— Понятно. А, собственно, из-за чего ты вообще здесь оказался? — поинтересовался Ферус.

Клайв вытянул ноги.

— Я тогда воспользовался одним из этих ваших фальшивых ID — которые никогда раньше меня не подводили, кстати — когда увидел возможность, которую я просто не мог упустить…

— Подожди, дай-ка угадаю. Небольшой шпионаж? Крошечная такая кража промышленных секретов?

Клайв усмехнулся.

— Да, нечто вроде того. А дальше меня арестовали. Они бросили меня к стене, надели наручники. Отследили мой ID. Короче, с ними случился их обычный приступ эффективности, и они все же выяснили, кто я такой. И это было третье, завершающее действие этой космической оперы, помощник. У них был и я — и было моё имя… Вот так я и попал в котел. Конец истории.

Ну, положим, не конец. Ферус достаточно хорошо знал Клайва. Он впервые встретил Флекса ещё перед Войнами Клонов, когда ещё вёл свой бизнес — «Олен и Лэндс». Они с Роаном Лэндсом предлагали свои услуги тем, кто рисковал свидетельствовать в делах о коррупции каких-либо чиновников; очень скоро эти люди обнаруживали, что закон никак не защищает их. Роан и Ферус развернули целую неофициальную программу защиты свидетелей: делали документы на другое имя для них и их семей, помогали перебраться на другие планеты, организовывали защиту на время, пока они не обустроятся на новом месте… Клайв, правда, был не из тех, кому была нужна их защита — этот умел постоять за себя сам, и таких навыков, как у него, Ферус не видел больше нигде вне Храма.

Кроме прочего, Клайв был ещё и музыкантом. Благодаря этому он был вхож в любые заведения и на самые разнообразные вечеринки, чем он и пользовался для сбора (или кражи) информации. Это способ заработать на жизнь, — говорил он, пожимая плечами. Как только начались Войны Клонов, он окончательно убедился, что его таланты — ходкий товар. Ферус вспомнил о нем сразу же, как только был назначен командующим на планете Джебор. Он немедленно задействовал Клайва, откомандировав его в качестве двойного агента на тайную базу Сепаратистов. В результате удалось уничтожить сепаратистскую шпионскую сеть, действующую повсюду в Срединных мирах. Войны это не выиграло, но жизней спасло немало.

И если и был кто-то в Галактике, кому он доверял бы как себе самому — за исключением Роана или Оби-Вана, конечно — то это был Клайв Флекс.

— И что у тебя за план? — спросил Ферус.

— Какой план? — с невинным видом поинтересовался Клайв.

— План спасения. Я знаю, ты что-то придумал.

— Ты прав, — легко признал Клайв, — И мне нужен сообщник. Сама Галактика решила улыбнуться мне в тот день, когда я увидел здесь твою физиономию. Именно поэтому я и помог тебе.

— Хочешь сказать, что спас мне жизнь исключительно рассчитывая использовать меня? — хмыкнул Ферус.

— Разумеется, напарник. Ты же знаешь, я всегда думаю исключительно о собственном куске пирога, — ухмыльнулся в ответ Клайв.

— Расскажи, что за план, — сказал Ферус, — Что бы ты ни придумал, я помогу.

— Я украл кое-что за этот месяц, — начал Клайв. Он достал откуда-то из рабочего комбинезона и разложил на полу несколько предметов.

Ферус с большим сомнением смотрел на лежащее перед ним.

Серводрель.

Ложка.

Ограничительные задвижки для дроидов.

Горстка мелких дюрастиловых обрезков.

— И с помощью этого мы собираемся сбежать из тюрьмы?

Клайв взял один из крошечных кусочков дюрастила.

— Видишь это? Вы помещаете такой вот маленький кусочек внутрь оборудования — с умом, конечно — и машина выходит из строя. А это значит, что охрана отвлечется на произошедшее. Иногда это все, что нужно, — он собирал с пола кусочки дюрастила, и на лице его было выражение, похожее на нежность, — Кстати, ещё у меня была пластоидная инфокарта, но мне пришлось пожертвовать ею, чтобы спасти твою несчастную… хм… шею… Короче, транспортное судно прибывает завтра за очередным грузом. Ты в деле, или как?!

