Комната сразу же наполнилась слепящим белым светом, а сжимающее давление вдруг исчезло. Мое тело по инерции откинулось назад в результате невероятного усилия, которое я совершил.

Неспособный за что-то ухватиться, я опрокинулся на спину и приземлился на корзину для грязного белья, свалившись в нее с сильным ударом. Мне следовало выбраться из нее, что я и сделал. Спотыкаясь и крича, я выбежал из ванной, чуть не упав, потому что зацепился за банный халат.

Это пугающее событие вызвало во мне ужас перед зеркалами. В то же время, меня интересовало, что бы произошло, и куда бы я попал, если бы меня утащил этот пугающий образ. Собственная паранойя заставила меня завесить все зеркала черной одеждой или бумагой так, чтобы позади меня ничего не возникало.

Если зеркало было завешено, все было прекрасно, поскольку я обнаружил, что могу положить руку на его поверхность, и она не проходит сквозь зеркало.

Несмотря на бодрящее тепло душа, я не мог не чувствовать паранойи от дурных воспоминаний. Меня почти захватило светящееся существо в мантии, и предложенное им решение привело к появлению слепого плотского страха перед любой дальнейшей атакой.

Я не знал, сработает ли еще раз трюк с “любовью” и появится ли сила, чтобы помочь мне в случае необходимости. Короче говоря, я не доверял опыту. Мне становилось известным такое множество новых и пугающих вещей, что я с трудом мог их “переварить”. Моей реакцией была вульгарная неослабевающая паранойя.

Стоя у раковины, я причесался и побрился, уставившись в черные нити плотной одежды и представляя, как выглядело бы мое лицо в зеркале. Я наловчился совершать все туалетные процедуры без зеркала, но до сих пор не мог обходиться без порезов лица во время бритья.

В гуще всех этих событий для меня было очень важно продолжать бриться: гигиена была частью того, что помогало мне не ощущать себя сумасшедшим. Сполоснув и подсушив волосы, я оделся и направился вниз.

Спускаясь по лестнице, я на секунду подумал, что увижу пугающие паттерны и карты в темных линиях ковра. Они четко проступали, но не имели для меня никакого смысла.

“Ну, если это реальность, тебе многому еще необходимо научиться”, - громко сказал я стенам.

“Да, — ответил невидимый голос, — это так”.

От звука голоса я подпрыгнул от испуга. Голос принадлежал привидению по имени Джон, делившему со мной этот дом. Джон прожил здесь тринадцать лет прежде, чем умер от внезапного инфаркта.

Рассказывали, что тело Джона значительно разложилось, потому что он жил один и был обнаружен монтером через несколько недель после смерти! К сожалению, его смерть была незавершенной, потому что он оставил незаконченное дело на Земле.

Поскольку он ощущал необходимость не отдаляться от материального мира, он остался в старом доме в виде духа. Он никогда не объяснял мне, в чем состоял его долг. Долг вынуждал его скитаться по дому, как будто все было хорошо, а затем возвращаться в комнату, где его тело медленно разлагалось, и наблюдать за останками.

Джон обрел силу перемещаться в другие измерения, но это никоим образом не было полным достижением духовного продвижения.

Позже я узнал, что ему так не удалось достичь космического сознания. Это тот момент, когда дух узнает достаточно, чтобы обрести дар слияния с Одним. Затем он равномерно распределяется по всей вселенной и ее параллельным соседям и играет активную роль в сотворении новых измерений существования.

Джон пытался развлекаться, как мог, всегда стремясь найти способ выйти из такого состояния, чтобы обрести свободу. Он знал, что я был выходом из положения, и в каком-то смысле это его расстраивало. В то время я не имел об этом никакого понятия.

Когда Джон заговорил со мной впервые, я попытался не показать своего внезапного страха. “Привет, Джон”, - сказал я. Мне потребовалось некоторое время, чтобы научиться иметь дело с Джоном. Раньше я никогда не встречался с привидением, и моими первыми реакциями были вспышки страха.

Мне удалось справиться с ситуацией достаточно быстро, поскольку я осознал, что привидение — это довольно хороший парень, просто находящийся на иной стадии духовного развития, чем я.

