— А я впервые услышал ее, когда был маленьким мальчиком. Однажды ночью, такой же ночью, как эта, волшебный народец, населяющий окрестности, блуждал среди холмов, выискивая среди смертных влюбленных. Многие в наших местах говорят: если человек забредет внутрь волшебного кольца, то есть сюда, где мы сейчас находимся, он встретит деву неописуемой красоты, и якобы эта красавица увлечет его танцевать, а если он осмелится ее поцеловать, то она похитит его душу — и тогда он становится ее вечным пленником… С этого момента в его глазах появляется мечтательный блеск и он думает лишь о ней, о деве, похитившей его душу.
Нора рассмеялась:
— Здесь нет прекрасной девы, Эйдан.
— Ты так думаешь? Знаешь, когда-то я смеялся над этой легендой, но сейчас…
— Эйдан, не надо…
— Не надо? Ты о чем?
— Не нужно придумывать красивые истории, Эйдан. Мы оба прекрасно знаем, что я некрасивая. А простушка не может обольстить мужчину своим поцелуем.
— Тогда откуда же у меня такое чувство? Откуда это сладостное безумие? Какие силы привели меня сюда? И почему я поверил… — Он внезапно умолк; ему вдруг подумалось, что он говорит как влюбленный юнец.
Она пристально взглянула на него.
— Поверил? Во что ты поверил?
— Поверил в волшебное зелье, которое воспламеняет кровь мужчины. Поверил в волшебное кольцо и в легенды замка. Поверил даже в колдунью, облаченную в шелка цвета морской волны.
Нора пожала плечами:
— Но час назад ты ничего подобного не чувствовал. Ты бесился от ревности, ударил Филиппа.
— Да, я его ударил, но он этого заслуживает. Потому что вы с Монтгомери…
— Эйдан, прекрати. Поверь, я никогда не предам тебя. Я не смогу тебе изменить. Но это ровным счетом ничего не значит, правда? Мне навсегда досталась боль, оставленная в твоей душе Делией. Ты сумел открыть свое сердце Кассандре, потому что это безопасно. Она никогда не ранит тебя, как ранила Делия. Но ты никогда не откроешь свое сердце мне.
Он тяжко вздохнул и, пожав плечами, сказал:
— Но ведь ты прекрасно об этом знала, Нора. Ты знала, что я не смогу тебя полюбить, но все равно вышла за меня замуж. Позволь узнать, почему?
Нора поднялась на ноги и, не глядя на мужа, промолвила:
— Эйдан, я не желаю об этом говорить. Да и какая тебе разница, в конце концов? Ты получил то, что хотел. Кассандра получит доступ в высшее общество.
— Но что ты получила взамен? Только не говори, что это кров и защита. Нора, скажи, почему ты согласилась стать моей женой?
— Эйдан, я ужасно устала. У меня нет сил отвечать на твои вопросы. Я сейчас не в состоянии говорить об этом.
— Но я хочу знать правду, Нора. Хочу узнать ее сейчас, немедленно…
— Хочешь узнать… Чтобы еще крепче привязать меня к себе? Хочешь заточить меня в замке у моря? Эйдан, у тебя и так на руках все козырные карты. К тому же ты меняешь правила по собственному усмотрению. Зачем мне открывать тебе единственную карту, что у меня осталась? Тем более что эта карта недостойна твоего внимания.
— Думаю, ты ошибаешься. Скажи мне правду, Нора, прошу тебя. Пожалуйста, скажи. Подобные секреты, раскрытые в таком месте, должны обладать магическими свойствами. — Эйдан взял жену за плечи и заглянул ей в глаза. — Нора, я слушаю тебя. Скажи мне правду.
Она судорожно сглотнула и, стараясь не отводить глаза, проговорила:
— Эйдан, я вышла за тебя замуж, потому что люблю тебя. Поверь, это правда. Я оказалась столь глупа, чтобы влюбиться в мужчину, которому не нужна. Влюбилась в мужчину, который никогда не ответит мне взаимностью.
Ее слова проникли в сердце Эйдана сверкающими лучами чуда. И он, очарованный этой магией, снова заглянул в огромные карие глаза. Затем опустился на одно колено и проговорил:
— Я не могу отдать тебе свое сердце, но торжественно клянусь: ты никогда не пожалеешь о том, что доверилась мне. Нора, поверь мне, пожалуйста.
Она тихонько вздохнула и, прикоснувшись ладонью к щеке мужа, прошептала:
— Я хочу верить…
— Верить во что? В волшебный поцелуй феи и в любовное зелье, что связывает души навеки? Что ж, верь в это, если больше ни во что не можешь поверить.
