— Я в курсе, — ответил Эндрю. — Уводи раненых в леса вон на том холме. Пусть твои люди выпрягут лошадей и сделают баррикады из телег.

— Ты ведь понимаешь, что можешь оставить нас и прорваться, — заметил Эмил.

— Нас? О каких таких «нас» ты говоришь, черт тебя возьми?

Эмил улыбнулся.

— Шевелитесь, ребята! — громко воскликнул Эндрю.

Утопая по грудь в высокой траве, его солдаты быстрым шагом двигались к холму Роки-Хилл. Все вокруг свидетельствовало о том, что здесь проходила отступающая армия: везде разбросаны свернутые в узел одеяла, солдатские ранцы, брошенные полевые кухни и даже штыки. Люди оставляли себе самое необходимое: винтовку, патронташ и вымазанный дегтем вещмешок, доверху забитый боеприпасами, снятыми с обозных телег, которые все до последней были отданы врачам.

В хвостах полковых колонн тащились контуженные и раненые, их более удачливые товарищи помогали им, как могли.

Пришпорив Меркурия, Эндрю начал взбираться на холм, время от времени оглядываясь и проверяя, как обстоят дела. Его авангард уже перестал штурмовать захваченную бантагами деревню и отступил на западный и северо-западный склоны Роки-Хилла. Задержавшись у места выхода скальной породы, Эндрю бросил взгляд вниз и увидел, что фланговые колонны, двигаясь ускоренным шагом, стягиваются к центру. Над частями арьергарда, прикрывавшими переправу последних санитарных повозок через ручей, развевалось знамя Пэта. Развернув батарею, его люди поливали огнем передние шеренги бантагов, которые уже появились на высотах, оставленных армией Эндрю каких-то двадцать минут назад.

Он поскакал дальше. Подъем становился все круче. Меркурий пронес его мимо небольшой сосновой рощицы, в тени которой несколько десятков донельзя вымотанных солдат позволили себе краткую передышку. Вскоре Эндрю оказался на северном склоне холма, и его взгляду открылось скопление валунов, причем некоторые из них были размером с хороший домик. Одна из бригад уже облюбовала эту позицию для обороны. Шнайд тоже был там. Пустив лошадь галопом, Рик объезжал место предстоящего боя и прямо на скаку выкрикивал команды, указывая, где какой бригаде окапываться. Упряжки взмыленных лошадей втащили наверх батарею десятифунтовок. Перед самыми валунами канониры натянули поводья, развернули орудия и сняли их с передков. Тут же появилась приписанная к батарее обозная телега; часть артиллеристов похватали лежащие в ней лопаты и кирки и, превозмогая усталость, начали окапываться, в то время как их товарищи, вооружившись топорами, набросились на ближайшие деревья. Вслед за канонирами к валунам подтянулся изрядно потрепанный в недавнем бою полк. Его командир немедленно приказал своим людям помочь артиллеристам в возведении укреплений. Солдаты встретили это распоряжение стонами и проклятиями, но принялись за работу, отлично сознавая, что от того, насколько хорошо будет защищена эта батарея, во многом зависит, доживут они до вечера или нет.

Внизу раздался душераздирающий вопль, и несколько человек с проклятиями метнулись от одного из валунов. Вслед за ними, смеясь, появился солдат, державший за хвост обезглавленную, но продолжавшую дергаться змею.

У Эндрю волосы на голове встали дыбом. Если он чего и боялся в жизни, то это змей, и ему вдруг пришло на ум, что холм наверняка просто кишит ими. Похолодев от этой мысли, Кин потрясенно уставился на солдата, продолжавшего пугать своих товарищей жутковатым трофеем.

— Будет чем полакомиться на обед, — весело заявил герой, подняв глаза на замершего полковника.

Все вокруг разразились хохотом, и Эндрю с досадой подумал, что ему, видимо, не удалось скрыть эмоции.

Вымучив улыбку, он развернул Меркурия и поскакал на западный склон холма. Колонна бантагских броневиков, которую Эндрю на время потерял из виду, вновь оказалась в поле его зрения. Бронированные машины быстро продвигались на север и уже почти приблизились на расстояние пушечного выстрела. Вслед за ними маршировали колонны бантагской пехоты, сливавшиеся в черную массу. Казалось, на них надвигается какое-то гигантское многорукое и многоногое существо, в мозгу которого есть место только для одной мысли — убивать. Стволы вражеских винтовок ярко блестели в лучах солнца.

