У Пола Карни было чутье на неприятности, и он чувствовал по запаху, что впереди их ждет совсем не то, на что они рассчитывали. По мере того как сокращалось расстояние между такси и гостиницей, ощущение опасности становилось все сильнее. Из окна машины он видел, что на улицах появлялось все больше групп молодых людей, искавших приключений на свои головы.

— Странно, — пробормотал он про себя, но Фатальный Валлиец услышал и тут же возбудился:

— Что там? Что происходит?

Он тоже заметил группы молодых людей, вроде бесцельно бредущих по улицам, но решил, что так и надо, поскольку не был знаком с жизнью столицы.

Карни бросил взгляд на часы, чтобы подтвердить или опровергнуть мелькнувшую в его голове догадку.

— Слишком много молодежи на улице, — протянул он, размышляя. — Что-то необычное. Ведь еще не закрылись пабы, и значит, народ еще не стал расходиться по домам.

— Должен тебе признаться, — поделился с ним Валлиец, который не разделял тревоги Карни, — что в субботу вечером в Кардифе такая же картина.

Но переубедить Карни было нелегко. Его насторожило не только слишком большое число молодых людей, и даже не тот факт, что все они двигались, казалось, в одном общем направлении. Было нечто неуловимое, объединяющее все группы в единое целое — они были удивительно схожи между собой. Все как бы подчеркнуто демонстрировали агрессивность, что проглядывало даже в их походке, а в действиях их чувствовалась какая-то целеустремленность. По непонятной причине они напомнили Карни колонны муравьев-рабочих или мигрирующих леммингов. Он взглянул на Фатального Валлийца и отрицательно покачал головой.

— Нет, — сказал Карни, — в воздухе чем-то пахнет, что-то происходит. У меня даже дурной вкус во рту появился. Заваривается какая-то каша, но я не могу понять, в чем дело.

У Фатального Валлийца не было желания оспаривать мнение полицейского. Карни знал свое дело и знал свой город. Да и босс относился к нему с доверием и уважением, а этого для валлийца было вполне достаточно.

— Ну и что ты предлагаешь? — спросил он, давая понять, что, если у Карни что-то есть на уме, он готов его выслушать.

Полицейский наклонился к водителю такси и попросил:

— Остановите, пожалуйста, машину на минутку.

Таксист повиновался, и тогда Карни обратился к своему спутнику:

— Знаешь что, ты поезжай и присоединяйся к Уинстону в гостинице, а я здесь выйду и посмотрю, что происходит. Может, мне удастся разобраться в этом деле.

— А ты уверен, что сможешь действовать в одиночку? — поинтересовался Фатальный Валлиец, которого несколько смутило предложение Карни. Кроме того, ему передались тревожные токи, исходившие от полицейского, и он ощутил легкую угрозу, повисшую в воздухе.

Тем временем мелкие группы стали постепенно сбиваться вместе. В их общем настрое появились новые нотки. Похоже, это был переход от скрытой враждебности к открытому вызову.

— Может быть, мне лучше пойти с тобой? — спросил Валлиец.

— Нет, — возразил Карни, покачав головой, — Уинстону ты понадобишься скорее, чем мне. И не волнуйся, я задираться не стану. — Он открыл дверцу машины и уже почти высунулся наружу, но на секунду задержался и сказал с мягкой улыбкой: — Да и чего ты, собственно говоря, беспокоишься? Я-то думал, ты будешь рад, если мы расстанемся. Иначе тебе пришлось бы оправдываться перед Уинстоном за мое непрошенное появление.

— Не пори ерунды, Карни, — улыбнулся в ответ Валлиец. — Конечно, я за тебя волнуюсь. Ведь ты практически один из нас.

Карни выскочил из машины и хлопнул дверцей, чувствуя, что его лицо залила краска смущения.

«Но и могло быть, что зарделся от гордости», — подумал Карни.

Красавчик восседал на заднем сиденье «шогана», сделанного по индивидуальному заказу, плотно зажатый между Черил и огромной тушей Макса. Их машина шла первой из трех, отъехавших от клуба. За рулем сидел Джонни, а рядом с ним расположился долговязый парень из Ливерпуля, которого все называли Пауком. Для лоха, думал Красавчик, автомобиль, которым управлял Джонни, был слишком шикарным. Интересно было бы знать, где он берет на это деньги.

