— Что ты решил с той бутылкой из-под вина и пачкой сигарет, которые принес тебе Марк? — спросила я. — Что они могут значить?

Он бросил на меня удивленный взгляд.

— Какая бутылка? Он ничего мне не приносил.

Я объяснила:

— У Найджела возникло подозрение, что кто-то прятался на крыше, и он пошел посмотреть. Он нашел все это и передал Марку, а тот сказал, что отнесет прямо к тебе.

Машина стала набирать скорость. Мы так быстро промчались по последней кривой, что ветер свистел в ушах.

— Я поговорю с Марком сейчас же, — сказал Джастин, когда мы подъехали к гаражу, ожидая, пока я вылезу из машины, прежде чем поехать к мастерской.

Я поднялась на террасу между рядами берез и пересекла зеленую боковую лужайку. Мне навстречу шел Марк.

— Итак, Джастин прокатил тебя на своем шедевре? — Его глаза блестели, и в них была знакомая издевка.

— Сейчас он ищет тебя, чтобы спросить о том, что Найджел нашел на крыше, — сказала я.

— Я поговорю с ним, — сказал отрывисто Марк. — Но кое-что я должен сделать прежде. У меня есть поручение к тебе, кстати. Алисия хочет увидеться с тобой. Этим вечером, если ты можешь. Мы с Дейсией отвезем тебя.

Я уставилась на него, обалдев от его спокойной уверенности, что я сделаю так, как ей хочется.

— Почему я должна встречаться с Алисией? — возмущенно спросила я.

— А почему бы нет?

По его лицу ничего нельзя было прочитать, нельзя было проникнуть за завесу насмешки.

— Чего она хочет от меня?

— Это знает только она, но я тебе скажу одно. Она хочет, чтобы ты принесла тот самый снимок со стариком Даниэлем, который ты сделала вчера до того, как он погиб.

Я онемела от удивления.

— Откуда она знает, что у меня есть такая фотография?

— Если ты сказала Дейсии — ты сказала всему миру, — сказал ехидно Марк.

Как бы то ни было, мне это не нравилось. Интерес Алисии к этой случайной фотографии вызывал во мне странное чувство страха.

— Почему Алисию так интересует фотография? — спросила я. — Это всего лишь размытый снимок, на котором может быть Даниэль, а может, и нет.

— Может, нет? — быстро спросил Марк. — Что ты имеешь в виду?

— Я ничего не имею в виду, кроме того, что на снимке невозможно разобрать, кто это. В любом случае, какое Алисии до него дело?

Он пожал плечами.

— Она не сказала. Возможно, сентиментальные воспоминания. Старик был предан ей, ты знаешь. Она всячески льстила ему по поводу тех монстров в саду, а он всячески подчеркивал, что она должна быть хозяйкой Атмора.

Я знала, что это так, но сомневалась, что в Алисии так много сентиментальности.

— Тебе бы лучше встретиться с ней, — сказал спокойно Марк.

Я подумала о ходе туры, и мое чувство недоверия к нему возросло.

— Зачем? — спросила я снова.

И снова то же легкое пожатие плеч.

— Будет легче всем, если ты это сделаешь. Это не повредит тебе.

Желание узнать, что хочет Алисия, узнать причину ее интереса к моему случайному снимку было сильнее моего нежелания встречаться с ней. Меня не интересовало, станет ли легче от этого Марку или нет, но я хотела узнать, почему ее интересует фотография.

— Хорошо, я встречусь с ней вечером, как она хочет. Но если Дейсия поедет с нами.

Марк иронически поднял бровь, но я почувствовала, что ему стало легче. По какой-то причине он очень беспокоился, что я откажусь.

— По крайне мере, это будет интересное зрелище, — сказал он и зашагал по направлению к мастерской Джастина.

Терраса была пуста, я спокойно пересекла ее и подошла к парадной двери. Оружейный зал слабо мерцал по обе стороны от двери, в нем было гораздо холоднее, чем на воздухе. Я в который раз подумала о том, где же лежат кости тех испанцев, тела которых эти шлемы и нагрудники защищали.

