К тому времени мое пристрастие к марихуане достигло своего пика. Я наблюдал, как моя жизнь систематически все больше и больше выходит из-под контроля. К концу первого года обучения в колледже я настолько втянулся в курение марихуаны, что даже не мог вспомнить, когда впервые начал.
Однако марихуана начала взимать определенную плату в виде моей энергии, мотивации и счастья. Летняя работа на мрачной безжалостной фабрике продемонстрировала мне ту среду, в которой я окажусь, если не перестану делать то, что делаю.
Марихуана была запрещена законом, и все могло закончиться арестом и помещением меня в тюрьму за ее употребление. Почти все фабричные рабочие были бывшими заключенными-наркоманами, они по-прежнему активно употребляли марихуану, и насколько я мог видеть, в жизни они потерпели полный крах.
Тем летом вместе с моим лучшим школьным другом Джудом я работал над созданием альбома, названного “Истории от Любящих Братьев”.
Основными темами альбома были мои усилия справиться с пристрастием к наркотикам и необходимость оставить в прошлом эту фазу моей жизни. Две песни альбома были спонтанными творениями, я читал белые стихи, а Джуд играл на пианино.
Оказалось, что это были первые зарегистрированные телепатические передачи моего Высшего Я моему физическому “я”. Послание самой важной песни, озаглавленной “Сад разбитых часов”, можно суммировать в одном предложении: “Если ты губишь себя, тогда ты, должно быть, не любишь себя”.
Я знал, что это так, и благодаря этой песне мне удалось покончить с четырехлетней привычкой к марихуане уже к следующему семестру.
Реальный процесс отказа совпал с потрясающим синхронным созвездием событий, которые происходили в тот же пятидневный период. Во вторник Дженни, девушка, с которой я очень дружил, вдруг отказалась говорить со мной, что повергло меня в пучину отчаяния.
Вечером следующего дня я пошел на вечеринку с выпивкой, где посвятил время игре, в которой вы бросаете кости и пьете почти каждый раз, когда подходит ваша очередь. Мне приходилось пить водопроводную воду, поскольку пиво мне не нравилось.
На следующий день я тяжело заболел от отравления не фильтрованной водопроводной водой, которая была сильно загрязнена. Конечно, в небольших объемах она бы не стала причиной болезни, но выпитое мною большое количество привело к серьезным последствиям.
К тому же, тем вечером мне не хотелось оставаться одному и покидать вечеринку, хотя к следующему дню мне нужно было прочесть книгу для класса Научной Фантастики. Я был очень смущен, когда преподаватель вызвал меня, одну из звезд класса, и спросил мое мнение о тексте. Я вынужден был признаться, что совсем не читал книгу.
Предыдущим вечером я прояснил ситуацию с Дженни, узнав, что у нее есть близкий друг. Раньше Дженни говорила, что будет помогать мне своим обществом, когда мне понадобятся силы для отказа от наркотиков, но сейчас я понял, что у нее были совсем другие намерения.
Хотя она утверждала, что не курит марихуану, в пятницу вечером она пригласила меня к себе в комнату покурить вместе с ее друзьями. Она с трудом играла роль человека, курящего в первый раз, и я сразу же понял, что это не так.
Кроме того, она отчаянно флиртовала с другими ребятами, несмотря на то, что, предположительно, у нее был близкий друг. Меня шокировало осознание того, что она вовсе не хотела, чтобы я покончил с марихуаной; на самом деле, казалось, она хотела воспользоваться моими отношениями с другом Рэнди, чтобы получить лучшие цены на наркотик.
Тем вечером там был и Крис — один из моих давнишних друзей, с которым я общаюсь и по сей день. В дальнейшем мы познакомимся с моим невероятным открытием, кем Крис был в прошлом, и кармическими связями, соединяющими нас в настоящем.
Крис не курил марихуану, но очень любил пиво и стремился пристрастить к нему всех остальных. Дженни сказала: чтобы выпить, нам придется пойти на стадион TrippingFields, поскольку ее соседка по комнате не разрешала пить в комнате! (Не говоря о том, что мы употребляли наркотики!)
