К концу семестра к нам зашел поговорить Арти, когда Юми уже улеглась спать. Я рассказывал Арти об идее Вознесения (с которой сталкивался в книгах, подобных книге Монтгомери), важности инопланетян, и как все увязывается вместе в “большую картину”.

Это был волнующий разговор, и Арти был совершенно сбит с толку. Вдруг Юми снова села на постели, пребывая в фазе быстрого сна. Медленно и неохотно ее голова поворачивалась к Арти и ко мне. Сейчас я уже к этому привык, но Арти был напуган до смерти. Юми начала говорить.

“Сияющий, не так ли?” — спросила она, глядя прямо на меня. Затем внезапно что-то ее “выключило”, и она свалилась обратно на постель. Арти смотрел на меня с широко открытыми глазами и широкой глупой улыбкой. Он не знал, что делать с этим внезапным странным инцидентом.

“Иисус, сейчас ее подсознательный ум знает слово “сияющий”, поэтому ей не нужно произносить его по-японски!” Было очевидно, что внешняя духовная сила манипулирует ее сознанием, чтобы передать нам важное и своевременное послание.

Мы “сияли” Светом. Это оказалось последним эпизодом, когда послание такого рода приходило именно таким способом, потому что в конце семестра Юми благополучно вернулась в Японию.

У меня было много снов о необходимости постоять за себя во взаимоотношениях. Наши ссоры полностью истощали меня. Казалось, что Юми нарочно создает поводы для них, чтобы удовлетворить свои эмоциональные потребности.

Я пытался относиться к ней самым наилучшим образом, но когда бы она ни оказывалась в плохом настроении, это всегда была моя вина, и Юми изыскивала повод для ссор. И в разгар ссоры она всегда переводила стрелки на то, что я сделал в прошлом!

Далее следовал неминуемый вывод: “Ты меня не любишь”. Тогда мне приходилось “доказывать”, что я люблю ее, и я никогда не был уверен, как это сделать, хотя все время, безусловно, ее любил, несмотря на все те недоразумения, что происходили между нами.

Одним из излюбленных “трюков” Юми были долговременные приступы холодного каменного молчания. Когда она так поступала, я чувствовал себя изгоем. Что бы я ни говорил или делал, она просто сидела и молча глазела в потолок.

Чем больше я паниковал, пытаясь поговорить или объяснить мою позицию, тем хуже все становилось. И все заканчивалось взрывом испепеляющей злости на фоне каменного молчания.

Доведя ситуацию до предела, она вылетала из комнаты, оставляя после себя ощущение неразрешенного напряжения, висевшего в воздухе как затхлый туман.

Конечно, проблема требовала решения, и она часто извинялась одним или двумя предложениями. Она объясняла, что никогда не держит зла, и что после ссоры не хочет говорить о ней снова.

Потом мы занимались любовью, и она считала, что примирение делает секс намного лучше. Я же не мог понять, почему ей нужно играть в эту хитрую игру.

Единственным, что делало секс лучше для меня, было облегчение от того, что я не “потерял” ее. В этом крайне ограниченном смысле, она была права, что секс становился лучше, но расплачивались мы поистине кровью.

В то время мне снился один конкретный, очень драматический сон. Я все время возвращался в один и тот же дом, каждый раз поднимался по ступенькам в ванную, а затем совершал стремительный прыжок через окно ванной на карниз с другой стороны.

Хотя это было очень опасно, по какой-то причине я чувствовал, что должен продолжать делать это вновь и вновь. После четырех прыжков я понял, что если хочу пройти через оставшуюся часть дома, должен быть способ попасть на другую его сторону, не совершая опасного прыжка.

И когда я уже был готов вновь взбежать вверх по ступенькам, я неожиданно для себя остановился и направился в гостиную, что явилось сюрпризом для молодой афро-американки, наблюдавшей за мной каждый раз.

“Привет, я — Дэвид Уилкок, — поздоровался я с девушкой, слегка задохнувшись. — Не возражаешь, если я посмотрю?”

