— Ну, Тахирай, — сказал он.

— Кто мы с тобой, Энакин? Год назад ты был моим лучшим другом в мире.

— Мы и сейчас лучшие друзья, — заверил он ее.

— В таком случае твое обращение с остальными друзьями, должно быть, омерзительно.

— Да, — признал Энакин. Практически бездумно он взял ее за руку. Несколько секунд она не отвечала. Ее пальцы в его руке были холодными и неподвижными, и внезапно он понял, что совершил какую-то ошибку. Затем она в ответ сжала его руку, и, словно ураган, его затопили волны тепла. Все еще всхлипывая, она положила голову ему на плечо, и вновь их окутала тишина. Но на этот раз это была более легкая тишина. Не радостная или хотя бы удовлетворенная, но более легкая.

Спустя какое-то время дыхание Тахирай стало ровным, и Энакин понял, что она спит.

В слабом свете газового гиганта он все же мог различить ее черты, столь близкие, но и немного чужие. Казалось, изнутри девичьего лица, которое было ему так хорошо знакомо, пробивается что-то другое, словно растущие горы, приведенные в движение внутренним теплом планеты. Что-то такое, что нельзя остановить, при всем желании.

От этого ему хотелось одновременно остаться и бежать прочь, и в тихом прозрении он понял, что чувствует это уже давно.

В детстве они были лучшими друзьями. Но никто из них больше не был ребенком, это точно.

От ее веса рука его онемела, но он не мог заставить себя пошевелиться, боясь разбудить ее.

Энакин разбудил Тахирай за час до захода оранжевой планеты. Солнце еще не встало.

— Пора, — сказал он.

— Хорошо, — пробурчала Тахирай. — Я тут почти закостенела.

Она села на корточки.

— Остальные в порядке?

— Я никого не слышал и не чувствовал. Ты готова?

— Готова как ракета на старте, мальчик-герой.

Они осторожно выбрались из колодца и углубились в джунгли. Пряный запах иссеченных синелистных кустов свидетельствовал о тщательных поисках, которые велись в этом месте, но сейчас здесь было тихо. Энакин и Тахирай без происшествий добрались до места посадки кораблей.

— Мне нравится вон тот, — прошептал Энакин, показывая на легкий транспорт, стоявший немного в стороне от прочих. — Не думаю, что у меня будут проблемы с его пилотированием, и мы сможем спустить его в колодец.

— Ты капитан, Капитан.

Энакин еще внимательнее присмотрелся к кораблю и стал красться через посадочную площадку. В нескольких сотнях метров охранник глянул в их сторону, но потребовалось лишь легкое внушение, чтобы превратить Энакина и Тахирай в тень и отражение планеты.

Перед кораблем они также обнаружили охранника, сидевшего на открытом люке. Он быстро вскочил на ноги, как только они увидели его.

— Ты нужен по ту сторону храма, — сказал ему Энакин, легонько шевельнув рукой.

Какое-то мгновение парень колебался, почесывая подбородок.

— Я нужен в другом месте, — согласился он. — Я пошел, значит.

— До свиданья, — сказал Энакин, когда человек пошел прочь, ускоряя шаг.

— Что за…? — из-за угла показалось лицо молодого человека. Было такое впечатление, словно он только что проснулся. При виде Энакина и Тахирай глаза парня расширились и он потянулся за бластером. Когда с шипением зажегся светомеч Энакина, он остановился, вероятно потому, что пылающее фиолетовое острие было всего в нескольких сантиметрах от его серых глаз.

— Спокойно, — сказал Энакин.

— Эй, — сказал парень. — Я всегда спокоен. Спроси любого. Не мог бы ты… э… держать это чуть подальше от моего лица?

— У тебя здесь где-то есть наручники?

— Может быть.

Энакин пожал плечами:

— Я могу обрубить тебе руки с более или менее схожим эффектом.

— Вон там, в шкафчике, — сказал парень, показывая пальцем.

— Возьми, Тахирай. Как тебя зовут?

— Ремис. Ремис Вен.

— Ты пилот этой штуки?

— Конечно.

— Есть какие-нибудь сюрпризы, о которых я должен узнать, прежде чем заводить ее?

Вен вздрогнул, когда Тахирай заломила ему руки за спину и защелкнула на них наручники.