“Итак, Гарри, как ты?” — спросил Джон.

“Да, думаю, все в порядке, за исключением того, что я смертельно голоден”.

“Прекрати, — сказал Джон. — Я видел, как ты подпрыгнул, когда я с тобой поздоровался”.

“Ну, полагаю, ты и сам мог бы сказать, что все это довольно необычно, — честно признался я. — Думаю, это нечто намного большее, чем то, с чем я ожидал столкнуться. Кажется, все обрушивается на меня со всех сторон, и я ничего не могу сделать, чтобы остановить процесс”!

Мои слова заставили Джона глубоко задуматься, пока мы шли на кухню. Когда я приблизился к полке, на которой стояли крупы, Джон снова заговорил. “Не знаю, так ли уж ты беспомощен”, - начал он.

“Знаешь, каждый человек — возничий колесницы своей судьбы. И если ты веришь в себя, ты можешь делать все, что захочешь. Мне бы только хотелось выучить мой урок, пока еще есть время. Быть успешным в жизни не так уж трудно. Нужно только верить в свои силы. Чтобы преуспеть, нужны сила воли и определенность”.

Я вытащил пачку хлопьев и ложку. Коробка с хлопьями была открыта, и я начал перекладывать их в миску. Я смотрел в глаза Джона, слушая с таким вниманием, что не заметил, как рассыпал хлопья на стол.

“Эй, следи за собой”, - заметил Джон. Я посмотрел вниз и обнаружил, что я сделал.

“О, черт!” — закричал я.

“Расслабься, это всего лишь хлопья, — сказал Джон. — Тебе следует перестать волноваться. Просто переложи хлопья в миску.

Попытайся вспомнить, что ты был наделен невероятными новыми способностями одновременно с тем, как оказался ослабленным тем, что ты видел. Ты можешь заставить вещи работать так, как ты хочешь. Просто подумай: ты обладаешь способностями, которыми не обладает никакой другой человек, живущий на Земле.

Если ты начнешь ими пользоваться себе во благо, результаты могут оказаться потрясающими. Думаю, тебе следует оставить страхи и пройти через зеркало вместе со мной. Гарантирую, ты увидишь людей и места, намного более пленительные, чем ты мог бы себе представить”.

“Прекрати, — ответил я, — я не готов. Перестань на меня давить! Когда я буду готов, я это сделаю. А пока мне даже страшно об этом подумать. Я не представляю, чего ожидать. Разве не там живут все существа более низкого уровня?”

Когда Джон заговорил снова, я все еще сидел, уставившись голодными глазами на свои хлопья. Мой ум был вновь паранойей, и думать о чем-то физическом было великим облегчением.

“Не волнуйся насчет этих существ. Обычно они не трогают меня. И даже если бы тронули, я знаю, как с этим справиться. Видишь ли, наши духи значительно выше, чем их, в смысле уровня вибрации. Это значит, что мы можем прыгать из измерения в измерение быстрее, чем они. Мы можем буквально перегонять их на разных уровнях пространства и времени”.

С набитым хлопьями ртом я воскликнул: “Ну, тебе хорошо, а как насчет меня? Если бы этот призрак утащил меня в зеркало, где гарантии, что моя душа не стала бы чем-то большим, чем чьей-то пищей?”

“Насчет этого не волнуйся, — сказал Джон. — Я могу научить тебя, как путешествовать по измерениям”. Я жадно жевал, мои зубы перемалывали хлопья, а глаза уставились на Джона; меня охватил благоговейный страх.

Джон продолжал: “Тебе просто следует выучить, что говорить, и помнить имена и формы образов разных измерений. Как только ты усвоишь эти простые вещи, тебе будет легко делать все, что ты хочешь. В каком-то смысле ты наделен почти божественными способностями, а все, что ты делаешь, — теряешь время, просто сидя, разглагольствуя и сердясь”.

Это задело меня за живое. “Каково черта! Что ты можешь знать?” — закричал я, с моих губ срывались капли молока и крошки хлопьев, глаза расширились. Ложка царапала миску, пока я махал обеими руками.