Новицкий, как всегда, был прав. Он, конечно, все понимал и даже сочувствовал мне. Но кто еще, кроме меня, мог воздействовать на Ларина и, в случае необходимости, принять жесткие меры? Когда речь идет о выживании всего Человечества, – надо быть жестким и решительным…

Разбудила меня Юна.

– Забыла показать, где находится кафе, – смущенно сказала она. – Вы ведь, наверное, проголодались?

– Есть такое… Признаться никогда на отсутствие аппетита не жаловался…

В углу пустого зала двое парней о чем-то ожесточенно спорили. Увидев меня и Юну, они торопливо допили зеленоватый напиток и встали. Лишь теперь я понял, что это аборигены: ростом они были более двух метров.

– Это аруанцы? – спросил я, когда гиганты вышли.       №

– Вы не знали, что многие из них сотрудничают с нами?

– Знал, конечно, но как-то непривычно. Этакая раса красавцев, баскетбольного роста…

– Привыкните. Большинство из них очень милые ребята, хотя, с медицинской точки зрения, такой рост несколько избыточен. Впрочем, сила тяжести здесь меньше, чем на Венере.

– Милые ребята… – пробормотал я. – В тихом омуте, простите, – черти водятся. Это такая русская пословица… Смысл ее в том, что внешне тихие люди иногда могут такое выкинуть!

– Понятно… – Юна как-то странно взглянула на меня.– Я тоже такой кажусь?

– Отчего же…– я галантно склонил голову. – Хотя женщины без чертенят внутри, по-моему, отсутствуют в природе…

– Я столько наговорила о себе, а вы даже не рассказали о цели своего прибытия… – Юна отхлебнула глоток зеленоватого коктейля, покрытого красноватой пенкой и насмешливо взглянула на меня.

– Можете считать меня туристом, – я тоже попробовал приятный на вкус кисловатый напиток. – Давно мечтал побывать на Аруане и достаточно тщательно готовился к этому вояжу. Во всяком случае, изучил почти все наречия Осмилоков…

– Вы еще и лингвист?

– В какой-то степени. Меня интересует история Аруаны. В ней, на мой взгляд, еще немало белых пятен…

– И вы собираетесь их ликвидировать? – Юна усмехнулась. – Все не так просто, как кажется на первый взгляд. С медицинской точки зрения, их организмы совершеннее наших и большинство аруанцев действительно любознательны, отзывчивы, простодушны… Но не все… Далеко не все…

– По-моему, вы, как и большинство землянок, просто завидуете им. В последнее время даже на Земле женщины подводят глаза на аруанский манер. Я ведь и вас в первое мгновение принял за аруанку…

– Это комплимент?

– Понимайте, как хотите, но приходиться признать, что они и впрямь прекрасны…

Я долго не мог заснуть. Стоял на балконе и вслушивался в тишину ночной Аруаны. Теплый ветерок приносил из степи незнакомые терпкие запахи и гнал по небосклону фиолетовые облака, сквозь которые иногда прорывался свет трех естественных спутников Аруаны – Зара, Оры, и Улькабра.

В прошлом остались шумные дебаты в правлении Комиссии, бесконечные согласования и бессонные ночи, посвященные изучению статей и монографий об Аруане. Все это, вместе взятое, называлось "предварительным ознакомлением". В который уже раз необходимо было изучить языки, не имеющие ничего общего ни с одним из современных языков Земли. В который раз приходилось заставлять себя быть по мере сил объективным. И с каждым разом оставаться беспристрастным становилось все труднее.

Я уже давно чувствовал невольное озлобление против членов Комиссии, которые яростно защищали позиции Ренгтона и его последователей. Я был уверен, что через этих членов Комиссии Ларин знал обо всех наших планах.

Прибывающие с Аруаны материалы были столь обширны, что компьютеры не успевали обрабатывать эту лавину информации. А ведь Аруана была не одна. Население Земли оказалось слишком малочисленным не только для освоения, но даже для изучения просторов Галактики. Потоки информации некому было даже просто воспринять. Нередко эта информация годами хранилась в памяти компьютеров, прежде чем доходила до людей и общества в целом. Земля просто не справлялась со своими обязанностями Центра Человечества, начавшего освоение Галактики. Ответвления земной цивилизации начинали жить самостоятельно, но Земля оставалась связующим звеном между этими ответвлениями.