Эйдан поднялся на ноги и привлек жену к себе. Она прижалась к нему покрепче, и он принялся покрывать поцелуями ее лицо и шею. Наконец, отстранившись, хриплым шепотом проговорил:
— О, Нора, я хочу взять тебя прямо сейчас, здесь… Я желаю тебя так, как не желал еще ни одну женщину. Я хочу, чтобы твои руки меня ласкали, мой ангел. — Ей не дано было узнать, чего стоило ему это признание. — А впрочем… Да, конечно, не здесь… Позволь увезти тебя в Раткеннон, дорогая.
— Эйдан, нет, — выдохнула она. — Эйдан, я бы не хотела ехать в замок. Ведь здесь так прекрасно…
Он нахмурился, однако промолчал. Нора взглянула на него с мольбой в глазах и прошептала:
— Дорогой, ты не понял меня. Я хочу, чтобы это произошло именно здесь, в этом волшебном замке.
Эйдан молча кивнул. Он и сам хотел того же. Сбросив с себя плащ, он расстелил его на земле, затем шагнул к Норе и принялся раздевать ее. Когда же на ней осталось лишь облачение из тумана и лунного света, Эйдан отступил на шаг и принялся расстегивать пуговицы своего сюртука. Но Нора тут же отстранила его руки и с улыбкой сказала:
— Позволь мне…
Дрожащими пальцами она расстегивала пуговицы его сюртука. Затем расстегнула жилет и, наконец, взялась за ремень.
— О, Нора… — прошептал Эйдан, увлекая ее на ворох одежды. — О, милая, милая Нора, тебя, должно быть, прислал ко мне какой-то добрый дух, чтобы спасти меня от самого себя.
Она всхлипнула от избытка чувств и обняла мужа за шею. В следующее мгновение он покрыл ее своим телом и почти тотчас же вошел в нее.
— Я люблю тебя, Эйдан, люблю, — шептала она, раз за разом устремляясь ему навстречу.
— Скажи мне это еще раз, скажи… — прохрипел он, заглядывая ей в глаза.
— О, дорогой, люблю тебя, люб… — Нора внезапно умолкла, и Эйдан тут же приподнял голову — ему показалось, что он услышал стук копыт.
— Сэр Эйдан! — раздался крик всадника. — Сэр Эйдан, ради всего святого, где вы?!
Эйдан выругался сквозь зубы и поднялся на ноги. Собрав одежду Норы, он отвел ее в тень полуразрушенной стены. Проклятие, что там стряслось? Неужели Кассандра, заметив, что они с Норой исчезли, отправила людей на поиски?
— Я здесь! — выкрикнул Эйдан. — Здесь, на развалинах!
Он едва успел натянуть штаны, как появился всадник.
Теперь Эйдан узнал его — это был Гиббон Кейдегон.
— Слава Богу, что я нашел вас, сэр, — проговорил старый конюх. — Клянусь, я никогда не думал, что эти мерзавцы до такой степени обнаглеют.
— В чем дело? — проворчал Эйдан, надевая рубашку.
— Видите ли, сэр, мисс Кассандра вышла в сад, чтобы поискать вас и вашу леди. Но тут кто-то… Кто-то пытался ее похитить.
— Похитить? Неужели кто-то из гостей?..
— Нет-нет, сэр, гости ни в чем не виноваты. Я полагаю, кто-то хотел похитить ее с целью выкупа. И ваша молодая жена, сэр… Она тоже пропала. Мы боимся, что…
— Она со мной, — перебил конюха Эйдан; он указал на Нору, стоявшую в тени полуразрушенной стены.
— Ох, слава Богу, что с вами все в порядке, миледи. — Кучер с облегчением вздохнул и поклонился Норе. — Слава Богу, — повторил он дрогнувшим старческим голосом.
— Но что же случилось? — спросил Эйдан. — Не хочешь ли ты сказать, что на Кассандру кто-то напал, когда она вышла в сад? Неужели кто-то посмел?.. Даже не верится…
— Только взгляните на ногу бедного Калви, и сразу поверите. Он сорвал планы негодяев. Бился сразу с тремя противниками, и ему всадили в бедро пистолетную пулю.
— О Боже… — пробормотал Эйдан; ему представилось, как мерзавцы в масках угрожают оружием его дочери. — Что с Кассандрой? Она не пострадала?
— Теперь с ней все в порядке. Мы заперли девочку крепко-накрепко в ее комнате и приставили караул из самых надежных слуг. Она, конечно, до смерти перепугалась. Но больше всего она страшится, что те, кто пытался выкрасть ее, захватили госпожу. Малышка постоянно твердит, что слышала, как они говорили про леди Кейн.
