Однако конечная цель психологии состоит не в получении ответов на вопросы и не в решении проблем, а в углублении переживания нами самих проблем. По Хиллману, классические проблемы: интеллект – тело, природа – воспитание, свобода воли и детерминированность – весьма спорны и могут быть решены только в контексте конкретной системы мышления (Hillman, 1975b, p. 148).

Психика, однако, значительно шире тех перспектив, которые она сама может принять для себя, и она значительно сильнее заинтересована в игре собственных идей, чем в решении психологических проблем. То же самое можно сказать о конкретных проблемах каждого человека, который размышляет о том, как любить, зачем жить, что делать с деньгами, с семьей, сексуальностью, религией и т. д. Они не могут быть решены, но уже тот факт, что мы пытаемся это сделать, подсказывает, что нам надо более глубоко всматриваться в свою душу. Как мы видим, задача при решении этих вечных психологических проблем заключается в том, чтобы предусмотреть основу для созидания души. По мнению Хиллмана, психологические идеи являются, в сущности, духовной пищей человека.

Означает ли все это, что не имеют значения те решения, которые мы найдем для проблем, связанных с философией, психологией и повседневной жизнью? Здесь-то, по-моему, и заключена опасность такой релятивистской психологии, каковой является психология Хиллмана. Включая все в сферу действия психологии, отрицая заинтересованность психологии в истине, утверждая, что невозможно буквально понимать психологические идеи, Хиллман рискует прийти к ошибочному релятивизму, при котором происходит обесценивание обществом психологических идей именно вследствие того, что они были переданы во власть мнений этого общества.

Я полагаю, что этот вопрос может быть решен с помощью одной из идей Хиллмана, согласно которой одинаковые действия можно понимать как одновременные составные элементы более чем одного жанра, более чем одного повествования или нарратива. В рамках такого «повествования», являющегося традиционным, психология будет одной из ряда других наук; в ее задачу наряду с прочим будет входить и накопление экспериментальных и теоретических данных, относящихся к конкретному вопросу.

Однако с иной точки зрения другие или даже те же самые психологи могут представить себя занимающимися деятельностью, которая значительно теснее связана с задачами, решаемыми традиционной философией и религией, когда основное внимание уделяется душе, а не человеческому поведению или разуму в узком смысле этого слова. Таких психологов будет, например, в большей степени интересовать глубина душевных переживаний, а не лечение патологии; они больше будут ценить метафорический язык поэзии, чем объективность естественных наук. Я полагаю, что такие психологи не только отвечают представлениям Джеймса Хиллмана, но и соответствуют требованиям высочайших идеалов гуманизма.

Возможность существования в психологии двойной (или даже множественной) перспективы вытекает не только из личного мнения Хиллмана о множественности психики, но и из повседневного опыта самих психологов, ибо часто многие из них в своих подходах к одним и тем же проблемам и пациентам свободно, хотя порой и несколько неловко колеблются между профессиональной/научной перспективой (например, проводя эмпирические исследования, психологические тесты, бихевиористическую терапию) и методами, основанными на рефлексии, и мифологическими и поэтическими соображениями.

Подводя итоги, следует сказать, что каждая божественная перспектива – в перспективе (прошу прощения за нечаянную игру слов) – должна стать перспективой земной. Хиллман добавил бы к этому, что во всех земных вещах присутствует искра божия. В самом деле, для Хиллмана каждую земную вещь можно понимать, рассматривая ее с различных точек зрения (перспектив); некоторые из них являются земными, другие – нечеловеческими (дьявольскими), тогда как иные будут божественными. Иными словами, каждая вещь имеет разнообразные аспекты, к которым порой предпочтительно подступаться эмпирически, порой поэтически или с философских позиций.

По-моему, между этими основными позициями должно соблюдаться диалектическое соответствие, раскрывающее их взаимозависимость и комплементарность. Такое диалектическое единство позволит нам быть готовыми к восприятию психологических знаний и одновременно пробудит в нас готовность к восприятию поэтических глубин души, как принадлежащих непосредственно ей, так и относящихся ко всему миру.