Последние годы я работал в ОЭН, Отделе Этических Норм. Мы представляли на рассмотрение Центра сведения об отклонениях в психологии переселенцев с Земли. Нередко изменения в морально-нравственном облике переселенцев были неизбежны в новых условиях обитания. Прежде всего, – вследствие контактов с разумными обитателями иных миров.

Сегодня я впервые прибыл на планету, разумные обитатели которой внешне столь мало отличались от землян…

…Звонок видеофона прервал мои размышления.

Это был Шах Ларин.

Некоторое время мы молча разглядывали друг друга. Шах и впрямь не изменился за последние годы. На вид ему можно было дать не более тридцати, но я прекрасно помнил, как мы праздновали его сорокалетие.

– Здравствуй, Андрей, – устало сказал Ларин. – Рад тебя видеть.

– Здравствуй, Шах… – Некоторое время я подыскивал слова, но так и не найдя их замолчал.

– Ты надолго? – после паузы спросил Ларин.

– Не знаю…

– Хочешь покопаться в наших странностях?

– Да, хочу…

– И, думаешь, я тебе помогу в этом?

– Нет… Уже не думаю.

– Жаль… Не так я представлял нашу встречу…

Я промолчал.

– Я смогу приехать к тебе только завтра, – сказал Ларин. – Чем будешь заниматься все это время?

Я пожал плечами.

Ларин недовольно поморщился.

– У меня к тебе просьба, – явно пересиливая себя, сказал он. – Не лезь без меня к аруанцам. Это может очень плохо кончиться…

Я молчал, внимательно вглядываясь в лицо Шаха.

– У тебя нет ко мне вопросов? – в голосе Ларина появились нотки раздражения.

– Почему ты нарушил третий параграф?

– Я так и думал…– Ларин тяжело вздохнул. – Значит ты все– таки от Комиссии…

– Я же сказал, что прибыл по собственному желанию.

– Ладно… Завтра я отвечу на все твои вопросы… Как устроился?

– Нормально…

– Может, сразу переберешься ко мне? В гостинице довольно шумно…

– Ты так хочешь?

Ларин явно колебался.

– Да, я так хочу, – сказал он, наконец.

– Пожалуй, я лучше пока останусь здесь, – сказал я, после некоторого раздумья. – Завтра буду у тебя.

– Ну, как знаешь…– Ларин вздохнул, и мне показалось, что вздохнул он с облегчением…

Экран видеофона погас.

Некоторое время я сидел, уставившись в одну точку. Не понравился мне разговор с Шахом. Очень не понравился. И еще мне было жарко. Инстинктивно я ждал, что вот-вот придет долгожданная ночная прохлада, но после двадцатичасовой жары воздух остывать не торопился.

Из оцепенения меня вывели голоса за окном.

С балкона я увидел на площади, перед гостиницей, три походных сольдера, из которых веселой гурьбой высыпали парни и девушки. Все они были в шортах и в голубых форменных рубашках.

Кто-то из ребят запел песню, и множество задорных молодых голосов тут же с радостью подхватили ее. Вскоре здание гостиницы заискрилось огнями и наполнилось веселым гамом. Где-то звучала музыка, с многих этажей доносились песни…

Я взглянул на часы. Было далеко за полночь. Похоже, здесь не очень-то заботились о покое соседей.

Пора бы им и укладываться, подумал я и в это время в коридоре раздался топот ног и хлопанье дверей. Где-то рядом звонким колокольчиком рассыпался девичий смех.

– Серый, куда ты подевал отчет? – взревел из-за двери могучий бас.

Я не вытерпел и открыл дверь.

В коридоре возвышался парень, завернутый в полотенце, словно в тогу.

– Он в рюкзаке у Гриши, ты же сам дал ему почитать… – на пороге противоположной по коридору комнаты появился бородатый детина в красных плавках.

– Добрый вечер! – весело сказал бородач, увидев меня.