Вернувшись на северный склон Роки-Хилла, Эндрю заметил знамя Шнайда и подъехал к командиру корпуса, который внимательно наблюдал за тем, как орудийные расчеты устанавливают пушки и относят зарядные ящики и боеприпасы под защиту деревьев.

— Как тут у тебя дела, Рик?

— У нас очень мало времени, Эндрю, — отозвался Шнайд, показывая вниз на выстроившиеся в цепь бантагские броневики. Авангард вражеской пехоты уже опередил неповоротливые машины и вступил в перестрелку с солдатами в синих мундирах, незначительная часть которых обороняла подступы к холму и объятой пламенем деревне.

— Есть новости от Готорна?

— А вы еще не слышали, сэр?

— О чем?

— Винсента подстрелили. К нам только что пробился гонец Марка.

— О боже, — вздохнул Эндрю. — Рана серьезная?

— Гонец не знал. Винсент возглавил атаку на Гаарка в центре, а Марк провел по лесам Шестой и Четвертый корпуса. Это и был тот штурм, который мы видели прошлой ночью. Гонец сказал, что, по слухам, Винсент ранен в бок. Паршивая рана.

«Так вот что означала эта ночная канонада, — подумал Эндрю. — Как это в духе Винсента — самому пойти в первых рядах, чтобы Гаарк увидел его и купился на обманный маневр. Проклятье!»

Вынув изо рта сигару, Шнайд указал ею на северо-запад:

— Наши парни еще минимум в шести милях отсюда. Я видел их авангард пару минут назад.

Взяв у Рика бинокль, Эндрю навел его на далекие холмы к северо-западу от их позиций. С такого расстояния шедшая им на выручку армия казалось скоплением муравьев.

— Два-три часа ходу, — вздохнул Эндрю. — Черт, спасение так близко.

— А эти ребята будут здесь всего через пятнадцать минут, — перебил его Рик, показывая на подножие холма.

Солдаты продолжали подтаскивать к пушкам бревна и наспех возводить укрепления, а батарея, расположенная у места выхода скалистой породы, уже открыла огонь по противнику. В лесу раздавались удары топоров, перемежавшиеся с криками и руганью. Люди работали в бешеном темпе, стараясь соорудить хоть какой-то бруствер до прихода противника. Несколько бригад по десять — пятнадцать солдат возились с валунами, укладывая их перед линиями окопов.

В дело вступили пушки западного склона, и как только первые снаряды обрушились на головы бантагам, солдаты Гаарка, словно по взмаху волшебной палочки, начали разворачиваться из колонн в цепи. Наблюдавший за ними в бинокль Эндрю был потрясен слаженностью их действий.

— Четыре умена, сорок тысяч солдат, — вздохнул Рик. — Посмотри, они идут медленно, некоторые едва плетутся. Должно быть, всю ночь шли форсированным маршем.

— Как и мы, — отозвался Эндрю.

— Какова численность армии у нас за спиной? — спросил Шнайд.

— По меньшей мере шесть конных уменов.

— А у нас есть ровно столько боеприпасов, сколько ребята приволокли на себе. Нам придется ой как туго, Эндрю.

Полковник молча кивнул, наблюдая, как дюжина бантагских батарей выдвинулась вперед. Канониры Гаарка нещадно нахлестывали коней. Командир батареи у больших валунов отдал приказ четырем расчетам прекратить обстреливать наступающую пехоту неприятеля и ждать момента, когда враги начнут разворачивать орудия.

Бантагские упряжки летели вперед; их пушки, катившиеся по неровной земле, так и подпрыгивали на каждой колдобине.

— Дьявол, они подбираются совсем близко к нам, — прошептал Рик.

Мимо Эндрю пронесся еще один полк. Выбиваясь из последних сил, люди колоннами по четыре бежали на северо-восточный склон. Другой полк занял позиции позади батареи справа от Эндрю. Хотя солдаты были вымотаны донельзя, они немедленно принялись окапываться и возводить временные укрепления из обломков скал и поваленных деревьев. Те из людей, кто сохранил до этого момента ранцы и одеяла, тут же побросали их на баррикады.