TrippingFields днем был обычным стадионом студенческого городка. Ночью же он обладал очень загадочной и забавной аурой. Крис и я согласились встретиться с остальной группой на стадионе после того, как мы сходим купить пиво в ближайшем магазине.
Крис и я пошли в город, купили шесть упаковок темного пива “Саранак” и направились на стадион. [Крис был на несколько лет старше меня и имел законное право покупать пиво.] Когда мы проходили мимо студенческого общежития, мне показалось, что я видел, как вся группа возвращается обратно в здание, но я не был уверен.
Мы обнаружили, что на стадионе очень сыро, а трава не скошена. Поэтому пока мы шли по стадиону, обувь и носки промокли насквозь. В кромешной тьме мы подошли к местам на трибуне, а ночь была красивой, мирной и безмятежной.
Мы быстро поняли, что на стадионе никого нет, возможно, все вернулись в здание. Поскольку мы потратили почти всю свою энергию на приход сюда, мне захотелось ненадолго остаться здесь и насладиться ночью, поскольку я был под кайфом. Небо было кристально чистым, луна красивой и яркой.
Крис очень рассердился, потому что ни у одного из нас не оказалось ножа для открывания бутылок, а иначе мы не могли их открыть. Наконец, Крис с угрозами покинул меня.
Вернувшись в общежитие, я увидел нечто ужасное. Даже на лестнице стоял мерзкий запах самой отвратительной блевотины. Когда я открыл дверь в свой номер, я понял, что это произошло в моей ванной. (В то время я жил в номере с тремя комнатами.)
И что еще хуже, мой сосед по общежитию ходил по комнате, пьяно ухмыляясь и поглощая пиццу, не обращая никакого внимания на отвратительный запах — всего в нескольких метрах от двери в ванную, которая была открыта настежь. Я спросил, что происходит, и понял, что вонь исходила от моего соседа после выпитых им нескольких бутылок ликера.
Я был разъярен ужасным беспорядком на полу моей ванной, а не в туалете. Весь пол был покрыт блевотиной.
Едва сдерживая раздражение, я сказал соседу, что ему лучше немедленно приступить к чистке ванной, невзирая на то, сколько времени это займет. Потом я отправился в свою комнату. Там меня ожидало нечто намного хуже, чем блевотина.
На кровати соседа сидела девушка, которую я считал крайне непривлекательной и страдающей избыточным весом. Эта девушка бесстыдно подавала мне знаки на вечеринке в среду вечером. Она сидела на кровати моего соседа в непристойной позе с широко расставленными ногами (к счастью, полностью одетая) и пивом между ними.
Рядом с кроватью моего соседа стояли две пары обуви. Они стояли так близко, как будто между ними были романтические отношения. И что еще хуже, — на своей кровати я увидел смятые простыни и покрывало, как будто кто-то спал в ней.
Этого не мог сделать я, поскольку каждое утро аккуратно заправлял кровать.
Вдруг все стало на свои места. Мой друг напился пива, на моей постели пытался заниматься любовью с уродливой девушкой, потом понял, что он делает, и не смог добраться до ванной прежде, чем его вырвало! В тот момент меня жутко потрясла реальность предательства, и я с трудом мог в это поверить.
Ночью я спал одетым на голом матрасе в комнате Криса. И всю ночь напролет видел сны, которые позволили расставить все точки над i. Все предыдущие четыре года моя жизнь непрерывно катилась под откос.
Время, проведенное за написанием фантастических рассказов, оказалось единственным замечательным временем в моей жизни. Круги под глазами были настолько темными, что меня часто спрашивали, не дрался ли я и где получил два синяка под глазами, а кожа была бледной от анемии.
Мое еда была чистым мусором: пицца, жареное мясо, гамбургеры и газировка. Спина была покрыта воспаленными прыщами. Часто я сильно кашлял, и вы могли представить себе смолу, которая временно поселилась в легких.
С момента поступления в колледж у меня были две кратковременные встречи с нежеланными женщинами, и весь разгром в комнате был болезненным напоминанием о том, что эти опыты вызваны наркотиками и алкоголем.
