Когда мы говорим о хвойных растениях в мезозойском периоде, перед мысленным взором сразу встают сосны и ели, которые теперь покрывают горные склоны. Но на самом деле речь идет лишь о вечнозеленой растительности болотных низин. Горы оставались такими же открытыми и безжизненными, как и прежде. Однообразие горных пространств нарушалось лишь оттенками открытых горных пород, многоцветием различных напластований, что и теперь делает, например, таким неповторимым горный ландшафт Колорадо.

Среди животных, распространившихся к тому времени в низинных местах, на первый план вышли рептилии, которые там обитали в огромном количестве и многообразии. К тому времени они в большинстве своем превратились в исключительно наземных животных.

Между рептилиями и амфибиями существуют определенные различия в анатомическом строении. Эти различия были заметны уже в каменноугольный период верхнего палеозоя, когда амфибии преобладали над всеми наземными животными. Однако главное, что здесь имеет для нас значение, — амфибии должны были возвращаться в воду для икрометания и на ранней стадии развития жить в воде и под водой.

Рептилии же в своем жизненном цикле избавились от стадии головастика. Точнее говоря, головастик у рептилии завершает свое развитие до того, как молодая особь проклюнется из яйца.

Точно так же земноводные избавились и от своей зависимости от водной среды. Некоторые из них, правда, вернулись к ней, — как у млекопитающих гиппопотамы или выдры. Тем не менее, произошло это в ходе дальнейшего развития этих организмов как результат длительного и сложного процесса, который нет необходимости детально излагать в наших «Очерках».

В палеозойскую эру, как мы уже говорили, жизнь на Земле еще не вышла за пределы заболоченных низин вдоль течения рек, приливных морских лагун и т. д. Однако жизнь в мезозое уже смогла куда лучше приспособиться к менее плотной воздушной среде и упорно продвигалась вперед, покоряя открытые равнины и подбираясь к склонам невысоких гор. Размышляя над историей человечества, и в особенности над его будущим, нельзя не обратить особого внимания на этот факт.

У наиболее ранних из известных нам рептилий, как и у их сородичей — амфибий, был такой же большой живот и не очень сильные ноги. Большую часть жизни они проводили, очевидно, ползая в жидкой грязи, как современные крокодилы. Но в мезозое они уже уверенно стояли и передвигались на всех четырех лапах. Другие же, не менее многочисленные их виды научились уравновешивать тело хвостом, стоя на задних лапах, как нынешние кенгуру, для того, чтобы передние конечности могли хватать добычу.

Кости одной весьма примечательной разновидности рептилий, которая по-прежнему передвигалась на четырех лапах, во множестве находят в мезозойских отложениях на территории Южной Африки и России. По ряду признаков, в частности, по строению челюсти и зубов, эти остатки приближаются к скелету млекопитающих. Из-за такого сходства с млекопитающими этот отряд рептилий получил название териодонты (зверозубые ящеры).

Другой отряд рептилий представлен крокодилами; еще одна разновидность рептилий со временем превратилась в пресноводных и морских черепах. Две группы рептилий не оставили живых представителей — ихтиозавры и плезиозавры. Это были огромные существа, которые, подобно китам, вернулись жить в море. Плезиозавр, один из самых крупных водоплавающих той эпохи, иногда достигал в длину тринадцати метров — если брать от головы до кончика хвоста — и добрая половина его длины приходилась на шею! А ихтиозавры представляли собой огромных дельфиноподобных морских ящеров. Но самой обширной группой мезозойских рептилий, давшей наибольшее число разновидностей, были динозавры.

Многие из них достигали совершенно невероятных размеров. В этом отношении динозавры, которые жили на суше, так и остались непревзойденными, хотя и теперь морские обитатели — киты — не уступают им в размерах. Некоторые из динозавров были травоядными. Они питались листьями и молодыми побегами папоротникообразных деревьев и кустарников, а иногда, встав на задние лапы и обхватив передними ствол дерева, объедали его крону. Один из таких травоядных динозавров, диплодок, достигал длины в двадцать восемь метров. А гигантозавр, скелет которого был раскопан в 1912 году учеными немецкой экспедиции в Восточной Африке, был и того больше — свыше тридцати метров!