“Нет, Дэвид. На самом деле, мы уже тебя ждем”.

Я был озадачен. “Что ты имеешь в виду?” — спросил я.

“Ну, мне не положено об этом говорить, но прямо сейчас здесь работают инопланетяне, они строят этот дом и знают, что ты здесь”, - ответила она.

“Постой. Ты говоришь, что прямо сейчас в этом доме есть инопланетяне?”

“Да, Дэвид. Если ты пойдешь по дальнему коридору и повернешь налево, ты увидишь, что они работают”.

“Невероятно. Пойду и посмотрю сам”.

Я пошел по коридору и повернул налево, как она сказала. Я оказался в другом длинном коридоре. В конце его была баррикада, высотой до пояса, и я перешагнул через нее.

Попав в смежную незаконченную комнату, я выглянул в отверстие, которое позже станет окном. Там, к моему изумлению, находились примерно восемь похожих на Серых инопланетян, занятых строительством дома!

Казалось, они купаются в сияющем, темно-голубом свете, и их кожа тоже была голубой. Она поднимали в комнату огромную люстру и несколько других причудливых штучек, похожих на ванну из черного мрамора с золотыми креплениями. Наблюдать за их работой было сногсшибательно интересно.

Однако я осознавал опасность, грозившую со стороны правительства. Никто в соседних домах не должен был видеть, что происходит.

И все же слева я заметил другое здание, в котором вдруг увидел человека, так же удивленно, как и я, наблюдавшего за инопланетянами. Как только я обратил на него внимание, к мужчине подошел вооруженный человек в военной форме и увел его под дулом пистолета.

Я быстро развернулся и ушел, не желая быть застигнутым на месте “преступления”. Инопланетяне же спокойно работали, несмотря на присутствие охраны.

Вернувшись в гостиную, я подбежал к женщине, в которой сейчас узнал состоятельную и известную подругу отца. Короче говоря, эта женщина давала мне возможность работать в своем доме, что означало, что я мог бы контактировать с инопланетянами.

Одна моя половина очень хотела сказать “да”, но потом, во сне, я вспомнил, что обещал забрать мою подругу, восточную женщину, в маленькую красную машину.

Я помнил, что эта восточная женщина — моя подруга, что мы любим друг друга, и она очень расстроится, если я не встречу ее вовремя. Поэтому я неохотно отказался от возможности поработать с инопланетянами, взволнованный от предстоящего свидания и возможного объяснения с моей подругой. Казалось, женщина была очень расстроена, говоря, что они “действительно нуждаются во мне” здесь, в ее доме.

Уже приготовившись уходить, я заметил включенный телевизор. Кажется, демонстрировался фильм ужасов, действие которого происходило в длинном туннеле, выложенном булыжником.

Через каждые пять метров на стенах туннеля были установлены горящие светильники, а между ними висело тело, почти разложившееся и прикованное за запястья. Продолжая наблюдать за этой сценой, я вдруг оказался прямо в ней!

Я ощутил страшную жару и тьму. Как будто попал в некий вид ада. В самом дальнем конце туннеля к стене цепями была прикована длинноволосая фигура, очень похожая на Иисуса!

Вдруг я услышал ужасный голос, эхом разносившийся по коридору.

“Соломон, — выкрикнул голос. — Сейчас ты понимаешь, что я сильнее тебя. Ты сделаешь, как я говорю ”.

Я быстро повернул голову и увидел, что дьявол замаскировался в развевающиеся черные одежды, множество маленьких черных одеяний. В левой руке он держал скипетр, стилизованный под когтистую руку скелета, державшую хрустальный шар.

Лица видно не было, но в глаза бросался лошадиный череп с большими рогами сверху. Как только он произнес эту ужасную фразу, он выставил скипетр вперед, и фокус сместился к Соломону.

Сейчас я еще больше ощущал себя частью сценария, паря перед прикованной духовной фигурой.

Вдруг, без предупреждения, в тело Соломона вонзились, по-моему, тринадцать толстых 5-сантиметровых металлических стержней, брызнула кровь!