При подготовке данной работы существенную помощь мне оказали ценные сведения, сообщенные Греггом Смитом (Gregg Smith, Oregon, USA). Выражаю ему свою благодарность.

Данная публикация подготовлена в рамках издательской программы Информационного Центра психоаналитической культуры в Санкт-Петербурге.

Июль 2003 г.

Старый Крым – Петербург

Варшава Б. Е., Выготский Л. С. Психологический словарь. – М., 1931.

Вико Дж. Основания новой науки об общей природе наций. – М.; Киев, 1994.

Гуггенбюль-Крейг А. Власть архетипа в психотерапии и медицине. – СПб., 1997.

Джемс В. Многообразие религиозного опыта. – М., 1909.

Диалог о творчестве / Публ. В. Зеленского // Исцеляющее искусство. Журнал арттерапии. 1997. Т. 1, № 3.

Зеленский В. Джеймс Хиллман и психоаналитическая традиция: парадоксы интерпретации // Новая Весна. 2001. № 2–3. С. 12.

Одайник В. Психология политики. – СПб., 1995.

Плотин. Сочинения. – СПб.: Алетейя, 1995.

Сэмуэлс Э. Юнг и постъюнгианцы. – М., 1997.

Фрейд З. Психоаналитические этюды. – Минск, 1996.

Хиллман Дж. Архетипическая психология. – СПб., 1996.

Хиллман Дж. Исцеляющий вымысел. – СПб., 1997.

Хиллман Дж. Лекции по юнговской типологии. – СПб., 1998.

Хиллман Дж. Психология: монотеистическая или политеистическая // Новая Весна. 1999. № 1. С. 37–51.

Хиллман Дж. Эдип возвратился // Новая Весна. 2002. № 4. С. 59–95.

Юнг К. Г. Архетип и символ. – М., 1991.

Юнг К. Г. Йога и Запад. – Львов; Киев, 1994а.

Юнг К. Г. Тайна Золотого Цветка // Юнг К. Г. О психологии восточных религий и философий. – М., 1994б. С. 149–222.

Юнг К. Г. Ответ Иову. – М., 1995а.

Юнг К. Г. Психологические типы. – СПб., 1995б.

Юнг К. Г. Обзор теории комплексов // Юнг К. Г. Синхрония. – М., Киев, 2003. – С. 115–128.

Casey E., Hillman J., Kugler P., Miller D. Jung and Postmodernism Symposium // C. G. Jung and the Humanities. Toward Herme-neutic of Culture. 1990. P. 331–340.

Hillman J. Emotion. – London: Routledge and Kegan Paul, 1960.

Hillman J. Suicide and the Soul. – New York: Harper Colophon, 1965.

Hillman J. On Senex Consciousness. – Spring (annual Almanach), 1970.

Hillman J. Loose Ends. – New York: Spring Publications, 1975a.

Hillman J. Re-Visioning Psychology. – New York: Harper and Row, 1975b.

Hillman J. The Myth of Analysis: Three Essays in Archetypal Psychology. – New York: Harper and Row, 1978.

Hillman J. The Dream and the Underworld. – New York: Harper and Row, 1979.

Hillman J. Anima Mundi: The Return of the Soul to the World. – Dallas; TX: Spring Publications, 1982.

Hillman J. Inter Views: Conversations between James Hillman and Laura Pozzo on Therapy, Biography, Love, Soul, Dream, Work, Imagination and the State of the Culture.– New York: Harper and Row, 1983. Hillman J. Anima: An Anatomy of a Personified Notion. – Dallas: Spring Publication, 1985.

Hillman J. The Thought of the Heart and the Soul of the World. – Dallas; TX: Spring Publications, 1992.

Hillman J. A Psyche the Size of the Earth: A Psychological Foreword // Roszak T. (ed.) Ecopsychology: Restoring the Earth, Healing the Mind. – San Francisco; CA: Sierra Club Books, 1995a.