В пути им попалось уже несколько небольших групп парней хулиганского вида, которые брели по улицам в направлении Найтсбриджа. Джонни явно радовался встрече с ними. Он повернулся вполоборота к пассажирам и воскликнул с широкой ухмылкой:

— Так смотрится, что народ повалил на наш зов. Жаркая будет ноченька!

Пора было задать пару вопросов, решил Красавчик, и небрежно спросил:

— А кому мы, собственно говоря, помогаем?

— Услуга за услугу, — уклончиво ответил Джонни. — Ну, ты понимаешь, что я имею в виду? И никаких вопросов, — добавил многозначительно.

Красавчик намек уловил. Хотя ситуация не прояснилась, он замолчал и сидел тихо, пока их машина приближалась к цели. Наконец Джонни остановил машину и выключил зажигание.

— Все, — объявил он. — Дальше я на машине не поеду. Не хотелось бы, чтобы ее разгромили вместе с другими.

Он взглянул через ветровое стекло вперед, где было видно, как группы постепенно сливались в толпу. Снова повернувшись к пассажирам сзади, сказал с хитрой усмешкой:

— Да и надо дать возможность другим принять на себя первый жар встречи с полицией. К тому времени, когда мы туда подойдем, у них будут полны рученьки.

Он полез в карман, вытащил оттуда небольшую плоскую жестянку и откинул крышку. Достал маленькую белую пилюлю и бросил в рот, а потом предложил жестянку пассажирам.

— Кому нужно подкрепиться, пока не подали обед?

Макс и Черил дружно нырнули вперед и благодарно похватали таблетки. Джонни махнул жестянкой в сторону Красавчика.

— «Нирвана»? — спросил солдат.

— Конечно. А что еще? — ответил Джонни удивленно.

Красавчик пожал плечами и взял пилюлю.

— А мне говорили, — холодно заметил он, — что сейчас эту штуку невозможно достать.

Джонни усмехнулся, явно довольный собой, и не преминул похвастаться:

— Достать не могут те, кто не знает нужных людей. Надо принадлежать к числу избранных.

Неожиданно он сузил глаза и взглянул на Красавчика с подозрением.

— Тебе не кажется, что ты очень любопытный? — спросил с издевкой.

Красавчик попытался обратить все в шутку.

— Да, — охотно согласился он. — Одна беда — умнее я от этого не стал.

В ответ Джонни улыбнулся. Видимо, такой ответ его удовлетворил, но Красавчик дал себе слово впредь не совершать подобной ошибки. Он явно недооценил этого парня. Возможно, его заявление о том, что надо знать нужных людей, было простой похвальбой, но солдат чувствовал, что это не так. Скорее всего, Джонни занимал гораздо более высокую ступеньку на иерархической лестнице организации, чем представлялось Красавчику прежде. Если это действительно так, он может оказаться очень ценным источником информации, когда пробьет час покончить с его организацией.

Сейчас ни в коем случае не следовало навлекать на себя подозрения. Для пущей убедительности Красавчик широко раскрыл рот, забросил туда пилюлю и с видимым удовольствием сглотнул. Домашние фокусы никогда не были его специальностью, но он сумел сохранить пилюлю в ладони и затем потихоньку бросить ее на пол машины, прикрыв башмаком. Убедившись, что никто не заметил его трюка, подождал несколько секунд и затолкал таблетку подальше под переднее сиденье.

Остальные автомобили остановились в ряд за «шоганом». Джонни выпрыгнул из машины, подскочил к стоявшей за ней и открыл багажник. Оттуда он стал доставать крепкие деревянные палки, бейсбольные биты и металлические прутья, раздавая их другим членам банды, как признанный хранитель оружия.

Красавчик наблюдал за этой сценой с нарастающей тревогой. Предстояла не просто уличная потасовка, а настоящая война.

Яйцеголовый завершил второй круг по периметру пластиковых полос, протянутых полицией в виде ограждения вокруг гостиницы. Он остановил «лексус» у кромки тротуара и повернулся к Скотту с вопросом: