Сэм рассмеялся нехорошим смешком и качнулся на стуле.

— Почему я отказываюсь использовать ее в качестве приманки для акул?

— Она ведь детектив, — мягко напомнил ему Фрэнк.

— Все верно, — устало согласился Сэм и осторожно опустил передние ножки стула. — Она детектив.

Его взгляд заскользил мимо Фрэнка по всей комнате: по пустым столам в дальних углах, по каракулям и картам на доске, по фотографии Лекси, по мне.

— Не смотри на меня так, — сказал О'Келли. — Твой случай, тебе и решать.

Намек прозрачный: зайди расследование в тупик, а, по мнению О'Келли, так оно непременно и случится, он будет ни при чем, заранее сняв с себя всякую ответственность.

Вся троица начинала порядком действовать мне на нервы.

— Кстати, я еще здесь, — напомнила я. — Так что, Фрэнк, советую тебе начать обработку с меня, хотя бы потому, что частично это и мое дело.

— Ты пойдешь туда, куда тебе будет сказано, — буркнул О'Келли.

— Согласен, частично и твое, — отозвался Фрэнк, словно упрекая меня. — И я о тебе помню. Просто решил из соображений вежливости сначала обсудить вопрос с детективом О'Нилом — как-никак это наше с ним совместное расследование.

Совместные расследования — сущий ад: никто толком не знает, кто над кем начальник, и никто даже не думает это выяснять. По идее Сэм и Фрэнк должны принимать совместные решения по всем основным вопросам, но как только доходит до дела, все, что касается тайной операции, — исключительно прерогатива Фрэнка. Командует парадом он и только он. Опять-таки по идее Сэм имеет полное право отменить его решение, потому что с самого начала это его случай, хотя и здесь не обошлось без подковерной борьбы и перетягивания одеяла на себя. Фрэнк не дурак — думаете, он случайно обмолвился — мол, из соображений вежливости? Нет, конечно, — в расчете на то, что Сэм запомнит.

— Ты прав на все сто, — ответила я. — Только не забудь обсудить это дело и со мной. Тем более что пока я не слышала ничего убедительного.

— О каком сроке идет речь? — спросил Сэм.

Вопрос был задан Фрэнку, зато глаза обращены в мою сторону. Их взгляд меня испугал: пристальный, серьезный, едва ли не печальный. В какое-то мгновение я поняла: Сэм сейчас скажет «да».

Фрэнк тоже это заметил. Голос его не дрогнул, зато сам он расправил плечи, а лицо приняло новое, настороженное выражение, в котором было что-то хищное.

— О небольшом. Максимум месяц. В конце концов мы имеем дело не с организованной преступностью, когда приходится засылать тайного агента на несколько лет. Если в течение ближайших недель ничего не прояснится, держать ее дальше нет никакого смысла.

— Ей потребуется поддержка.

— Разумеется, все двадцать четыре часа.

— И если вдруг станет ясно, что ей угрожает опасность…

— Мы тотчас выведем детектива Мэддокс из операции или, если в том будет необходимость, придем ей на выручку. То же самое и в том случае, если мы поймем, что ее присутствие там нецелесообразно. Она будет выведена из операции немедленно.

— Что ж, похоже, твоя взяла, — со вздохом произнес Сэм. — Хорошо. Если детектив Мэддокс согласна, мы пойдем на это. Но при одном условии. Меня будут постоянно держать в курсе. Никаких исключений.

— Отлично, — отозвался Фрэнк и вскочил со стула, словно опасался, что Сэм изменит решение. — Вот увидишь, ты не пожалеешь. А ты, Кэсси, подожди секундочку, слово тебе дадим чуть позже. А для начала посмотрим вот это. Я ведь обещал показать тебе видеозаписи? Я держу слово.

О'Келли презрительно фыркнул и отпустил невнятный комментарий насчет домашней порнухи, но я пропустила его реплику мимо ушей. Фрэнк порылся в своем бездонном черном рюкзаке, извлек оттуда помеченный маркером диск и вставил в наш дешевенький плейер.

— Согласно дате запись сделана двенадцатого сентября прошлого года, — пояснил он, включая экран. — Дэниел получил ключи от дома десятого, двумя днями раньше. Они с Джастином приехали туда тем же днем проверить, что стены на месте, а крыша не провалилась. Одиннадцатого числа все пятеро паковали вещи, а двенадцатого, сдав ключи от своих квартирок домовладельцам, со всеми пожитками прибыли в Уайтторн-Хаус. И, не откладывая в долгий ящик, тотчас же взялись его исследовать.

