Именно отсутствие этого меда в голосе до последнего момента насторожило меня. Я не поддалась провокации и улыбнулась ей. Это была улыбка, которая предвещала ей битву, и она знала это очень хорошо. Но ее тон заставил меня насторожиться, я оглянулась и увидела, как Джастин направлялся к нам из своей мастерской. Что он слышал, я не знала. Во взгляде, который он бросил на меня, сверкнула молния. Он поздоровался только с Алисией.

— Привет, дорогая, — сказал он и подошел сбоку к машине. Она приветливо подняла лицо, и он с преувеличенной нежностью поцеловал ее. По крайней мере, я почувствовала удовлетворение, зная, что в данный момент этот поцелуй был скорее пощечиной мне, чем поцелуем ей, и надеялась, что она почувствовала это тоже.

Она грациозно проскользнула под рулем на соседнее сидение.

— Ты не согласишься сесть за руль, Джастин, дорогой? Мне что-то лень сегодня с утра.

— Ты мне нравишься такой, — сказал он и включил зажигание, затем он развернул машину, причем сделал это весьма резко для такого хорошего водителя, каким он был, и поехал к парадным воротам.

Я глядела им вслед, охваченная диким, неуправляемым гневом. Да, он мог уйти к Алисии с ее обманчивым покоем, которым она умела окружить себя. Как и Мэгги, я не была уверена, что это было истинное спокойствие, которое свойственно человеку, находящемуся в мире с самим собой, но оно могло бы вполне послужить убежищем, в котором нуждался Джастин, все время пребывающий в возбужденном и встревоженном состоянии духа. А что он видел с моей стороны, кроме того, что еще более выводило его из себя? И все же я не могла быть другой Алисией и не хотела быть!

Наконец я пыталась быть честной перед собой, пыталась честно признаться в том, что делала неверно. Сомневаюсь, чтобы Алисия когда-либо пыталась сделать нечто подобное, так как она никогда не относилась к себе иначе, как к совершенству.

Машина выехала за ворота, и что-то твердое внезапно вонзилось мне под ребро, да так, что я подскочила. Дейсия Кин незаметно подошла и встала рядом со мной. Острый инструмент, который она использовала, был ее маленьким твердым локтем.

— Ты потерпела поражение, не так ли? — сказала она, кивнув в сторону удаляющейся белой машины.

Я резко отвернулась от машины и удивленно уставилась на Дейсию. Этим утром она была одета как мальчик, хотя вовсе не выглядела по-мальчишески. Ее оранжевое пальто было распахнуто, и под ним виднелась голубая блузка, расстегнутая у тонкой шеи. Ниже были мальчишеские шорты того же цвета, которые совершенно непонятным образом держались на ней, перетянутые на бедрах ремнем, еще ниже голубые колготки облегали длинные, удивительно стройные ноги. На ногах у нее были черные туфли на квадратных каблуках с серебряной пряжкой. Она пригладила свои взлохмаченные желтые волосы, на лице не было макияжа, за исключением тщательно подведенных карандашом огромных глаз с наклеенными, несмотря на ранний час, фальшивыми ресницами. Более, чем что-либо другое, ее рот не давал выглядеть ей по-мальчишески. Ее ненакрашенные губы были пухлыми и слегка приоткрытыми, хотя она могла и одарить ослепительной улыбкой, если захотела бы. Несмотря на то, что она была очень молода, ее рот был ртом опытной искусительницы.

— Ты все еще думаешь, что можешь вернуть его? — спросила она, снова нацелившись в меня своим локтем.

Мое терпение кончилось:

— Ты не боишься совать нос в чужие дела? Твоя мама никогда не шлепала тебя за это?

Она нагло усмехнулась мне в ответ:

— Не так часто, чтобы ты заметила это. Ты знаешь, кто моя мама? То, что она была поденщицей, я имею в виду. Она мыла и убирала офисы, после того как папочка сбежал, да и до того тоже, так как он предпочитал интерьер пивных интерьеру тех мест, где он когда-либо работал.

Она ожидала какого-нибудь возгласа удивления с моей стороны, вздернув свою желтую головку.

— И ты этим хвастаешься? — спросила я.

Ее бархатные глаза ненадолго задержались на мне, прежде чем она решительно сморщила носик.