— Нет, не припомню, — сказал он.

— Хорошо. Тем не менее я оставляю тебя на борту. Если что-то придет в голову, дай мне знать.

Энакин выключил светомеч, подошел к приборам управления и принялся их осматривать. Они не слишком отличались от тех, что были на «Тысячелетнем Соколе» — корабле его отца.

Вен прочистил глотку:

— Только что вспомнил. Перед тем как заводить репульсорные двигатели, ты должен ввести код допуска.

— В самом деле? Или что случится?

— Кабина как бы окажется под напряжением.

— Я рад, что ты вспомнил об этом, — сухо сказал Энакин. — Код, пожалуйста?

Вен назвал его, а Энакин ввел. Затем юный джедай снова повернулся к своему пленнику:

— Позволь мне кое-что тебе объяснить, — сказал он. — Меня зовут Энакин Соло, а это моя подруга Тахирай Вейла. Мы рыцари-джедаи, одни из тех, кого вы пришли выдать йуужань-вонгам. Если ты соврешь нам, мы узнаем об этом. Если ты попытаешься скрыть что-то от нас, мы обнаружим это. Единственный неопределенный фактор — это величина ущерба, который нам для этого придется тебе причинить.

Вен фыркнул:

— Они были правы. Вы, джедаи, и ваши высокие идеалы — всего лишь дымовая завеса.

Энакин бросил на него испепеляющий взгляд.

— В следующий раз, когда я буду ловить детей для йуужань-вонгских жертвоприношений, я буду знать, что придется обсуждать с тобой «высокие идеалы». До того, или если тебе не надо сказать что-то полезное, держи свой мусорный отсек на замке.

Он снова вернулся к приборам:

— Держись, Тахирай. Может немного потрясти, пока я не приноровлюсь. И следи за Веном. Если почувствуешь в нем хоть какое-то раскаяние, дай знать.

— Слушаюсь, сэр, капитан Соло.

Энакин завел репульсорные двигатели, и корабль начал подниматься. Перед тем как закрыть люк, он услышал, как снаружи кто-то закричал.

— Вызови мастера Икрита, — сказал Энакин Тахирай. — Используй Силу, чтобы известить его, что мы приближаемся.

«И что будет трудно», мысленно закончил он.

Тэйлон Каррд сомкнул руки под своей козлиной бородкой и изучил бледноголубыми глазами сцену на обзорном экране командной палубы «Уайлд-Каррда».

— Ну, Шейда, — сказал он потрясающей красоты женщине, сидевшей справа от него. — Кажется, наша работа нянек становится немного более… интересной, чем предполагалось.

— Я бы тоже так сказала, — ответила Шейда Д'юкал. — Сенсорный экран показывает по меньшей мере семь кораблей на орбите Явина Четыре и еще шесть на его поверхности.

— Я думаю, никакие это не йуужань-вонги.

— Да. Они разношерстные, но я склоняюсь к тому, что это Бригада Мира.

— Азартные игры — дурацкое занятие, — сказал Каррд. — Я хочу все знать. И я хочу знать, что они делают. — он провел пальцем по подлокотнику. — Я знал, что мы должны были изыскать способ отправиться пораньше. Скайуокер оказался прав.

Он вздохнул и наклонился вперед, изучая дальномерные сенсоры.

— Там на поверхности что-то вроде перестрелки, да, Х'сиши?

— Похоже на то, — мяукнула тогорианка.

— Солюсар? — задумался Каррд. — Может быть. Как скоро мы там будем?

— У них над нами большое численное превосходство, — заметила Шейда. — Мы должны дождаться остальных наших кораблей, прежде чем что-то делать.

— Мы, безусловно, можем вызвать их, но мы не можем их ждать. Там внизу кто-то сражается за свою жизнь, скорее всего — один из тех, кого я обещал Скайуокеру защитить. Более того, сам факт, что корабли все еще на поверхности, говорит о том, что они еще не закончили то, зачем явились. То есть дети-джедаи еще не у них. Если мы дождемся, что они заберут их с собой в космос, спасение детей будет куда более трудным.

— Я понимаю, — сказала Шейда. — Но оно станет еще труднее, если нас собъют.

Каррд улыбнулся:

— Шейда, ну когда ты научишься доверять моим инстинктам? Разве тебя хоть раз убили по моей вине?