Ферус ещё раз оглядел разложенные на полу предметы. Небогато, но… В конце концов, Клайв не далее как вчера спас ему жизнь всего лишь с помощью инфокарты.

— Я в деле, — кивнул он.

Малорум сидел в кабине своего личного корабля на одной из взлетно-посадочных платформ Полис Массы.

В его голове накопилось слишком много фактов, которые не желали увязываться между собой. А он привык раскладывать факты по полочкам и моментально делать верные заключения — в этом он был силен. Но сейчас он чувствовал замешательство — в голове царила полнейшая неразбериха. А он терпеть не мог подобного.

Думай, — сказал он себе с раздражением.

Он подозревал, что сенатор Амидала находилась в этом медцентре, но не мог найти никаких свидетельств этому.

Здесь был убит один из его лучших агентов, Санкор. По словам Маниили Тууна, возглавляющего медцентр, Санкор «случайно» упал с обзорной платформы, напоровшись на хирургические инструменты.

Несчастный случай? Они что, держат его за дурака?

Его источники сообщили, что на Набу тело Амидалы привез кто-то из джедаев. Конечно, вся галактика теперь считала, что именно джедаи и убили сенатора, но Малорум-то знал, что это была специально состряпанная ложь. Он должен был узнать, что случилось в действительности, потому что это было то, чего не знал Дарт Вейдер. А значит, он мог использовать это против него.

Похороны…

Малорум забарабанил пальцами по приборной панели кабины.

Похороны были организованы поспешно. Возможно, слишком поспешно для таких любителей церемоний, как жители Набу…

…Он наклонился над навигационным компьютером, устанавливая курс на Набу. Его работа здесь закончена. Он ничего не нашел.

Интуиция подсказывала ему, что ответы на так интересовавшие его вопросы были связаны с Набу, а вовсе не с Ферусом Оленом. Пожалуй, пора подписать ему смертный приговор. В Галактике будет на одного сочувствующего джедаям меньше.

И Галактика от этого станет только лучше, — подумал он.

Тревер шел вслед за Китцем по складскому проходу между высокими блоками мусора. Запах был просто убийственный. Местами из необработанных ещё куч показывались жирные белые черви-мусорщики, едва ли не с его руку размером…

Рабочие самого разного вида трудились без остановки, сгребая мусор в машину, формировавшую его в прессованные высушенные и обеззараженные блоки-кубы. На рабочих были маски и перчатки, но Треверу трудно было представить, что те могли хоть как-то спасти от запаха или ощущения нечистот на руках.

— Я же говорил, что ты сто раз пожалеешь, что увязался со мной, — оглянувшись, сказал ему Китц.

— Это ещё ничего, — буркнул Тревер, — Видели бы вы комнату моего брата.

Шутка сорвалась с языка прежде, чем он успел её остановить. Китц взглянул на него — быстро и внимательно. Он ничего не говорил до сих пор о своей семье. Он вообще никогда никому не рассказывал о них. Родители, брат. Их жизнь, их смерть касались только его…

Ему было страшно тяжело думать о них, и он старался не думать вовсе. Это было тяжело — происходить из семьи героев и мучеников. Его мать, его отец, и брат боролись против Империи; все они были убиты. А у него не было ни малейшего намерения закончить тем же, если этого можно избежать…

Он чувствовал, что у Китца просто язык чешется спросить — он же был журналистом, в конце концов, а дурные привычки живучи… И все же Китц промолчал, просто шел, как и шел впереди него по проходу. Где-то здесь работал теперь его давнишний друг, Дэвис Джонс, как назвал его Китц.

Они сели в аэробус и спустились на пятьдесят уровней вниз. Когда-то Дэвис Джонс был влиятельным должностным лицом на Корусканте. Во времена Войн Клонов он сохранял нейтралитет, но не смог скрывать своего отвращения к новым порядкам, когда к власти пришел Император. И после стычки с кем-то из новой имперской верхушки вмиг оказался мусорщиком на одном из глубоких ярусов Корусканта.