ДОКТОР ГИББС. А все потому, что они становятся настоящими горожанами. У них ведь и красть-то нечего, все это знают.
Они уходят. ДЖОРДЖ выходит на крыльцо. Курит. РЕБЕККА поднимается по лестнице и становится рядом с ДЖОРДЖЕМ.
ДЖОРДЖ. Уйди, Ребекка, здесь место только для одного. Ты всегда все портишь.
РЕБЕККА. Ну дай мне посмотреть одну минутку.
ДЖОРДЖ. Смотри из своего окна.
РЕБЕККА. Я смотрела, там нет луны… Джордж, знаешь, о чем я думаю?
Я думаю, а что, если луна все время приближается и приближается, и вдруг произойдет страшный взрыв?
ДЖОРДЖ. Ребекка, ты ничего не понимаешь. Если бы луна приближалась, люди, которые сидят у телескопов, заметили бы это раньше тебя и предупредили бы нас, и об этом напечатали бы во всех газетах.
РЕБЕККА. Джордж, а луна светит сейчас и в Южной Америке, и в Канаде? Она освещает полмира, да?
ДЖОРДЖ. Ну… наверное.
Помощник режиссера прохаживается по сцене. Пауза. Музыка.
ПОМОЩНИК РЕЖИССЕРА. Половина десятого. Почти все огни погасли. А вот и констебль Уоррен, проверяет, заперты ли магазины на Главной улице. А вот и редактор Уэбб, он уже уложил спать свою газету?
Мистер Уоррен, пожилой полицейский, идет по Главной улице, навстречу ему — мистер Уэбб.
МИСТЕР УЭББ. Добрый вечер, Билл.
КОНСТЕБЛЬ. Здравствуйте, мистер Уэбб.
МИСТЕР УЭББ. Какая луна!
КОНСТЕБЛЬ. Да уж!
МИСТЕР УЭББ. Все спокойно сегодня вечером?
КОНСТЕБЛЬ. Саймон Стимсон не очень твердо держится на ногах, сейчас видел его жену, она пошла его искать. Пришлось притвориться, что я ее не заметил… А вот и он.
Саймон Стимсон, чуть пошатываясь, выходит слева на Главную улицу.
МИСТЕР УЭББ. Добрый вечер, Саймон… В городе, кажется, все уже легли спать…
Саймон Стимсон подходит к мистеру Уэббу, останавливается, и слегка пошатываясь, мгновение разглядывает его.
Добрый вечер… Честное слово, Саймон, почти все уже легли спать… Наверное, нам с вами лучше всего сделать то же самое. Можно мне немного проводить вас?
Саймон Стимсон, не сказав ни слова, идет дальше и исчезает в правой кулисе.
Спокойной ночи.
КОНСТЕБЛЬ. Не знаю, чем это кончится, мистер Уэбб.
МИСТЕР УЭББ. Что поделаешь, он видел много горя, одно несчастье за другим… Да, Билл… если вы заметите, что мой сын курит, поговорите с ним, ладно? Он вас очень уважает.
КОНСТЕБЛЬ. Не думаю, мистер Уэбб, чтобы он совсем не курил. Две-три папиросы … в год, наверное, выкуривает, но вряд ли больше.
МИСТЕР УЭББ. Надеюсь, что не больше. Ну что ж, спокойной ночи, Билл.
КОНСТЕБЛЬ. Спокойной ночи, мистер Уэбб. (Уходит).
МИСТЕР УЭББ(подходя к дому). Кто это у окна, ты, Мертл?
ЭМИЛИ. Нет, папа, это я.
МИСТЕР УЭББ. Эмили?! Почему ты не спишь?
ЭМИЛИ. Не знаю, папа. Просто не могу заснуть. Луна светит так чудесно! И запах гелиотропов из сада миссис Гиббс! Ты чувствуешь, как они пахнут?!
МИСТЕР УЭББ. Хм… да. Эмили, может быть, тебя что-то тревожит?
ЭМИЛИ. Тревожит? Нет, папа, что ты!
МИСТЕР УЭББ. Тогда любуйся луной, только смотри, чтобы мама вас не застала. Спокойной ночи, Эмили.
ЭМИЛИ. Спокойной ночи, папа.
МИСТЕР УЭББ уходит в дом.
РЕБЕККА. Я тебе не рассказывала про письмо, которое Джейн Кроуфт получила от священника, когда заболела? Он послал ей письмо, и на конверте написал: «Джейн Кроуфт, ферма Кроуфт, Гроверс-Корнерс, округ Саттон, Нью-Хэмпшир, Соединенные Штаты Америки».
ДЖОРДЖ. Ну и что тут такого?
РЕБЕККА. Да ты послушай, это еще не все. «Соединенные Штаты Америки, материк Северная Америка, Западное полушарие, Земля, Солнечная система, Вселенная, Мир Господень» — вот что было написано на конверте.
ДЖОРДЖ. Здорово!
РЕБЕККА. И почтальон все равно его принес.
ДЖОРДЖ. Здорово!