Пока я поднималась по лестнице, умудренные жизнью глаза миссис Лэнгли, казалось, смотрели на меня с портрета. Она была гораздо одареннее и с гораздо большим воображением, чем все ее дочери, но она, должно быть, очень страдала от тех проблем, что они ей создавали. Хотела бы я знать, как она воспринимала эти проблемы, какие шаги она предпринимала для их разрешения. Но, все же больше всего меня занимало то, какие шаги должна предпринять я. Как сказала Мэгги, Алисия была врагом и настало время не бежать от нее, а встретиться лицом к лицу. Она должна понять, что я уже не та девочка, которую было легко дразнить и унижать. Этим утром ей удалось одержать верх. Сегодня вечером все должно быть по-другому.

На половине закругляющегося пролета меня встретил затуманенный взгляд Синтии. После того, как мистер Данкоум так решительно устранился, Синтия стала леди Стэнхоут и навсегда покинула Атмор, что принесло ее матери несравненное облегчение. Проходя мимо ее портрета, я посмотрела ей прямо в глаза, как будто это была Алисия, с которой я скрестила взгляды.

Сверху до меня донеся голос.

— Эта Синтия была хуже всех, не так ли? — сказала Дейсия. — Только посмотри на ее нос и все прочее. Мне всегда хотелось сказать, что я о ней думаю. Этот ее взгляд, возможно, только маска, скрывающая, какая она была испорченная. А все эти стуки в ее дверь ночью уже после того, как ее муж умер! Она, должно быть, была рада, когда приехал сэр Джеральд и увез ее. И я готова поклясться, что ее мама была рада ее отъезду.

— Я как раз думала о том же, — сказала я, преодолевая последний пролет и становясь рядом с Дейсией. Мы стояли и смотрели вниз на весь этот парад портретов, занимающих почти три этажа в высоту.

— Сомневаюсь, что к ним когда-либо добавится портрет Алисии, — сказала она задумчиво. — Она достаточно красива, но она подделка.

Я отреагировала немедленно:

— Что ты имеешь в виду?

Дейсия могла быть скользкой, когда ей хотелось, и уклонилась от ответа.

— Если хочешь знать, я предпочла бы видеть здесь тебя. Ты едешь в Гровесэнд сегодня вечером?

— Я сказала Марку, что поеду, но только если ты поедешь тоже.

Она хихикнула:

— Я знаю, что ты хочешь сказать. Но я не ревнива, не беспокойся. Я знаю, что значу для старины Марка. Но он рассказал, что у вас было когда-то.

— Если бы я была на твоем месте, — сказала я сухо, — я бы не слишком верила тому, что рассказывает тебе Марк о давно прошедших днях. Я тоже была здесь в это время, ты знаешь, и я никогда не была его девушкой, как ты это называешь.

По какой-то причине это удручило ее.

— Ты хочешь сказать, что не все было правдой? Конечно, я знаю, что Марк часто говорит чудовищную ложь, но тогда — и я тоже.

— Это было несомненной ложью, — согласилась я.

— Тогда это не очень хорошо. — Она склонила голову набок и пошла к северному крылу. — Я чувствовала некоторое удовлетворение, знаешь ли, от мысли, что он бросил тебя ради меня.

— Какого черта ты имеешь в виду?

— О, только то, что у тебя образование, внешность, ты умеешь делать правильные вещи. Кроме того, ты во что-то веришь, у тебя есть убеждения. Я же не верю ни во что, кроме того, как Дейсии получить то, что Дейсия хочет.

— Если ты все это видишь во мне, то, возможно, я тоже фальшивка, — сказала я удрученно. — Но я хочу, чтобы ты сказала мне, что ты думаешь об Алисии. Я бы хотела иметь при себе хоть какое-то оружие, — а в этом я так нуждаюсь, — прежде чем я встречусь с ней сегодня вечером.

Дейсия сморщила свой маленький носик.

— Ну… она из хорошей семьи, и у нее хорошее воспитание и многое другое, но, тем не менее, где-то в глубине она фальшивая, хотя я точно не могу сказать, в чем именно. Это я чувствую за милю, у меня была большая практика. Вот ты гораздо естественнее, хотя иногда и у тебя не хватает чутья. Например, как ты разрешаешь обращаться с собой. Но, по крайней мере, ты не притворяешься. Но хватит с меня. В конце концов, я должна быть заодно с Марком, не так ли?

— Значит, Марк тоже играет? — спросила я. — Почему? Что он от этого получит?

— Только свою жизнь, так сказать, — сказала Дейсия беспечно. — Если Алисия решит закрутить гайки, то для Марка все будет кончено.