Он взгромоздился на стол Костелло и нажал на пульте кнопку «Воспроизведение».

Сначала темнота. Затем щелчок и дребезжание, как будто кто-то поворачивает в замке ключ. Топот шагов по полу.

«Господи! — произнес чей-то голос: хорошо поставленный, с легкой белфастской гнусавинкой. Джастин. — Ну и запашок!»

«А ты чего ожидал? Аромата роз? — отозвался другой, низкий и сдержанный. Определить по акценту, откуда родом его владелец, было практически невозможно. (Дэниел, пояснил Фрэнк.) — Я ведь предупреждал».

«Вылетело из головы».

«Интересно, эта штука работает? — спросил женский голос. — Как по-твоему, Раф?»

— Наша героиня, — негромко пояснил Фрэнк, но я и без того угадала.

Голос был выше моего, чистый и звучный альт. Уже после первых слов меня словно ударило током.

«Ну ты даешь! — Еще один мужской голос, с английским акцентом и легким замешательством: Раф. — И ты это снимаешь?»

«А что такого? Ведь это наш новый дом. Какая здесь тьма. Здесь что, нет электричества?»

Снова топот ног. Где-то скрипнула дверь.

«По идее это кухня, — произнес Дэниел, — если я правильно помню».

«А где выключатель?»

«У меня есть зажигалка».

Это уже Абигайл. Эбби.

«Внимание, всем приготовиться», — велел Джастин, и в следующее мгновение посередине экрана что-то вспыхнуло.

Мне было видно лишь лицо Эбби в профиль — рот открыт, в глазах растерянность.

«Святая Матерь Божья, Дэниел!» — воскликнул Раф.

«Я предупреждал», — ответил Джастин.

«Да-да, я свидетель, — подтвердила Эбби. — Если не ошибаюсь, ты еще сказал, что это нечто среднее между археологическими раскопками и самыми жуткими страницами книг Стивена Кинга».

«Как же, помню, но я подумал, он преувеличивает. Вот уж не ожидал, что это еще мягко сказано».

Кто-то — по всей видимости, Дэниел — убрал зажигалку от лица Эбби и, заслонив пламя ладонью, поднес к сигарете: судя по всему, откуда-то тянуло сквозняком. Лицо его казалось спокойным, если не сказать — непробиваемым. Затем он бросил взгляд поверх пламени и подмигнул Лекси. Наверное, потому, что я слишком долго разглядывала их фото, было нечто удивительное в том, что теперь я видела их в движении. Это сродни тому, как в детской книжке герои находят волшебное увеличительное стекло, с помощью которого им удается заглянуть в тайную жизнь старой картины, — просто жуть! Зато как интересно.

«А вот это ты брось, — произнес Джастин, забирая у него зажигалку, и осторожно потрогал что-то на шаткой полке. — Если хочешь курить, выйди на улицу».

«Зачем? — удивился Дэниел. — Чтобы не закоптить обои и не оставить грязных следов на шторах?»

«Он прав», — вставила Эбби.

«Сколько можно?! — воскликнула Лекси. — Вы лучше посмотрите, какая красотища! Это не дом, а сказка. Честное слово, я чувствую себя как Знаменитая Пятерка».

«Пятерка находит доисторический дождь», — произнес Дэниел.

«Пятерка находит Планету Плесени», — добавил Раф.

«Мы непременно должны отведать имбирного пряника и тушенки», — предложила Лекси.

«Все вместе?» — уточнил Раф.

«И еще сардин, — добавила Лекси и спросила: — А что такое тушенка?»

«Мясо из консервной банки», — пояснила Эбби.

«Фу!»

Джастин подошел к раковине, поднес зажигалку и повернул краны. Один из них зафырчал и в конечном итоге выплюнул тонкую струйку воды.

«М-м-м, — задумчиво произнесла Эбби. — Чайку с брюшным тифом никто не желает?»

«Чур, я Джордж, — заявила Лекси. — Она такая классная!»

«Мне все равно, лишь бы не Энн, — отозвалась Эбби. — Бедняжка только и делала, что мыла посуду, а все потому, что барышня».

«А что в этом плохого?» — спросил Раф.

«Ты можешь быть песиком Тимми», — предложила Лекси.