— Думаю, что да. Почему бы нет? Были в Англии времена, когда дочь поденщицы не могла надеяться достигнуть что-нибудь. Надо бы сказать «чего-нибудь». Заметь, я пытаюсь говорить правильно. Марк заставил брать уроки, чтобы научиться говорить, как он. Как бы то ни было, теперь в Лондоне очень модно быть выходцем из нижних слоев. Есть что-то особенное в том, что ты дочь поденщицы. Некоторым образом пример анти-истеблишмента, если ты понимаешь, что я имею в виду. Многие гордятся собой из-за того, что они помогают тебе подняться, гордятся быть такими демократичными. Но в тебе нет ничего подобного, я чувствую, Я думаю, что это оттого, что ты американка. Вы привыкли ко всем этим мужчинам, обязанным всем только самим себе, да и к женщинам тоже. Это не так ново для вас, как для нас здесь.

Она снова, как и ночью, дружески взяла меня под руку и потянула к гаражу.

— Я полагаю, что ты заснула поздно, — сказала я. — Нелли сказала мне, что ты не спала почти всю ночь и долго не просыпалась.

Дейсия пожала оранжевыми плечами.

— Может, у меня бессоница. Кроме того, после того, как появилась ты, тут начались всякие события. Многих твое появление взбудоражило. Поэтому я спустилась, чтобы ничего не пропустить. Меня завтрак не очень беспокоит, вот я и пропустила его. Пойдем покатаемся со мной на машине Марка, а? Он учит мня водить, и мне нужна практика.

— Если Марк был твоим учителем, то я не уверена, что мне очень хочется покататься, — сказала я.

Марк был самым бесшабашным водителем, какого я когда-либо встречала. Он страстно любил машины, любил водить, в то время как Джастин, как это ни странно, не любил. Марк ездил так, как будто весь мир должен был уступать ему дорогу, и ничто не могло причинить ему вреда.

— О! Я вожу не так, как он! — воскликнула Дейсия. — Я еще хочу немного пожить. Поехали, Ева. Мы будем делать остановки, конечно, и я покажу тебе свои любимые места. Я даже подскажу тебе, как вернуть Джастина, если ты действительно этого хочешь.

— Спасибо, — сказала я сухо.

Она не обратила внимания на мою резкость.

— Может, для Марка было бы и хорошо, если бы ты снова вернула себе Джастина. Я не знаю, имело ли бы это какое-нибудь значение для меня. Марк и я понимаем друг друга очень хорошо, хотя, выйду я за него замуж или нет, еще большой вопрос. Мы часто спорим. Хотя он никогда не пытается взять верх надо мной, за исключением моих ошибок в речи, я также не пытаюсь одержать верх над ним. Но, тем не менее, я иногда пугаю его, как, например, прошлой ночью во время пожара. Не в этом ли была ошибка в твоих отношениях с Джастином? Может, вы постоянно пытались одержать верх друг над другом?

Я рассмеялась в ответ на ее бесконечную болтовню. Что касается того, чтобы «одержать верх», то это всегда было привилегией Джастина. Он сказал мне однажды, что он не собирается играть роль Пигмалиона или Генри Хиггинса. Он просто был уверен, что я перестану быть достаточно независимой американской девушкой, на которой он женился, а тотчас же превращусь в покорную английскую жену. Я попыталась, но не преуспела.

Дейсия влезла в ярко-красный мерседес и вывела его из гаража под удивленным взглядом человека, который помогал Джастину во дворе. Я села рядом с ней на обтянутое черной кожей сиденье, и она повернула на дорогу, которая шла за гаражом. По дороге она рассказала мне о новом учебном маршруте, который наметила. Большей частью он проходил по старинным дорогам для экипажей, которые были проложены в парке, окружающем Атмор. Дороги эти образовывали букву «т», перечеркнутую посередине, причем правое верхнее закругление буквы было больше, чем левое, и огибало сам Атмор спереди, оставляя позади руины Атмор Холла.

Как я и ожидала, Дейсия вела машину слишком быстро. Рыча, красная машина выехала на поперечную дорогу и круто свернула вправо на такой скорости, что завизжали тормоза. Дейсия с удовлетворением взглянула на меня и не подумала уменьшить давление на акселератор. Она вела машину как Марк, хотя и с меньшим самоконтролем.