ПОМОЩНИК РЕЖИССЕРА. Конец первого действия, друзья.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Сцена пуста. Все артисты проходят по сцене туда и обратно, символически проживая три года. ПОМОЩНИК РЕЖИССЕРА стоит на том же месте, что и в начале первого действия.
ПОМОЩНИК РЕЖИССЕРА. Прошло три года. Да, солнце всходило более тысячи раз. Лето сменяло зиму, зима сменяла лето, здесь и там появились крыши новых домов. Некоторые младенцы, которые в первом действии еще не родились, уже научились говорить, а кое-кто из тех, кто считал себя молодым и полным сил, заметил, что взбегает по лестнице с одышкой. Все это случилось за какую-нибудь тысячу дней. Да, несколько молодых людей полюбили друг друга и поженились. Большинство людей обзаводится семьей, не правда ли? В нашем городке редко бывают исключения. Почти все сходят в могилу женатыми.
Итак, три года спустя. Сейчас тысяча девятьсот четвертый год, седьмое июля. В средней школе на днях состоялся выпускной вечер.
(Вальс, четыре пары.) Выпускной вечер – это как раз то время, когда большинство наших молодых людей торопится вступить в брак. Кажется, стоит им сдать последний экзамен по стереометрии и разделаться с речами Цицерона, как они вдруг чувствуют, что настала пора начать семейную жизнь.
Пары уходят, актёры ставят декорации домов Гиббсов и Уэббов.
Сейчас раннее утро, на этот раз — пасмурное. Только что лил дождь и гремел гром. Сад миссис Гиббс пропитан влагой, сад миссис Уэбб — тоже. Вчера на Главной улице казалось, что дождь стоит стеной. Хм… Дождь может пойти снова, в любую минуту. Будьте добры, зонтик. Звук поезда.
Слышите: бостонский поезд, тот, что проходит у нас в пять сорок пять.
МИССИС ГИББС и МИССИС УЭББ выходят каждая к себе на кухню и начинают ежедневную работу.
Миссис Гиббс и миссис Уэбб спускаются вниз готовить завтрак, как будто сегодня самый обычный день. Мне незачем напоминать сидящим здесь зрительницам, что женщины, которых они видят на сцене, трижды в день готовят горячую пищу — двадцать лет подряд, без летних отпусков. Каждая из них растит двоих детей, стирает, убирает дом, — и ни у той, ни у другой не бывает никаких нервных срывов. Как сказал один из поэтов Среднего Запада: «Чтобы жить, надо любить жизнь, а чтобы любить жизнь, нужно жить…» Что называется, порочный круг.
ХОВИ НЬЮСОМ (за сценой). Шевелись, Бесси!
ПОМОЩНИК РЕЖИССЕРА. Это Хови Ньюсом, он развозит молоко.
САЙ КРОУЭЛЛ. «Сентинел!» «Сентинел!»
ПОМОЩНИК РЕЖИССЕРА. А это Сай Кроуэлл, теперь он разносит газеты вместо своего брата Джо.
Появляются ХОВИ НЬЮСОМ и САЙ КРОУЭЛЛ.
САЙ КРОУЭЛЛ. Здравствуйте, Хови.
ХОВИ НЬЮСОМ. Здравствуй, Сай. Есть в газете что-нибудь, что мне нужно знать?
САЙ КРОУЭЛЛ. Ничего особенного, если не считать, что лишаемся лучшего бейсболиста за всю историю Гроверс-Корнерса — Джорджа Гиббса.
ХОВИ НЬЮСОМ. Да, такого игрока у нас еще не было.
САЙ КРОУЭЛЛ. Как он бегал, как он бил!
ХОВИ НЬЮСОМ. Да уж, игрок был что надо! Тпр-у-у, Бесси! Я, кажется, имею право остановиться и поболтать, если мне хочется.
САЙ КРОУЭЛЛ. Просто не понимаю, как можно отказаться от всего этого ради какой-то … женщины! А вы, Хови?
ХОВИ НЬЮСОМ. Не знаю, что и сказать, Сай. У меня никогда не было таких талантов. Правда, давным-давно в тысяча восемьсот восемьдесят четвертом году у нас был игрок, так играл — Джорджу Гиббсу с ним не сравниться, звали его…
ПОМОЩНИК РЕЖИССЕРА. Звали его Хэнк Тодд.
ХОВИ НЬЮСОМ. Так вот, этот Хэнк Тодд уехал в штат Мэн и стал священником. Удивительный был игрок.
САЙ КРОУЭЛЛ. Как он бегал, как он бил!
ХОВИ НЬЮСОМ. Какая будет погода, Сай, как по-твоему?
САЙ КРОУЭЛЛ. Похоже, что к вечеру разгуляется. (Уходит).
ХОВИ НЬЮСОМ подходит к дому ГИББСОВ.
ХОВИ НЬЮСОМ. Доброе утро, миссис Гиббс.
МИССИС ГИББС. Доброе утро, Хови. Как вам кажется, пойдет снова дождь?
