.

— Я думаю, вы не правы. Возможно, он был сторожевой собакой, но не думаю, что его тренировали нападать. Вы в большом долгу перед ним. Если бы не он, я не смогла бы перетащить вас с пляжа.

Внезапно она осознала, что ее рука по-прежнему двигается вверх-вниз по его руке, и уронила ее.

— Вы готовы вернуться в дом? Наверное, вы уже устали.

— Одну минуту.

Он медленно оглядел сосновую рощу справа и дорогу, поворачивающую налево, фиксируя в памяти расстояния и детали на будущее.

— Как далеко мы от главной дороги?

— Думаю, около шести миль. Это частная дорога, она сливается с дорогой от ранчо Рафферти перед тем, как перейти в 19-ую федеральную дорогу.

— Как попасть на пляж?

Она указала на сосновую рощу.

— Надо пройти вниз через рощу

— У вас есть лодка?

Рэйчел посмотрела на него своими ясными серыми глазами:

— Нет. Отсюда можно лишь уехать на машине или уйти пешком.

Слабая улыбка тронула его губы.

— Я не собираюсь красть у вас машину.

— Нет? Я по-прежнему не знаю, что происходит, почему вас ранили, или хотя бы хороший вы парень или нет.

— Почему же вы тогда не позвонили в полицию? — спокойно возразил он. — Ведь нимб надо мной точно не светился, когда вы нашли меня.

Он не собирался раскрывать свои карты, как превосходный профессионал, одинокий и невозмутимый. Рэйчел признавала, что у нее нет права знать все о том, что с ним случилось, даже если она спасла ему жизнь, но ей было бы спокойней, если бы она знала, что поступает правильно. Несмотря на то, что она действовала инстинктивно, неизвестность терзала ее. Может, она спасла вражеского агента? Врага своей страны? Что она будет делать, если окажется, что это правда? Хуже всего было растущее влечение, которое она, бесспорно, чувствовала к нему, вопреки голосу разума.

Он ничего больше не сказал, а она не ответила на провокационное упоминание об отсутствии одежды на нем, когда она нашла его. Она посмотрела на Джо и повернулась к двери.

— Я пойду в дом, прочь от этой жары, а вы, если хотите, можете проверить, как Джо выполняет команды.

Сэйбин последовал за ней внутрь, оценивая несгибаемую прямоту ее спины. Она была не только рассержена, но и встревожена. Он был бы рад успокоить ее, но грустная правда заключалась в том, что чем меньше она знает, тем безопаснее для нее. В том состоянии и при тех обстоятельствах, в которых он оказался, он был не в состоянии защитить ее. Тот факт, что она защищала его, сознательно подвергая себя опасности, в то время как ее предположения были очень близки к правде, вызывал нежелательный отклик внутри него. Черт, подумал он с отвращением к себе, все, связанное с ней, находило в нем отклик. Он уже привык к ее запаху, к мягким, потрясающе родным прикосновениям ее рук. Его тело до сих пор помнило, как она к нему прижималась, вызывая в нем желание дотянуться до нее и вернуть обратно. Он никогда не нуждался в близости с другим человеком, за исключением физической во время секса. Он с интересом посмотрел на ее стройные голые ноги, мягко очерченные ягодицы. Да, сексуальное возбуждение постоянно присутствовало, и чертовски сильное, учитывая его физическое состояние. Самым опасным в этом было то, что мысль о том, чтобы лежать рядом с ней в темноте и просто держать ее за руку, была для него столь же привлекательной, как и мысль о сексе с ней.

Прислонившись к дверному проему, он следил за тем, как она умело закончила мыть посуду. Даже при выполнении таких обыденных дел ее движения были полны живой, экономной грации. Все было организовано и логично. Она была несуетлива. Ее одежда тоже была простой, без прикрас. Впрочем, ее бежевые шорты и простая голубая хлопковая рубашка не нуждались ни в каких украшениях, кроме женственных изгибов под ними. Он представлял мучительное видение этих изгибов так, как будто уже знал, как она выглядит нагой, прикасался к ней руками.