Считается, что эти ящеры передвигались на четырех лапах, но трудно поверить, что им удавалось выдерживать такой вес, находясь вне воды. Кости динозавров оканчивались хрящами, а суставы у них не были достаточно крепкими. Едва ли эти монстры чувствовали бы себя хорошо, случись им выйти из реки или болотистой заводи. У гигантского травоядного динозавра была объемная нижняя часть тела и короткие конечности, которые почти всегда находились под водой. Голова, шея и передние конечности были гораздо легче. Они, вероятно, находились над водой.

Еще одним примечательным типом динозавра был трицератопс — похожая на бегемота рептилия, но с костяным выростом на голове, как у носорога. Кроме того, существовали и динозавры-хищники, охотившиеся на травоядных сородичей. Из всех живых существ, когда-либо обитавших на земле, самым ужасающим был, очевидно, тираннозавр. Отдельные экземпляры этих хищных ящеров достигали пятнадцати метров в длину (от головы до хвоста). По всей видимости, тираннозавры передвигались, как кенгуру, опираясь на массивный хвост и задние ноги. Некоторые ученые даже предполагают, что ти-раннозавр двигался прыжками — в таком случае, он должен был обладать совершенно невероятными мускулами. Прыгающий слон куда меньше поражал бы воображение. Скорее всего, тираннозавр охотился на травоядных рептилий — обитателей болот. Наполовину погрузившись в жидкую болотную грязь, он преследовал свою жертву по протокам и озерцам заболоченных равнин, вроде нынешних Норфолкских болот или болот Эверглейдс во Флориде.

Еще одной из линий развития пресмыкающихся типа динозавров была группа легких ящеров, которые могли парить в воздухе, спрыгнув с вершины дерева. Между четвертым пальцем и туловищем у них образовалась перепонка, похожая на крыло летучей мыши. При помощи таких перепончатых крыльев они могли планировать от дерева к дереву подобно тому, как это делают сейчас летающие белки.

Этими рукокрылыми ящерами были птеродактили. Их еще часто называют «летающими ящерами». На многочисленных иллюстрациях, изображающих пейзажи мезозойского периода, показано, как они парят в небе над джунглями или же бросаются с высоты на свою жертву. Но на их грудной кости, в отличие от грудной кости птиц, не было киля, к которому крепятся мышцы, достаточно сильные для продолжительного полета.

Внешний вид птеродактилей, должно быть, имел гротескное сходство с геральдическими драконами. В мезозойских джунглях они занимали место птиц. Несмотря на внешнее сходство с птицами, птеродактили птицами не являлись и не были их предками. Строение крыла у птеродактиля совершенно иное, чем у птицы. Оно представляло собой ладонь с одним удлиненным пальцем и перепонкой, а крыло птицы похоже на руку с перьями, которые выходят из ее тыльной стороны. У птеродактилей же, насколько нам известно, не было перьев. Перо — это очень специализированная кожная структура, которая создавалась в процессе длительной эволюции.

Гораздо менее распространенными в то время были другие существа, действительно похожие на птиц. Самые первые из них еще планировали с деревьев, а более поздние уже умели летать, хотя не намного выше лесных верхушек. Первичных представителей птиц с полным правом можно классифицировать как пресмыкающихся. Они становились настоящими птицами по мере того, как их кожные чешуйки, характерные для всех рептилий, удлинялись и усложнялись, превращаясь в конце концов в настоящие перья.

Перья — это отличительный наружный покров птиц. Оперение защищает его обладателя от холода и жары лучше, чем любой другой защитный покров, за исключением, пожалуй, плотного меха. На самой ранней стадии существования птиц это теплозащитное приспособление, подаренное самой природой, помогло птицам покорить те зоны обитания, которые оказались недоступными для птеродактилей, неприспособленных к настоящему полету. Птицы активно осваивали ловлю морской рыбы — если они не начали с нее — и расселялись ближе к Северному и Южному полюсам, преодолев температурные ограничения, которые останавливали пресмыкающихся.